Я медленно ехала вдоль дороги, пересекающей деревню. Иллюзия спала, и я видела любопытные взгляды жителей. Очевидно, здесь мало кто проезжал – королевский тракт огибал это поселение, но мне нужны были именно гномы.

На небольшой площади, окруженной более высокими домами, дети играли в камушки. Только играли иначе, нежели человеческие ребятишки. Биту нужно было не просто метнуть в общую кучку, выбивая приз, а надо было назвать выбитый камень, описать его свойства и возможное применение.

За малышами присматривали седобородые гномы с тяжелыми посохами, украшенными серебряными кольцами. Насколько я помнила из рассказов Мартина, каждое кольцо означало создание признанного шедевра. Похоже, я отыскала селение гномов – ювелиров!

Попыхивая короткими трубочками, гномы внимательно смотрели на меня и негромко переговаривались. Я спешилась и, приложив руку ко лбу «козырьком», демонстративно огляделась:

– Добрый вечер, господа! – поздоровалась я,

Старейшины переглянулись и вздохнули. Один из них, самый молодой и подвижный, аккуратно выбил трубку о каблук и встал.

– Чего изволите, сударыня? – вопросил он гулким басом, внимательно разглядывая меня и мой багаж.

– Добрый день, сударь. – Я мысленно усмехнулась – все, что могло привлечь внимание, скрывал плащ. – Я ищу моего знакомого, ювелира Мартина.

Гном переменился в лице, еще раз оббежал меня взглядом и, задержавшись на скромном колечке, почтительным тоном сказал:

– Господин Мартин будет в нашем поселке через неделю. Если он назначил вам встречу, вы можете его подождать.

В душе я удивилась – не думала, что наш старый знакомец столь уважаем в гномьем сообществе.

– Благодарю вас, сударь, мы давно собирались увидеться, так что я хочу непременно дождаться господина Мартина. Здесь есть постоялый двор?

– Двор есть, но если вы не побрезгуете, я бы хотел пригласить вас к себе! – Бородач махнул рукой, указывая сначала на самую широкую хижину с традиционным пучком ковыля на воротном столбе, а потом на высокое вычурное здание под единственным в поселке деревом.

– Благодарю вас от всей души, сударь, я радостью приму ваше приглашение. – Если я правильно помнила, отказ от предложенного гостеприимства является страшным оскорблением среди гномов.

Гном просиял и, сказав несколько слов остальным мастерам, развернулся, жестом приглашая меня следовать за собой. Я не стала возражать – потянула повод, надеясь, что у гнома в его необыкновенном доме найдется прохладная вода и немного супа. Твердую пищу мой желудок не принимал уже несколько дней.

Дворик был небольшим, но опрятным. Навстречу нам вышла крепенькая румяная женщина в богато расшитом переднике. Гном что-то негромко сказал жене и предложил мне устроить лошадей под закрытым с трех сторон навесом.

Тут нашлись попоны, овес и скребницы. В поилке плескалась свежая вода, а поленница прикрывала временную конюшню со стороны двора. Я неспеша занялась лошадьми и поклажей, давая хозяину дома время приготовить домочадцев к вторжению человека.

– Прошу вас, госпожа! – Я вздрогнула и едва не выронила скребницу, которой почти полчаса оглаживала уже расседланную лошадь.

Гном стоял у входа и жестом приглашал меня в дом. Отряхнув руки, я повесила скребок на стену, взяла сумку с чистой одеждой и шагнула за ним.

Очевидно, хозяин дома успел поговорить со всеми, и не только с домочадцами, потому что во дворе никого не было. Даже любопытные ребятишки не висли на заборе, разглядывая незнакомку. Тяжело быть диковинкой в этих краях.

Ежась от неожиданно наступившей вечерней прохлады, я шагнула в дом следом за хозяином, боясь задеть головой низкую притолоку. Дом, как и двор, оказался очень основательным и уютным.

Вместо балок крышу подпирали цельные очищенные от коры стволы деревьев. Присмотревшись, я перестала опасаться, что крыша рухнет нам на голову: опоры были пропитаны известковым раствором до полукаменного состояния.

Хозяин, заметив мою осторожность, начал явственно усмехаться в бороду. Такой же обманкой оказалась дерновая крыша – переплетения каменных ветвей укрывали пластины сланца, а вот за теплоизоляцию отвечал слой дерна, уложенный поверху.

Привычным взглядом я прикинула, как лучше выбираться из этого дома в случае нападения, и где можно спрятать женщин и детей, если будут стрелять из луков или арбалетов. С этой точки зрения дом был безупречен: нарядные окна оформлены как бойницы. Тяжелый сундук с окованной железом крышкой отсекает ту часть дома, где вполне может отыскаться погреб, а то и подземный ход.

Когда я прищурив глаз пыталась вычислить толщину стены и ее огнеупорность, то встретилась с насмешливым взглядом хозяина дома. Смутилась, а гном неожиданно одобрительно подмигнул! И указал жестом на гобелен, увешанный вместо украшений арбалетами и топорами.

Да горные жители умеют защитить своих детей и женщин, а еще вовремя окоротить желающих поживиться золотом и драгоценными камнями, с которыми работают лучшие ювелиры этого мира!

Задорно улыбнувшись в ответ, я продолжила осмотр.

Часть дома, углубленная в землю, также оказалась выложенной камнем, оштукатуренной и побеленной. Глинобитный пол, укрытый кусками овчины и домоткаными ковриками, имел небольшой уклон и канавку для сбора случайной влаги и мусора. Спальные места, снабженные небольшими лесенками, располагались высоко под потолком, поблизости от дымохода уютной печи.

Маленькие окошки выходили на юг и располагались в той части дома, где стоял верстак с инструментами. Этот угол очень отличался от остальной части дома: пол здесь укрывали куски сланца. У стены располагался тигель, верстак и шкафчики с прочными дверками. Отделанные толстой тисненной кожей стол и стул лишь немного скрашивали меблировку рабочего места ювелира.

Гном, убедившись, что я не случайно заблудившаяся в холмах заказчица, наконец представился:

– Старейшина Ринтар. Супругу зовут Винница.

– Очень приятно, меня зовут Инира.

Как только представление закончилось, любезные хозяева предложили мне с дороги мыльню, ужин и постель. Я благодарно согласилась, и сударыня Винница повела меня в общественную баню.

Такие бани были особенностью всех поселений гномов. Тяжелая работа в шахтах или у наковален приучила их заботиться о чистоте тела.

Здесь, среди холмов, баня была такой же полуземлянкой, но внутри делилась на две части – мужскую и женскую. Делилась очень просто: посреди помещения стояли печи, рядом висели плотные парусиновые занавесы, а желающие помыться заходили через разные двери.

В предбаннике не было ничего, кроме крючков с чужой одеждой и широкой лавки. Все гномы в деревне приходились друг другу дальней родней, а потому баня служила еще и своеобразным клубом.

Мне, как и всем, еще в предбаннике Винница вручила толстую льняную простыню и флакончик очищающего зелья. Его следовало выпить, запив большим количеством воды или кисленького гномьего напитка из трав. Простыня же была защитой скромности для тех, кто не желал демонстрировать себя окружающим.

Задержав дыхание, я вместе с любезной гномкой шагнула в обжигающий жар. Пол парилки устилали душистые травы, свет с трудом пробивался через небольшое окошечко, а на лавках расположились покрасневшие, блестящие от пота гномки.

Нам обрадовались. Разговорчивые купальщицы на разные голоса принялись зазывать нас на самые верхние полки, туда, где от жара трещали окаменевшие балки.

Винница, не чинясь, тотчас оказалась едва ли не на потолке, а я притулилась на самой нижней полке рядом с двумя конопатыми девочками, похожими друг на друга, как горошины из одного стручка.

Пока взрослые женщины перекликались и расспрашивали Винницу обо мне, девочки, как завороженные, потянулись потрогать мои волосы. Такие светлые блондины среди гномов редкость.

– Тетя, – чуть слышно шепнула одна, вытаращив зеленые глаза, – они настоящие?

– Настоящие… – Я постаралась улыбнуться и подышать ртом, почему-то резко перестало хватать воздуха.