Я беру Айлу под руку и веду по коридору. На ней всё ещё надето потрясающее свадебное платье, но она раздражённо мнёт ткань в руке, поднимая юбку, чтобы было проще идти.

– Он почти схватил меня за руки, – с тихим раздражением рассказывает она про Демьяна.

– Знаю, – и безумно злюсь на себя, что почти позволил этому случиться.

– Но ты почувствовал это? Силу Ойро… эти голоса…

Я вспоминаю звуки, похожие на шипение во тьме, хор голосов, которые говорили вместе с нашей сестрой, когда она кричала на меня, защищая кахари.

– Слышал, но… мы разберёмся и с этим. Теперь мы разберёмся со всем, что может встать у нас на пути.

– Точно.

Впервые за многие годы я вижу, что Айла улыбается так широко, а потом тихо смеётся со слезами на глазах, выпуская всё напряжение и боль, накопившиеся не только за последние дни, но за последние годы. Я едва могу поверить в то, что случилось, в то, что наша сестра, которую мы все считали мёртвой и которую оплакивали долгие годы, – жива и снова с нами. Мы с таким трудом пытались двигаться дальше, но всё происходящее сейчас кажется почти ненастоящим.

В ближайшей гостевой комнате я наконец сбрасываю грязные доспехи, моюсь до скрипа, переодеваюсь в простые штаны и лёгкую рубашку и почти сразу засыпаю, стоит мне упасть на кровать. Я сплю весь оставшийся день и подскакиваю в начале ночи. Уверен, это Самия позаботилась о том, чтобы меня никто не искал и не пытался будить. Сон, хоть и продолжительный, был рваным и беспокойным, однако впервые за многие годы я встаю без тяжести в груди.

Однако я поднимаюсь, подгоняемый липким страхом, что возвращение Ойро тоже окажется всего лишь странным видением, которое сейчас обернётся кошмаром реальности после испытанной надежды. Я наспех умываюсь, пальцами расчёсываю волосы и, накинув свободный халат, спешу проверить, что сестра находится там же, где я её и оставил, – в моей комнате.

Я даже не удивляюсь, обнаружив Рушана сидящим на полу прямо напротив закрытой двери в спальню. Он также переоделся в простые штаны и рубашку, а на ноги, как и я сам, нацепил сандалии. Только в отличие от многих илосийцев Рушан предпочитает одежду не бежевых или серых тонов, а всегда ходит в чёрном. Я облегчённо выдыхаю, когда вижу сквозь ткань рубашки бинты на плече и торсе. Значит, Самия всё-таки до него добралась.

Рушан в какой-то степени самый особенный среди нас. Генерал армии, Назари прямых потомков Илоса. А ещё он кахари. Присаживаясь рядом с другом на ковёр и откидываясь на стену, я вспоминаю, как отец выбрал его нам в свиту. Все советники были в ужасе. Мы, конечно, помогаем людям смешанных кровей, но выбрать такого в Назари… Подобное произошло впервые. До сих пор есть те, кто относится к нему с предубеждением, но простые солдаты любят его и уважают не меньше, чем Аниса.

Рушан – ребёнок от дворянки-илосийки и теялийца. Они встретились на границе наших стран, влюбились и хотели вступить в брак, но не могли, потому что оба владели Даром. Ради их будущего они приняли решение расстаться, но для девушки было слишком поздно – под сердцем она уже носила ребёнка. Она была подругой детства короля Хисара, и отец сразу сказал, что спрячет её дитя, что Илос его поддержит, как и любого другого кахари, нуждающегося в защите. Но произошло непредвиденное, и четырёхлетнего полукровку отец выбрал в Назари.

Правитель-отец выбирает свиту детям не по собственному желанию, а по предчувствию, с помощью Зова, который слышал наш отец, как и каждый король до него. И если ребёнок отмечен самой судьбой, то ему придётся либо принести клятву и сопровождать наследников до конца своих дней, либо погибнуть, пытаясь доказать своё соответствие званию. Перечить предчувствию правителя не может никто, его выбор священен. В четыре года Дар у детей ещё не проявляется, поэтому никто не знал, что Рушан получит способности от обоих родителей, хотя этот факт мы тщательно скрываем до сих пор.

Поэтому нет ничего странного в том, что каиданцы так удивились, когда Клетус объявил друга моим генералом. Только слепой не увидит, что в его внешности преобладают черты теялийца, а не илосийца.

– Остальные спят? – спрашиваю я, нарушая тишину.

– Айла вновь приходила, но уснула прямо в кресле. Я отнёс её в спальню.

Я благодарно киваю. Анис и Рушан относятся к Айле как кровные братья. Был период, когда я внимательно следил за их отношениями, стараясь рассмотреть, есть ли там намёк на более глубокое чувство, но ничего не обнаружил. Со смущением вспоминаю те моменты. Я чувствовал себя словно наседка, следящая, чтобы никто не подходил к моему цыплёнку. Это было сразу после того, как не стало наших родителей и мне пришлось взять на себя обязанности отца.

– А ты спал? – я смотрю на тёмные круги под глазами Рушана. Но хотя бы цвет лица стал лучше после перевязки.

– Нет.

– Тогда отрывай зад и отправляйся в постель. А не то попрошу Аниса тебя увести и вырубить.

Друг недовольно морщится, чем вызывает у меня улыбку.

– Я видел её, – неожиданно серьёзно говорит он.

– Что?

– В ночь перед свадьбой, – поясняет Рушан, не отрывая взгляда от двери, словно боится пропустить момент, когда Ойро дёрнет ручку и выйдет к нам. – Я беседовал с Айлой в её покоях, а когда вышел, то почувствовал, что за нами кто-то следит. Это оказалась служанка. Было темно, и, зная каиданцев, я решил, что она теялийка. Точнее, Ойро пыталась ею притворяться.

Я слушаю, внимательно разглядывая профиль друга. Он кисло хмыкает на последних словах.

– Я не узнал её голос, – с раздражённой гримасой признаётся он.

– Шесть лет прошло, Рушан. Никто из нас уже не верил, что… – столько лет, а я всё не могу говорить об этом вслух. – Даже увидев её лицо, я не сразу понял, кто это, – признаюсь я в ответ. – Сам не сразу поверил, что вижу свою сестру.

– Я же один из Назари, Даян. Разве находить, чувствовать и защищать тебя, Айлу и Ойро – не моя главная задача? Разве между нами не существует этой странной связи, древней, как здешние пески?

– Существует, – уверенно отвечаю я.

– Тогда где была эта связь, когда я стоял в метре от своей принцессы? – он продолжает задавать вопросы спокойно, без лишних эмоций, но я прекрасно знаю Рушана.

Он злится на себя.

В точности, как и все мы. Но сон помог мне сбросить с души груз лишних тревог и немного расслабить тело. Рушан же продолжает прокручивать в голове случившееся.

– С Ойро всё будет в порядке, теперь она дома, – с понимающей улыбкой отвечаю я. – Все уже спят, и ты тоже должен отдохнуть. Или хочешь, чтобы сестра застала тебя в таком виде? Напомнить тебе, как вы общались раньше? Хочешь начать вашу встречу со ссоры?

Рушан по-доброму усмехается, но согласно кивает, явно вспоминая их детские перепалки. Они с Ойро очень плохо ладили, единственные среди нас ругались почти по любому поводу.

– Давай. Иди отсюда и поспи. Приказ твоего принца, – с улыбкой говорю я.

– А ты останешься? – он нерешительно поднимается с места, устало опираясь о стену.

– Останусь.

– Если Ойро проснётся, не усыпи её опять своими причитаниями, – с насмешкой хлопает он меня по плечу.

– Проваливай давай! – отмахиваюсь я в ответ.

Рушан уходит, а я остаюсь сидеть один в полумраке коридора, не зная, почему сам не осмеливаюсь войти в собственную комнату. Не помню, чтобы я когда-нибудь так сидел. В одиночестве, на полу в коридоре своего же дворца, с абсолютно пустой головой. Но секунды бегут, и я не чувствую никакого неудобства. А я уже и забыл, что были времена, когда меня ничего не тревожило. Незаметно я погружаюсь в сон. Может, проходят минуты, а может, часы. Я просыпаюсь, когда сквозь дрёму слышу тихий скрип поворачивающейся ручки. Этот тихий звук заставляет меня моментально подскочить на ноги. Сердце глухо бьётся в груди, в ушах стоит гул, и я почти не верю в происходящее. Дверь мучительно медленно распахивается. Я вижу Ойро, нетвёрдо стоящую на ногах и опирающуюся на деревянную створку.