– …и тогда Исар применил Дар Воздуха, вытаскивая мерзавца из пещеры. Брат держал его в воздухе вверх тормашками, вытрясая всё северное дерьмо. – Мышцы лица немели от приклеенной улыбки. В новой компании было весело, я мог не сдерживаться в выражениях, потому что они сами когда-то были солдатами, но голос начал садиться от непрекращающихся разговоров. – Исар так и продолжал, пока у того кровь носом не пошла и он не согласился на условия нашего договора. Другой же бандит так впечатлился Даром, что предложил Исару любую дочь или сына, если тому нравятся мальчики.

Я с трудом сдержал смех, вспомнив, как посерело, а потом от ярости покраснело лицо старшего брата из-за неожиданного предложения. Компания министров вокруг меня разразилась хохотом. Один из советников засмеялся громче остальных, нечаянно разлив вино на свои одежды. В моём окружении уже все напились.

– Илос, вот и ты, – мама обхватила мою руку, – не возражаете, если я украду сына? Он поговорил, наверное, со всеми, кроме матери.

Её белоснежная улыбка, как и всегда, заставила всех мужчин смущённо забормотать:

– Конечно, Роксана, мы и так его задержали, – с извиняющимся полупоклоном ответил один из собеседников, чьё имя я забыл.

– И то верно! Ему стоит повеселиться вместе с остальными молодыми людьми, возможно, где-то здесь бродит его судьба, – поддакнул другой, вероятно, пришедший с дочерью на праздник.

– Благодарю, Илос, за то, что скрасил этот вечер своими рассказами, – ответил разливший на себя вино, но, похоже, мужчину это никак не беспокоило.

– Ты живой, мой мальчик? – уточнила мама, оттаскивая меня к столу с едой.

– Ещё немного, и эта улыбка осталась бы со мной навсегда, – пробубнил я, стараясь размять мышцы лица и снять спазмы.

– Я знаю, о чём попросил отец, а также знаю тебя. Ты не принимаешь полумер и всё делаешь с полной отдачей, но я пришла передать слова Райяна. Отдохни, наслаждайся праздником, ты на всех произвёл неизгладимое впечатление.

Я устало опустился на подушки перед низким столом с угощениями. Чувство выполненного долга наполнило всё тело расслабленностью и вялостью. Я улыбнулся маме, благодарный за похвалу, и принялся запихивать в рот долгожданную еду. Мама присела рядом на подушки и с улыбкой смотрела, как я ем. На ней было простое традиционное платье, а отсутствие ярких цветов в одежде заставляло всё внимание обращать на её красивое лицо и насыщенный медный оттенок волос, убранных в аккуратную причёску. Мама родила своего первенца – Исара – рано, в восемнадцать лет. Теперь же приближался сорок шестой день её рождения, морщинки вокруг глаз и руки немного выдавали возраст, но за счёт худой фигуры и низкого роста она всё равно казалась моложе своих лет.

– Ты всё такой же, мой маленький Илос, – мечтательно протянула она, заботливо пододвинув ко мне тарелку с мясным рагу.

– Тея, наоборот, заявила, что я вернулся другим, – проворчал я с набитым ртом и убрал длинную прядь волос за ухо, чтобы та не мешала.

– Это неизбежно, вы же растёте. Но для меня вы двое всегда будете моими малышами.

Я понимающе кивнул, стараясь не жадничать и не впихивать в рот больше, чем мог прожевать.

– А Тея?

– Что Тея? – не поняла мама.

– В ней что-то изменилось, но я не могу понять что.

– Она молодая девушка, Илос, и это нормально – меняться. Вас долго не было, она очень скучала, чувствовала себя брошенной. Иногда Теяла даже срывалась на мне и слугах, а потом плакала или закрывалась в своём павильоне. Первые месяцы дались ей тяжело, – поделилась мама, осматривая приглашённых. Я тоже невольно оторвал глаза от тарелки в поисках сестры. – Праздновать своё восемнадцатилетие она отказалась и провела весь день в твоём доме. Те редкие письма, что вы слали, Тея хватала первой, даже Райян терпеливо дожидался, пока она прочитает.

В основном послания отправляли Исар и Каид, докладывая о наших успехах. Первые пару месяцев я тоже много писал сестре, а затем мы полностью погрязли в делах. Я не солгал Теяле, мне правда не хотелось доверять что-либо личное непроверенным посыльным, но была и другая причина. Первоначальный пыл приключений был погребён под убийствами, политическими дрязгами, грязными дорогами и голодными ночами. Я не хотел рассказывать сестре о нелицеприятной стороне похода, но в итоге ничего, кроме этого, не осталось, поэтому я перестал писать вовсе.

Судя по маминому взгляду, именно к этому она и вела.

– Было не о чем писать, – оправдываясь, признался я. – Исар слал письма, я участвовал в тех же событиях и ничего нового бы не рассказал.

– И всё же отсутствие твоих писем её сильно расстраивало, – укорила мама, но смягчила правду понимающей полуулыбкой.

– Она мне не сказала, что это так сильно её обидело.

– Может, она всё-таки успокоилась и забыла.

Я устало вздохнул. Нет, Теяла не забыла. Я знал сестру достаточно хорошо, чтобы понимать, что она по-прежнему обижалась. Её попытки меня разозлить стали понятнее. В противовес мыслям я согласно кивнул. Чувство голода ушло, и я принялся жевать медленнее.

– И всё же есть ещё что-то, – пробубнил я скорее себе, но мама услышала.

– Может, ей кто-то нравится и она боится тебе рассказать?

Я резко повернулся к маме, едва не опрокинув пиалу с вином рукой.

– Что значит «кто-то нравится»?

– Я просто предположила, Илос. Расслабься, – тихо засмеялась она. – Я рада, что ты тщательно оберегаешь сестру, но она тоже выросла и, возможно, вскоре найдёт свою любовь, а тебя прошу не отпугивать всех без разбора. Расставание для Теи было сложным, она привыкла, что ты всегда рядом. С вашим отсутствием я впервые заметила, что у неё вовсе нет друзей! – чуть строже добавила мама, а я принял оскорблённый вид, не понимая, в чём моя вина. Хотя внутри знал, что наша постоянная опека могла сыграть такую роль в жизни Теялы. У неё действительно не было ни друзей, ни знакомых. – Поэтому я была рада, когда она начала общаться с дочерями и сыновьями знакомых учёных и министров.

Я невнятно промычал в ответ, разговор перестал мне нравиться, и, похоже, мама это ощутила.

– Мы поговорим об этом позже. Я, пожалуй, пойду к Райяну, а ты веселись.

Я проводил маму взглядом и осмотрел зал ещё раз. Толпа немного поредела, гости, устав находиться в одном помещении, отправились бродить по садам. Весна – поистине самое прекрасное время года, а мамины сады восхитительны, и там есть на что посмотреть.

Я заметил Каида. Брат расположился на одном из низких диванов и, растягивая губы в отрепетированной соблазнительной улыбке, что-то говорил двум молодым девушкам, сидящим в опасной близости от этого волка. Будто ощутив внимание, он посмотрел в мою сторону и движением кисти подозвал к себе.

Я закинул пару виноградин в рот и уже решил присоединиться к брату, как наконец заметил Теялу. На ней было платье персикового цвета с чёрным кружевом. Я едва не подавился ягодой при взгляде на вырез, который открывал ключицу и спускался ниже, демонстрируя слишком многое, а заканчивался лишь на широком поясе под грудью. Несколько тёмных прядей выбились из причёски и лежали на плечах, притягивая внимание к её длинной шее. Тея даже использовала сурьму, чтобы подвести глаза и добавить в образ каплю притягательной порочности.

И – проклятье! – я знал, что все эти детали намеренны, потому что Тея сама же на одном из праздников указывала мне на присутствующих девушек, рассказывая об использованных ими хитростях для привлечения внимания.

Собеседник Теялы стоял ко мне полубоком, и я прекрасно видел, как его взгляд то и дело сползал на её грудь. Меня это раздражало, но я сам с трудом оторвал глаза, шокированный вырезом. Мне стоило прекратить пить.

Я встал и пошёл в сторону Каида.

– Братишка, – протянул тот, вскочил с места и заставил меня сесть рядом с одной из девушек. Брат переместился на другое место прямо между двумя собеседницами.

– Прошу вас, это мой любимый брат – Илос. Илос, это Несса и Элен, они, как и Эйлин, дочери Правящей партии в Сабоне и прибыли сюда специально на мой день рождения.