Даян выдерживает тяжелую паузу. Давая нам переварить и прочувствовать вероятность подобного исхода. А я вспоминаю историю Теялы и Шейна. Было ли его убийство намеренным, а если случайность, то как Шейн пережил содеянное?

– За всю историю Илоса Назари умирали по разным причинам, не достигнув совершеннолетия, – спокойно продолжает брат, напоминая, что наши друзья прошли длинный путь, чтобы оказаться там, где они сейчас.

Даян не пытается пристыдить Дарена. Просто напрямую говорит неприятную правду, приглашая поразмышлять о ней. Взгляд кахари становится неподвижным, я вместе с ним переосмысливаю положение нашей свиты, которое только на первый взгляд кажется очень почётным.

– Но… – привлекает к себе внимание брат, видя расстройство на лице Дарена, – это не значит, что ты не можешь стать одним из наших солдат, возможно, дослужиться до капитана. Хотя зачем тебе это, ведь ты уже везде с нами ходишь?

– К тому же в кузнице тебе цены нет, – поддерживаю я, и Дарен согласно кивает: – Даян?

– Что, Ойро?

– После ужина проводишь меня к Демьяну?

Собеседники прекращают есть и поднимают глаза на меня.

– Ты приняла решение?

– О его лечении? Нет, ещё нет. Но думаю, мне нужно с ним поговорить. Может, сможем выбить какую-то новую информацию.

– А нельзя просто перенестись во дворец и забрать Айлу? – вмешивается Дарен.

– Нет. Она связана с Клетусом. Поэтому кто знает, что он может ей внушить. Может приказать ей убить нас ночью или перерезать себе горло… – челюсть Даяна напрягается, – просто так, чтобы мы посмотрели. Также нам повезло, что мы не попробовали это сделать раньше. Алисия рассказала, что каиданцы, наученные нашим прошлым посещением, наставили ловушек по замку. Конечно же, исарийцы постарались. Поэтому у нас остаётся немного вариантов. Лучший на данный момент – это обмен. Айлу на Демьяна. Но что-то Клетус не стремится забирать сына домой.

На этих словах мы заканчиваем ужин, Дарен уходит потренироваться, а Даян идёт со мной к Демьяну. Брат настолько рад моему пробуждению, что намеренно больше не подаёт руки, а заставляет меня идти саму и укреплять мышцы. Тем временем он не забывает подшучивать над моей новообретённой медлительностью, и сейчас ему даже оборачиваться не нужно, чтобы уклоняться от моих рук каждый раз, когда я пытаюсь схватить его за одежду. Не скажу, что я очень благодарна брату за это временное унижение, но к первому этажу мой шаг становится увереннее. Даян ведёт меня к одной из комнат с четырьмя охранниками у дверей.

При виде меня Демьян тут же поднимается с небольшого дивана. Я держусь от него на приличном расстоянии. Принц это замечает и не приближается. Особенно после того, как рядом со мной встаёт мрачный, как туча, Даян.

– Вижу, ты здорова, – приветствует меня Демьян.

– Вижу, ты ещё жив, – мой голос холодный, я бы не расстроилась, если бы он и вправду умер.

Демьян выглядит лучше, чем я ожидала. Раны и переломы зажили, вероятно, не без помощи Бенеши. Лицо чистое, если не считать синяков под глазами, выдающих беспокойство. Его щетина превратилась в недлинную бороду, а лицо немного осунулось. Из-за отсутствия тренировок он похудел. Раньше его волосы были короче и всегда аккуратно зачёсаны. Сейчас, по привычке, он рукой убирает пряди назад, но волосы отросли и созданная причёска быстро распадается. Поэтому Демьян бессознательно часто повторяет это движение.

– Как разорвать контроль твоего отца над моей сестрой? – в лоб задаю я интересующий вопрос.

– Вот так сразу с порога? – кисло улыбается он, присаживаясь обратно.

– Давай не будем затягивать. Чем быстрее мы решим этот вопрос, тем быстрее вышвырнем тебя из нашего дома. – Даян кладёт руку мне на плечо.

– Хорошо, – сдаётся Демьян. – Никак. По крайней мере, контроль такой силы, как у короля. Он сам должен снять метку.

– Если его ударить, то Айла почувствует боль. А если его вырубить, сестра тоже отключится? – уточняю я.

– Вероятно. Хотя, когда один спит, то другой может бодрствовать. Так что есть вариант, что это не повлияет на твою сестру.

Пальцы Даяна слегка сжимаются на моём плече, он обдумывает новую информацию.

– Ты был у Теневого залива, пока солдаты твоего отца избивали меня?

Демьян Квинтилий – крепкий молодой мужчина, минимум на голову выше меня, но он напрягается всем телом от одного короткого вопроса. Не знаю, говорил ли Даян с ним об этом и насколько Демьян в действительности виновен. Но я не забыла слова Айлы о присутствии старшего принца Каидана при нападении на меня и маму. Я не видела его, но могла просто не узнать.

Я задаю вопрос прямо, надеясь, что в принце есть мнимое благородство, которым Квинтилии любят щеголять, и Демьян ответит мне правду. Даян молчит, стоя чуть позади.

– Был, но не рядом, – через силу выдавливает он, и откровенный стыд в его взгляде удерживает меня на месте. – Хоть мне к тому моменту уже исполнилось девятнадцать, я был отправлен туда отцом как рядовой солдат. Подчинялся приказам старшего генерала и мало знал о нашем задании. Только позже я выяснил, что отец отправил меня со взводом именно для того, чтобы Сарир отдала свой Дар мне. Он должен был быть передан прямому потомку одного из Первых. Мне приказали ждать в нескольких минутах ходьбы вместе с другими солдатами. Ожидание затянулось, и тогда я услышал едва различимые крики, – он на мгновение сбивается, его кадык дёргается вверх, Демьян сглатывает и продолжает. – Женские крики… я нарушил приказ и побежал к тому месту. Я видел, как ты упала с обрыва в Теневой залив, но сам был так далеко, что… ничего не смог сделать.

Рука Даяна слегка подрагивает на моём плече, но он контролирует свой гнев.

– Отец умело взрастил во мне ненависть к Калануа, пичкал историями, что ваша мать виновата в смерти моей. И всё же одно дело просто вас ненавидеть, а другое – смотреть, как по вине моих же солдат двенадцатилетний ребёнок падает с огромной высоты.

Глядя в пол, Демьян выдавливает признания, как гной, пытаясь наконец очистить рану, что отравляет его сознание. Глядя на его лицо, я догадываюсь, что он никогда никому не признавался, свидетелем какой картины стал. Всё тело цепенеет, и я скорее отгоняю непрошеные сцены из воспоминаний.

– Я приказывал солдатам спуститься и отыскать тебя, но они не подчинялись. Отец понимал, что я могу повести себя так, поэтому отдал чёткие приказы нашему генералу. Всё закончилось тем, что один из моих собственных солдат ударил меня по голове. Так они забрали меня с территории Илоса.

– Незнание не освобождает тебя от ответственности, – мой голос скрипучий, почти чужой, но и сил на ярость у меня нет. Я чувствую себя дымящимся костром, на который опрокинули ведро воды.

– Поверь, Ойро, я знаю, – кивает Демьян.

– Значит, тебе отец давно промывал мозги о вине нашей матери в гибели вашей, а что насчёт Эола?

– Ему рассказали, что наша мама умерла от болезни. И только недавно отец вывалил на него свою «правду». В тот день Эол настаивал на необходимости мира с Илосом и вами.

– Как давно ты знаешь о своей болезни? – задаю я новый вопрос.

Теперь каиданец не испуган, а изумлён, я не вижу смысла скрывать, что нам всё известно. Мне нужно больше информации, чтобы принять решение, хотя пока нет ни одного аргумента, чтобы я согласилась вылечить его болезнь. Раньше я бы сделала это ради Эола, если бы он попросил. Однако Эол предал моё доверие.

– Примерно год.

– Твой отец и брат знают?

– Нет.

– Почему?

– Если бы отец узнал, то сразу пустил бы меня в расход, в таком случае я бесполезный. Тогда весь удар, требовательность и раздражительность отца пали бы на брата. Если он узнает, что я болен и всё равно умру, то даже вашей малейшей надежде обменять меня на Айлу – конец. А Эол… не хотел делать ему больно. Ему и так досталось из-за Дара.

Я поджимаю губы, слушая о его любви и желании защитить брата, но давлю любое сочувствие. Я тоже люблю своих близких, но Квинтилии забрали Айлу, а Даяна намеревались убить.