– Ты не обязан.

– Может, и не обязан, но я хочу, – уверенно отвечаю я. – Ради спокойной жизни мне пришлось делать отвратительные вещи, Ойро. И я хочу увидеть плоды этих поступков, чтобы знать, что они были сделаны не зря. Что избранный мной путь, который многие не понимают, был всё-таки верным.

– Ты не можешь брать на себя всё, Даян. Да и я уже не маленькая.

– Не для меня!

Я умолкаю, удивлённый своим резким тоном. Не помню, поднимал ли я голос на Ойро когда-либо раньше. В комнате становится темнее, но это из-за меня, я стянул темноту, укрывая свой страх. Сестра озадачено обводит взглядом комнату, её слезы полностью высохли.

– Прости.

– Не нужно извиняться. Я понимаю, – тихо отвечает она.

– Думаешь, меня волновало то, что мы оказались уязвимы без тебя и твоей силы? – мягче спрашиваю я. – Думаешь, это не давало нам спать по ночам? Или, может, мы должны были скучать по тебе, потому что нам сложнее удерживать демонов на расстоянии без твоего Дара?

Сестра молчит, глядя на меня своими разноцветными глазами, а в них волнение и ожидание, что я сам отвечу на эти вопросы, потому что у неё их нет.

– Нет. Только ты, Ойро. Только ты сама нам нужна. Живая, счастливая, здоровая и рядом с нами. Нам было плевать, насколько мы стали неполными, – специально с презрением выплёвываю последнее слово, чтобы она поняла мою мысль, – мы потеряли члена семьи. Вот что действительно важно! Ты знаешь это чувство…

– Ты боишься, – встревает она, понимая суть моего опасения. Глаза сестры удивлённо распахиваются, будто этого от меня она не ожидала. – Боишься, что я вновь пропаду или что меня на самом деле и нет вовсе. Боишься однажды заглянуть в мою комнату, а она пыльная, и там нет ни одного признака, что я когда-либо возвращалась. А когда спросишь остальных, где я, они посмотрят на тебя с удивлением и скажут, что я умерла много лет назад. Это твой страх, верно?

Её слова комом встают у меня в горле, и я отворачиваюсь к окну.

– Я тоже этого боюсь, – тихо признаётся Ойро. – Иногда по утрам я долго не могу открыть глаза, опасаясь вновь оказаться в Цере.

Она медленно двигает больной рукой, ей становится лучше, и я понемногу расслабляюсь.

– Я люблю тебя, Даян. И клянусь, что я настоящая и что до конца своих дней не расстанусь с вами. Но также клянусь, что умру быстрее, если ты похоронишь меня под горой красивых платьев и вкусной еды.

Она слабо улыбается, и я сдаюсь, отвечая ей тем же. Подхожу ближе и присаживаюсь рядом. Я глажу её по волосам, не рискую обнимать из-за недавно вправленного плеча.

– Я тоже люблю тебя, Ойро. Я просто хочу, чтобы ты была счастливой. Мы тебе это задолжали.

– Не вы задолжали, – моментально отмахивается она, – но если ты хочешь сделать меня счастливой, то будь честным, расскажи всё. Быть принцессой – это никогда не было моим. Но быть рядом с вами – вот моё счастье. Стоять бок о бок в красивой одежде на коронации или в помятой броне на поле боя, в домашнем халате перед обеденным столом или в протёртой мантии посреди горячей пустыни, но главное…

– Вместе, – заканчиваю я за неё.

Вновь улыбаюсь, потому что это я сам говорил ей в детстве. Обещал, что она вырастет и ей не нужно будет скрываться. Уверял, что она будет с нами, на равных, как и должно было быть с самого начала. Мне нужно отпустить потерянные годы и взглянуть на неё, как на взрослую. Не хочу, но я должен.

– Что ты хочешь знать? – серьёзно спрашиваю я, показывая, что готов ответить на все вопросы.

– Что происходит по ночам?

– После того, как ты пропала, а родители погибли, легион как с цепи сорвался. Им постоянно нужно на кого-то нападать. Они вроде, как и раньше, защищают илосийцев и наши города, но, если защищать не от кого, они поворачивают свои головы в нашу сторону. Словно кровь и злоба их еда, а когда они голодны, то даже свои выглядят как добыча. Вначале мы не знали. И поплатились за это, – на выдохе признаюсь я. – Мы были уверены, что барьер, поставленный Илосом, их сдержит. Однако что-то пошло не так. Либо их жажда стала настолько сильной, либо нашей с Айлой подпитки барьера было недостаточно, но он перестал быть хорошей защитой. Четыре года назад стали исчезать люди, уходящие в пустыню. Такое бывает, всё-таки местность у нас опасная даже для тех, кто здесь родился. Поэтому мы не придавали этому большого значения, у нас были и другие, более серьёзные проблемы.

Ойро приоткрывает рот, вероятно, желая что-то сказать, но передумывает и просто кивает, ожидая продолжения. Не уверен, как много она успела узнать про наши проблемы с Советом, но я уже поделился частью, а рассказывать в подробностях, как мне пришлось стать палачом, я всё-таки не собираюсь. По крайней мере, не сейчас.

– Впервые в открытую легион напал три года назад. Демоны не просто прорвались через барьер, но также разрушили десяток домов и утащили около пятидесяти жителей на окраине Паргады. Я не успел вовремя.

Стараюсь расслабиться, но челюсти сами сжимаются из-за всплывающих в памяти картин: мёртвых тел илосийцев, среди которых были и дети. Самый первый увиденный дом я помню лучше всего. Пролом в стене, где раньше была дверь, перевёрнутая мебель, сломанный массивный стол, словно кто-то сложил его как щепку, и слишком много крови на полу. Люди сопротивлялись. Мы хоть и считаем, что погибло около пятидесяти, но в действительно мы нашли только двенадцать тел, остальное – части или просто кровь. Впервые я видел, как Самию стошнило, она первой нашла разрушенную детскую комнату. Там жили трое, один из которых был младенцем. Раненых оказалось ещё около сотни.

– Это было ночью, я проснулся, почувствовав неладное, – продолжаю я, решая обойтись в рассказе без этих подробностей. – Я не знал, что произошло, но сами тени будто звали к месту трагедии. Я перенёсся туда, никого не предупреждая. Но всё равно опоздал. К тому моменту они уже сами уходили, насытившись. Потом появились Назари. Они тоже почувствовали нападение. Подобное повторилось ещё несколько раз, но с меньшими потерями.

– А другие города?

– Удивительно, но нет. Их интересует Паргада, как самый лакомый кусок. Будто в действительности их притягиваем именно мы, и иногда я думаю, не до крови Калануа ли они в действительности хотят добраться. Это единственный плюс в нашем положении. Защищать один город легче, чем несколько.

Ойро задумчиво кивает, а я продолжаю:

– Не только у нас временами исчезают люди. Мы слышали о схожих нападениях в Теяле и Исаре, но там это единичные случаи. Испорченные тени нападают и утаскивают не больше пятерых человек в несколько месяцев. Как дела обстоят в Каидане, мне неизвестно. Ахна сказала, что дело в песках, здесь им легче выбираться наружу. Ночью они сильнее, поэтому теперь каждую ночь вокруг городов патрулируют отряды. Я также переживаю, что они могут повернуться в сторону меньших городов. Там патрули малочисленные. А вокруг Паргады ходят отрядом в сто солдат, включая лично самих Назари и меня.

– Был ли кто-нибудь ранен?

– Да, – правдиво отвечаю я, решая покончить со всем за один разговор. – Несколько раз демонов становилось слишком много, и ситуация выходила из-под контроля. Самию сильно покусали год назад, с тех пор я запретил ей возглавлять ночные походы.

Стараюсь излагать факты сухо, но в горле вновь встаёт ком от воспоминаний, как Анис притащил мою невесту на себе с разодранной спиной. Кровь лилась не переставая, нам понадобилось много целителей и помощь самой Бенеши. Будь рядом Ойро, то мы бы справились за пару часов, потому что Дар прямых потомков самый сильный. Но тогда за жизнь Самии боролись всю ночь. Она потеряла слишком много крови, пока раны заживали. Бенеша переживала, что могли быть внутренние травмы, которые мы, возможно, не заметили.

– Однажды они почти заманили Рушана в ловушку, но он отбился. Мне досталось несколько раз. Пока самый везучий из нас – это Анис. Но после твоего появления они спокойны, как никогда, и огибают наши территории. Наверное, благодаря тебе они вволю нарезвились, разнося дворец в Каидане.