Я копирую её улыбку, соглашаясь.

– В первый раз мы разбирались с упырями в пограничном лесу и встретили одного из наших шпионов, – продолжает Анна, когда мы заходим ко мне и удобно устраиваемся в мягких креслах. – Он рассказал, что ты и Морок на границе, чтобы собрать какие-то травы. Хоть все и отговаривали, но мне так хотелось убедиться, что ты жива. Поэтому я поскакала через границу, а Теням пришлось последовать за мной. Однако мы опоздали, вы ушли к тому моменту. А потом нас заметил отряд аракенцев, и пришлось убираться.

– Наверное, и к лучшему это. Марк наверняка был зол.

– Точно! Он за главного, если Александра с нами нет. В другой же раз мы случайно пересекли границу, пытаясь разобраться с оборотнем. Я глазам своим не поверила, когда увидела его, Агата! Но хуже, что он был мёртвым, как самый настоящий упырь, только огромный, как медведь, и покрытый шерстью, но морда волчья, – сестра активно взмахивает руками, её глаза горят, когда она рассказывает об этом, а я внимательно слушаю, потому что подобные твари были настоящей редкостью при нашей жизни.

– Вы его убили? – нетерпеливо спрашиваю я.

– Да! Но этот мертвец успел загубить двух лошадей и ранил пятерых Теней. Ты знаешь, что таких тварей отпускать нельзя, поэтому мы пересекли границу, чтобы с ним разобраться, а там наткнулись на отряд аракенцев. Кстати, именно оборотень убил половину из них, а остальные подняли на нас оружие, поэтому мы с ними разобрались.

Мы продолжаем болтать так долго после заката, что Анна остаётся на ночь в моей новой комнате. Я не замечаю, как проваливаюсь в сон под её весёлый голос, когда она беззастенчиво рассказывает мне всё, что знает о детстве Северина.

Наутро сестра никуда не исчезает. Анна в очередной раз смеётся, наблюдая, как я испуганно подскакиваю на кровати, когда не нахожу её там, где видела в последний раз. Но с облегчением выдыхаю, заметив её за туалетным столиком, уже собранную и одетую в свежее платье нефритового оттенка.

– Ты больше принципиально не носишь алые цвета?

– Я скрываю, что я Мара. К тому же красные оттенки мне никогда не шли, – улыбается сестра, убирая тёмные волосы в высокую причёску.

Она такая красивая, ей не хватает только короны, и передо мной будет настоящая королева.

Сестра знает меня лучше других, поэтому служанок она предупреждает заранее. Те будут приходить ко мне, только чтобы наполнить ванну, прибраться или если я сама позову. Я благодарно киваю сестре, предпочитая всё делать самостоятельно.

– Тогда собирайся, и как будешь готова, приходи в столовую. Или, если не хочешь, то можешь погулять, – Анна мнётся у выхода, то ли не зная, что мне предложить, то ли просто не хочет уходить. – Можешь делать всё что захочешь, это теперь и твой дом.

– Спасибо.

Она ободряюще улыбается и всё-таки уходит. Я какое-то время растерянно оглядываю помещение, будто оказалась здесь в первый раз, будто без сестры здесь стало слишком пусто. Но беру себя в руки и направляюсь в соседнюю комнату, где стоит уже наполненная ванна. Я моюсь быстро, радуясь, что мне вместо лавандового мыла принесли с ароматом розы.

В шкафу я нахожу только платья, но решаю, что теперь нет ничего в этом мире, на что я имею право жаловаться. Сейчас всё слишком хорошо, поэтому я сама выбираю наряд приглушенного красного цвета. Юбка лёгкая и спокойная в противовес плотному и богато украшенному верху с длинными рукавами. Платье настолько красивое, что даже слишком откровенное для меня декольте не смущает. Я расчёсываю волосы и вновь использую макияж. Мои губы всё ещё слишком бледные для полноценно живого человека. Впервые за эти месяцы я получаю удовольствие даже от того, что раньше не любила.

Покинув комнату, я иду по коридорам, встречая редких слуг и стражу, но никто не обращает на меня лишнего внимания. Вчера я хоть немного запомнила планировку дворца и теперь понимаю, что нужно спуститься на один этаж вниз, чтобы попасть в столовую. Однако сейчас я иду медленно, выглядываю в окна и рассматриваю сады, укрытые свежим снегом. Сейчас середина зимы, но во дворце удивительно тепло.

Будучи уже недалеко от лестницы, я слышу низкий голос, который заставляет меня замереть.

– …Я ГОВОРИЛ ТЕБЕ НЕ ГЛУПИТЬ!

Он мне знаком.

Когда я была без сознания, то слышала несколько голосов, переговаривавшихся у моей кровати. Аарона и Марка я узнавала сразу. Теперь я знаю, что Анна часто кричала на Аарона, а голос Северина пытался их успокоить. Но среди всех голосов был ещё один. Тогда Аарон говорил с кем-то про Даниила.

Я подхожу ближе к приоткрытой двери, пытаясь разглядеть просторное помещение за ней. Это небольшой зал с высокими потолками и мраморными колоннами. Только благодаря эху и незакрытой двери можно что-то разобрать. Сквозь маленькую щель я вижу, что Аарон стоит ко мне лицом в своём привычном простом чёрном кафтане, расшитым серебряными нитями. Сегодня на нём белая рубашка, но оставаясь верным себе, принц небрежно не застегнул пару верхних пуговиц. Аарон запускает руку в длинные волосы, перекидывая большую их часть на левую сторону, и я вижу, как вокруг ссадины на лбу, что я ему оставила, расползся небольшой фиолетовый синяк. Могло быть хуже, но теперь, зная, что он спас мою сестру, мне стыдно. Аарон вновь складывает руки на груди, пока его собеседник продолжает его отчитывать.

– Я предупреждал тебя, мальчик, что твоя бравада до добра не доведёт! Ты не всесилен, глупец! У всего есть цена.

Судя по голосу, это уже взрослый мужчина, хотя его короткие волосы абсолютно чёрные и аккуратно уложены назад. Он даже чуть крупнее Аарона в плечах и спокойно повышает голос на принца.

– В этот раз ты пытаешься отхватить кусок больше, чем можешь прожевать! Я говорил тебе дождаться меня.

– Я уже сказал, что у меня не было выбора. Даниил дал всем лишь пять дней. За это время ты не смог бы найти кого-то, – ровным тоном отвечает Аарон.

– Зато выбор есть сейчас!

– Ещё рано. Пока я не могу этого сделать.

– Хм… давай-ка спросим, что думает по этому поводу твой брат, – едко бросает мужчина и пытается развернуться, но принц хватает его за локоть, не пуская.

– Я же попросил не беспокоить его по таким делам.

– Он уже догадывается.

– Одно дело догадываться, другое дело знать. Особенно от тебя. Ты всё расскажешь в таких подробностях, что Северин либо с ума сойдёт, либо разозлится так, что нам обоим не поздоровится, – зло цедит Аарон, я едва слышу его. – Не забывай, что Северин мой брат, а мы очень похожи, когда злимся. Теперь он ещё и король, кто знает, что он предпримет!

Принц отпускает локоть мужчины и тот поправляет свой светло-серый кафтан, покрытый плотным, чёрным узором.

– Я же тебе пообещал, что разберусь, – уже спокойнее добавляет молодой человек.

– Да что ты?! – восклицает мужчина. – И когда ты это сделаешь? Нам подождать, когда ты начнёшь кровью плеваться за завтраком?

– Не драматизируй, Кристиан, – фыркает принц.

– Я могу и подробнее описать, так как видел последствия. А начнётся всё с отметин…

– Тише.

Аарон переводит взгляд на дверь. Вряд ли можно меня увидеть сквозь эту маленькую щель, но мы с Мороком связаны, поэтому я лишь расстроенно выдыхаю, когда его губы изгибаются в кривой улыбке.

– Не стесняйся, Агата. Подслушивать, будучи внутри, намного удобнее.

Я придаю лицу как можно более безмятежное выражение и толкаю дверь. Специально демонстративно разглаживаю складки на юбке ладонью, складываю руки в районе живота и вхожу в зал, как ни в чём не бывало. Аарон уже видел, как я проявляла подобную невозмутимость во дворце Ярата, поэтому его опасная улыбка становится шире, открывая белые зубы.

– Доброе утро, – спокойно приветствую я обоих.

Но ни реверансов, ни поклонов Аарон от меня не дождётся.

Его собеседник поворачивается ко мне, и теперь я могу лучше его рассмотреть. На вид Кристиану немногим больше тридцати, хотя, сбрей он недельную щетину, это стало бы понятней. У него обаятельное лицо, но уголки губ опущены вниз, а на лбу глубокие морщины, указывающие на то, что он часто хмурится или переживает. Его взгляд внимательный, пробегает по мне, отмечая различные детали.