Все согласно кивают, хоть кто-то и менее уверенно, чем другие. Если мир предлагаем мы, те, кто сильнее всего пострадал от лживых обвинений, то никто не может возразить.

– Я предлагаю подписать мирный договор, – говорит Эол, и мы все рады, что он первым говорит об этом.

Именно Квинтилии были проблемой в последние годы, но и они желают как можно скорее забыть произошедшие события.

– Мы подпишем, но, Эол, Каидану стоит подумать о ваших диких законах, основанных на обвинениях в убийстве Теялы, – отвечает Даян.

– Прекратите рабство, – поддерживает Шиун, и его предложение звучит как условие.

– Я уже подумал над этим. Все, кто захочет уйти и вернуться домой, – будут вольны это сделать. Те, кто пожелает остаться, потому что им некуда идти, – перестанут быть рабами. Мы будем им платить, они смогут продолжить работать как слуги.

– Замечательно, Эол! – улыбается Алисия, но каиданский принц всё равно поджимает губы, недовольный позором, который ему предстоит оттирать от репутации своей страны.

В Каидане имеется Сенат, и Эолу ещё долго придётся спорить с людьми, привыкшими к удобству и бесплатной рабочей силе.

– Варайя? – вопросом намекает на следующую неприятную тему Даян.

Вероятно, брат пришёл сюда подготовленным, надеясь пройтись по всем больным местам Каидана. Демьян качает головой:

– Эту традицию мы не отменим. У нас рождается слишком много детей с Даром Света, и нужно это контролировать.

– Хорошо, решайте сами, главное – не навязывайте остальным. Может, подумаешь о коррекции этого закона и ты, Алисия?

– У нас тоже Варайя пока останется.

Мы киваем, не решаясь лезть в глубь их политики. Главное, чтобы они не думали, что все должны придерживаться подобной традиции.

– И, Алисия, прекратите делать жгуты в таких количествах. Изначально они были созданы для поимки преступников, теперь же их цепляют на всех, – холодно продолжает Шиун, – контролируйте производство. И уничтожьте любые наработки вроде той, что разнесла мне дворец!

Последней фразой он специально подчёркивает, что вряд ли забудет об этом. Оливер и Алисия соглашаются, что процесс вышел из-под контроля. Разговор принимает опасный оборот, когда дело касается Островов и законов о запрете брака между носителями разных Даров.

– Этот запрет нужен был, чтобы найти наследников, убивших Теялу! Нам уже это известно, а значит, впредь закон бесполезен! – возражает Даян, повышая голос, когда Алисия и Эол не демонстрируют особого желания.

– Но Дар отбирать силу может проявиться у других теялийцев, и так передаться дальше! – парирует Оливер.

– И что теперь? Запретить брак с теялийцами?! – впервые вмешивается Ойро.

– Ойро права, это не решение проблемы, – заступается за неё Эол, и сестра фыркает. Отношения между ними по-прежнему натянутые после событий в Астаре. Но Эол держится и продолжает, не обращая внимания. – Нужно придумать другой вариант.

– Уже рождаются кахари с Дарами, – упорствует Оливер. – Да и как мы заметили, бывают те, кто берёт два Дара! Кто знает, сколько таких ещё?!

– Будут ли наши дети и наследие Первых под защитой, если однажды восстание организует кахари с двумя Дарами, – с тревогой напоминает Алисия. – Смогут ли потомки Первых противостоять двойной силе. Их нужно найти и проверить, узнать, насколько обширны их возможности. Только протестировав…

Алисия умолкает, потому что в комнате становится темнее.

– Полно, сестра, – усмехается Даян. – Они ещё не успели толком оскорбить Рушана.

– То есть мне стоит немного подождать, пока они предложат нам сделать из него подопытного кролика? – наигранно удивляется сестра и разгоняет тени взмахом руки.

– До нас дошли слухи, Ойро, – мягко начинает Алисия, наивно полагая, что сможет убедить мою сестру, – что ты отдала Рушану Кольцо Пустыни. Мы знаем, что эта традиция означает в вашей стране. Но ты принцесса, и ты не можешь…

– Она может, – холодно обрываю я. – И она сделает так, как пожелает.

Повисает тишина, которую, к нашему изумлению, прерывает Шиун:

– И мы её поддержим. А вам лучше подумать над своими закостенелыми правилами, от которых, как мы заметили, пока намного больше проблем, чем от кахари с двумя Дарами, – ворчит Шиун, отпивая чай из своей пиалы, но внезапно морщится то ли от горечи напитка, то ли от того, что он уже остыл.

Ойро глядит на принца едва не с отвисшей челюстью. Щеки Шиуна слегка розовеют, он тут же недовольно поджимает губы, пытаясь скрыть смущение и очевидное недовольство этим чувством. Впервые он встал на защиту Рушана.

– Хочешь сказать, что не переживаешь о возможности захвата власти кем-то особенным? – тонко интересуется Алисия.

Зная её, я понимаю, что она нечаянно вновь привнесла намёк о Рушане в этот вопрос. Скажи это кто другой, походило бы на издёвку, но это наивная Алисия, поэтому Шиун спокойно ставит пиалу на свой столик и поправляет длинный рукав, прежде чем ответить.

– Должен напомнить, что Рушан является частью моей родословной и сыном моего покойного дяди, – сухо перечисляет принц, а Ойро с трудом прячет улыбку, видя, насколько тяжело Шиуну говорить выдержанным нейтральным тоном. – Если однажды твои дети, Алисия, произведут на свет кахари, то вот над ним и поэкспериментируете, а члена моей семьи вы не получите.

Алисия недовольно вздёргивает подбородок, но больше ничего не говорит. Мы не вмешиваемся в их желание оставить Варайю, а они же пусть не лезут к нашему решению поддерживать кахари. Мы так увлеклись, что почти никто не притронулся к еде. Я принимаюсь за трапезу, и большинство следуют моему примеру, обдумывая новые необходимые меры и возникшие в связи с этим вопросы.

Что ж, всё проходит не так плохо.

Краем глаза замечаю, что Эол задумчиво наблюдает за мной. Он ловит мой взгляд, едва заметно улыбается и возвращается к еде. Тот разговор между нами в коридоре был последним. После него Клетус лишь раз вызвал меня, чтобы я отдала кровь. Уже потом в мою спальню пришёл Рой, и тогда я понимала, куда мы пойдём, чувствовала приближение брата и сестры.

Позже я осознала, что Эол все те дни собирался с силами сделать то, о чём я его попросила. Помочь нам, избавить от проблем и закончить круг бессмысленной мести. Видела, что он решился покончить с тиранией, сжав руками меч и направляясь к своему собственному отцу. Но я благодарна Демьяну за то, что он взял грех на себя. Не позволил Эолу сделать то, что могло ожесточить его сердце. Каидану необходим чуткий правитель с новым взглядом на устаревший уклад.

Когда большинство собравшихся завершают трапезу, Ойро начинает говорить, решая перейти от споров к самой последней проблеме.

– Пришло время разобраться с легионом, – твёрдо объявляет сестра.

Все замолкают, потому что, кроме неё и Шиуна, нет никого, способного оказать хоть какую-то помощь в этом.

– В начале встречи Даян обрисовал сложившуюся ситуацию. Мы можем закрыть на проблему глаза, оставить всё как есть. Но я не могу быть везде, не могу их контролировать по всему Континенту. Демоны могут стать сильнее, и избежать жертв нам в любом случае не удастся, – она делает паузу, наблюдая, насколько все понимают серьёзность её слов.

Отмечаю, насколько улучшилась способность Ойро произносить речи и удерживать чужое внимание. Занятия с Серошем пошли ей на пользу.

С этими глазами она так напоминает отца. Особенно если сводит брови.

– И даже если у меня получится… я не вечна. И я умру, как каждый из вас. Что тогда будет с вашими и нашими детьми? Как они будут справляться с этой задачей? Единственный Дар, способный освободить легион, – Дар Огня. Но он проявляется не в каждом поколении. Верно, Шиун?

– Да, он может не проявиться у моих детей.

– Тогда что нам делать? – спрашивает Демьян.

– Всё, что мы можем, – это благодарить Шиуна и простить всем потомкам Шейна убийство Теялы. Забыть об этом, потому что Шиун решил попытаться избавиться от легиона, – серьёзно отвечает Ойро.