Чтобы подготовить план для побега, мы с Дареном всю неделю наблюдали за сопровождающими. Подмечали, куда они прячут оружие, внимательно следили за движениями каиданцев, выискивая слабые места. Даже запомнили по именам самых важных среди них.

Капитан Ролло Тилус, судя по седине в волосах, – опытный воин. Он левша и немного прихрамывает на левую ногу при дожде. Скорее всего, даёт знать о себе старая рана или больное колено.

Лейтенант Гай Калиас – дотошно следит за соблюдением правил, часто отчитывает солдат и всегда носит несколько спрятанных кинжалов. Один раз я случайно заметила, как тот доставал клинки для того, чтобы проверить заточку.

Остальные – обычные солдаты: Юлиан, Арис, Лука и ещё несколько мужчин. Юлиан – старший среди рядовых. Другие же, судя по очень короткой стрижке, только недавно окончили военную академию.

Самый скверный характер у Ариса. При первой же возможности он продемонстрировал свою ненависть к полукровкам. На четвёртый день пути он начал огрызаться на Дарена и, воспользовавшись своей властью, ударил друга в живот, отчего тот согнулся пополам, хватая ртом воздух. Восстановив дыхание, даже со связанными руками кахари сумел ответить обидчику ударом в лицо и сделал подсечку, так что солдат рухнул на ещё влажную от дождя землю. Двое каиданцев сразу подскочили на помощь к товарищу, повалили Дарена и принялись бить ногами. Тогда я не заметила, что к нам уже приближался капитан Тилус, чтобы разнять драку. Сама так разозлилась, что не выдержала и врезала кулаком одному из Смотрителей прямо в челюсть, вкладывая всю силу в удар. Я не смогла вырубить противника, тот просто упал, потеряв равновесие. Однако некоторые, включая капитана, уставились на меня так, будто я голыми руками свернула солдату шею. Когда первое замешательство прошло, Тилус наотмашь ударил меня тыльной стороной ладони по лицу. Рука у него тяжёлая, но я не упала, хотя и отшатнулась, чувствуя металлический привкус крови во рту от разодранной о зубы щеки.

Прилив адреналина сменился приступом боли. Страх ознобом прошёлся по позвоночнику от жёсткого взгляда Смотрителя, который нависал надо мной. Ладони вспотели, хотелось втянуть голову в плечи и съёжиться, но я себе этого не позволила. Даже понимая, что моя жизнь зависит лишь от шаткой веры капитана в проклятье Мальты, я всё равно ответила ему злым взглядом.

После этого меня и Дарена привязали к повозке и заставили идти пешком за ней полдня почти без остановки. Друг беззлобно обозвал меня дурой за то, что влезла, но похвалил мой удар, сказав, что он был хорошим. Я надеялась на это, потому что рука ужасно болела, но вслух я в этом не призналась.

Я ещё хорошо запомнила Луку, который обращается с нами лучше остальных и всегда приносит еду вовремя, в отличие от Ариса, который однажды забыл дать нам обед.

Меч Дарена забрал себе лейтенант Гай. Я видела, как он привязал конфискованное оружие к седлу лошади. Мои клинки присвоил себе Арис. Каждый раз, когда он их касается, на меня накатывает злоба и хочется свернуть ему шею. Я стала чаще замечать за собой такие приступы раздражения, как будто во мне что-то изменилось после использования силы, притянувшей тех страшных демонов.

Сейчас мы вновь трясёмся в повозке. Я капаю настойку, печально отмечая, что в склянке осталось лекарства на три недели, и то если повезёт. Однако, по словам Мальты, до границы северной страны нам ехать ещё дня четыре, а на восьмой мы должны добраться до Церы – столицы и сердца Каидана. По рассказам Роя, город построен в виде крепости, окружённой огромными стенами, способными выдержать длительную осаду. Выходов из Церы всего два, и они отлично охраняются. А значит… Мы не должны туда попасть.

Первой нашей проблемой являются жгуты. Без Дарена в одиночку отбиться я не сумею, поэтому всю неделю мы разбирались, как их снять и возможно ли это. Я пыталась отомкнуть оковы не одну ночь, и мы решили, что сегодня я попробую в последний раз.

К счастью, Мальта знает, как работают магические путы. Оказалось, что умелые ремесленники-исарийцы наделяют их особой силой вакуума, способного блокировать Дар точно так же, как отсутствие воздуха убивает огонь. Но если пламя гаснет, то способности таким способом можно разве что сдержать. Безопасно снять жгуты могут прямые потомки Исара или обладатели действительно сильного Дара. Остальные должны использовать специальную перчатку, если не хотят остаться без руки. У нас перчатки нет, но есть моя способность исцеляться. Несмотря на все убеждения Дарена, что затея – полное безумие, я решилась пойти на риск. Мальта согласно кивнула, поддержав, что я могу хотя бы попытаться. Но тогда я ещё не знала, что мне предстоит.

Через два дня после того, как я очнулась, ночью я начала предпринимать первые попытки освободить пленников. Мы решили, что будет достаточно просто снять жгуты с Мальты, а она, являясь прямым потомком Исара, легко избавила бы от них Дарена. Я до сих пор с содроганием вспоминаю свою первую попытку.

Когда я коснулась оков, ничего не произошло. Только почувствовала прохладу гладкого металла. Тогда я сомкнула пальцы вокруг жгутов, между запястьями Мальты, и вновь ничего не случилось. Ощутив ликование в душе, я потянула магические путы, но они среагировали, ухватив меня в ответ и окатив ненавистью. Я почувствовала это так отчётливо, будто огромный, спящий до этого хищник раскрыл пасть и зарычал мне в лицо, обдав жаром и зловонием. Под кожей змеями заструились чёрные тени, а жгуты стали обжигающе холодными. Я попыталась разомкнуть пальцы, но они не слушались, старалась оторвать ладонь, но та словно моментально приросла к металлу. Я подавила стон боли, сжимая зубы. Ледяные иглы начали проникать в мышцы, и я поняла, что должна немедленно оторвать руку от оков, пока они не пронзили плоть до костей и не поползли выше. Жгуты, будто обладавшие разумом, цеплялись за меня, шипели, как угли в воде, пытаясь вобрать моё тепло и мою жизнь. Паника накрыла меня с головой, и я в приступе страха начала дёргать рукой, не обращая внимания на жуткий звук рвущейся кожи, на кровь, которая капала на пол. Я почувствовала, как кто-то пытается удержать меня на месте, ограничивая мои движения, чтобы я не ударилась о стены. В рот мне запихали кляп, а я могла только болезненно мычать. Из расширенных от страха глаз лились слёзы, но я продолжала дёргать рукой, как ненормальная.

Отпусти, отпусти, отпусти.

Кажется, я не переставала повторять одно и то же. В голове не было ни единой мысли, кроме ужаса, сковавшего сознание. Кровь с бешеной скоростью пульсировала в висках и затылке. Чьи-то голоса пытались меня успокоить, звали по имени, но я тянула, тянула, тянула. И, наконец, с тошнотворным звуком оторвала ладонь, заливая кровью пол. Как животное, я отползла в дальний угол, всхлипывая и баюкая раненую руку. Казалось, ладонь превратилась в сплошное месиво.

Когда в голове перестало шуметь, я услышала, как Мальта отборно ругалась. Дарен же смотрел на меня с болью и волнением в глазах.

Через какое-то время, когда слёзы утихли, тело перестала бить дрожь, а кожа на руке медленно начала заживать, лучший друг осмелился приблизиться ко мне. Он двигался медленно, сантиметр за сантиметром, словно я была пугливым животным, готовым убежать от любого неосторожного шума. И так и было. Ужас, сковавший меня, казался чужим и древним, отдавая запахом мха и гнили. Меня подташнивало, когда я вспоминала, как жгуты впивались в руку и сознание своими невидимыми щупальцами.

– Чёртовы ремесленники. Что за грязную магию они добавили… – Мальта хмурилась, разглядывая свои оковы. Она принюхалась к ним и тут же скривилась, словно почувствовала тот же гнилой запах плесени, который я продолжала ощущать даже на расстоянии.

– Это… оно схватило меня за руку. Словно слилось, прилипло к ладони и жгло… жгло холодом. Жгло, жгло, жгло… – Я тяжело задышала, чёрные стены повозки смыкались над головой, и мне не хватало воздуха.

Дарен хотел меня обнять, утешить. Я потянулась к нему, но в скудном свете заметила, как блеснули его жгуты, и тут же отпрянула от друга, вновь сжимаясь в углу. На лице парня промелькнуло сочувствие.