– Делай то, что собирался,  – синх качнул большой круглой головой и выразительно посмотрел на Хофру, – уводи их.

С треском разлетелось слюдяное оконце, и в дом сунулся серкт. Его большие, словно черный виноград, глаза шарили по комнате, выискивая. Потом, увидев Хофру, страж воинственно взревел – но тут же умолк. Стрела маленькой Андоли, пропев, навеки уложила серкт.

– Я выйду отсюда и буду пробиваться к лесу, – торопливо проговорил жрец, – я попробую увести хотя бы часть из них за собой, а вы…

– А мы попытаемся идти к порталу, – с одобрением в голосе проговорил синх, – так и сделаем. Убирайте носилки! – распорядился он, кивнув на Дар-Теена.

Глинобитные стены дома зашатались и начали медленно проседать – словно сверху на них навалился кто-то тяжелый.

– Проклятые летуны, – обронил Хофру на ходу.

И это было последнее, что услышал от него Шеверт: через мгновение жрец резко дернул на себя плетеную дверь и выскочил прочь. Андоли ойкнула, бросилась следом; Шеверт хотел было ее остановить – даже схватил за руку – но элеана вывернулась, грустно глянула на него.

– Не нужно, Сказочник.

И, взмахнув иссиня-черной косичкой, вслед за Хофру нырнула в водоворот схватки.

… – Торопитесь! – кэльчу с трудом разбирал приказы синха.

Его подчиненный взвалил ийлура на плечи, крякнул, приседая под тяжестью тела, и безмолвно замер у двери, ожидая дальнейших распоряжений. Но синх молчал, щурясь на резню. 

– Смотри, – Шеверт проследил за тощей рукой синха.

Словно черный смерч продвигался сквозь ряды серкт: и там, где его граница врезалась в бронзовые доспехи, во все стороны брызгало чем-то темным, и летели обрывки плоти.

– Покровители… – выдохнул кэльчу, борясь с подкатившей тошнотой.

– Но пока что он их уводит, – уже уверенней заявил синх, – ждем дальше.

Шеверт вдохнул поглубже, взглянул на границу смерча, которым вдруг стал жрец. Он надеялся увидеть Андоли – но ее не было поблизости от Хофру.

«Неужели все?» – кэльчу вздохнул.

Девчонка, девчонка… Он попытался выдавить из себя хотя бы каплю жалости – но так и не смог. В душе царила тяжелая, гнетущая пустота и тишина, как будто Андоли и не жила вовсе.

– Поторопись! – прокаркал над ухом синх,  – путь свободен!

… Тогда они побежали. Кэльчу и два синха, один из которых волок на себе северянина.

Шеверт тяжело топал, оскальзываясь в глянцевых лужах. Он пытался не смотреть по сторонам – но взгляд, как назло, то и дело прилипал к изрубленным, обезображенным телам. Шеверту пришлось перепрыгнуть через вытянувшегося синха, который перегрыз горло серкт, а сам получил копье в спину, и в память на всю оставшуюся жизнь впечатались скрюченные пальцы этого синха, которыми он из последних сил цеплялся за землю Эртинойса.

Потом со спины засвистели стрелы, обдавая холодным дыханием смерти – враги все-таки заметили беглецов, устремились вслед. Рысящий в авангарде их маленького отряда синх что-то прокричал – Шеверт не расслышал – и резко свернул в узкую щель между двумя домами.

– Держи за ноги! – гаркнул на общем синх, который волок Дар-Теена.

Они кое-как втиснулись в проем, Шеверт тут же обломал ногти, стараясь не выронить чудовищно тяжелые ноги. Он даже не сразу понял, а что, собственно, его смущает в погибшем ийлуре – но затем решил, что наверняка почудилось. Кожа северянина, вот уже целый день как мертвого, оказалась теплой и эластичной наощупь…

– Давай, поторопись! – каркал, не переставая, синх.

Они вывалились по другую сторону щели, и Шеверт с удивлением понял, что очутился на самой окраине города. В пяти шагах высилась покатая и шершавая стена – «Но до ворот еще далеко!»

Он выжидающе уставился на синха, едва веря в призрачную удачу. Змееголовый, возбужденно взмахивая руками, устремился вдоль стены, быстро свернул в один из опустевших домов.

– Поторописсссь! – похоже, это шипящее слово было его любимым.

Дар-Теена кое-как заволокли внутрь, и пока Шеверт пристально разглядывал бледное лицо ийлура, пытаясь понять – жив тот или нет, оба синха, ползая на четвереньках, сдвинули круглую крышку люка.

– Сюда, быстрее!

И, не успел кэльчу и глазом моргнуть, как Дар-Теена затянули в погреб. Синх глянул выразительно, мотнул головой:

– Чего ждешь?

Шеверт едва коснулся ногами пола, а они уже задвинули люк на место. Стало темно и тихо: и битва, и Хофру, и Андоли – все осталось там.

… Несколько минут ничего не происходило. Затем послышалось тихое щелканье кремня, в темноту посыпались белые искры. Синхи начали переговариваться на своем, шипящем и стрекочущем наречии – Шеверт почувствовал себя неуютно. Так, словно они тихонько обсуждали, как поступить дальше с бесчуственным ийлуром (да, да! Не с мертвым ийлуром – кэльчу был почти уверен в том, что северянин чудесным образом пережил меткую стрелу Андоли) и с «этим карликом», как выразился бы Хофру.

Затем синхам удалось запалить факел: по погребу поплыл запах горелого масла, а багровый круг света выхватил из темноты две круглых лысых головы.

– Как твое имя? – внезапно переходя на общий, поинтересовался синх, которого Шеверт мысленно прозвал Старшим.

Кэльчу назвал себя, а заодно и поинтересовался, куда они подадутся дальше.

– Ты кэльчу, – последовал немедленный и насмешливый ответ Старшего, – тебе должны быть ведомы ваши скрытые пути…

«Значит, отсюда есть тайный подземный ход к порталу», – заключил про себя Шеверт. Кивнув на распростертого на каменном полу Северянина, он спросил:

– Ийлур жив, так ведь?

Синхи переглянулись, и дружно, словно по команде, пожали узкими плечами.

– Мы не знаем. Дыхание отсутствует, равно как и признаки разложения мертвого тела.

– Так он что… может ожить? – Шеверт наивно захлопал глазами.

Он, пропади все пропадом, был готов сколько угодно изображать глуповатого и недалекого кэльчу, лишь бы только они объяснили, в чем дело – и что, собственно, ожидается от него самого.

– Мы не знаем, – меланхолично заметил Старший, – может быть все, что угодно. Знала… только она. Но, к несчастью, Нитар-Лисс покинула сей жалкий мир. Несомненно, чтобы возвеличиться у трона Шейниры!

– А разве Покровители не покинули Эртинойс? – брякнул Шеверт.

– Это наказание за то, что смертные попрали божественные святыни, – злобно ухмыльнулся второй синх, и кэльчу не нашелся, что и ответить.

– А что это была за ийлура? – помолчав, спросил он, – ведь ийлуров больше не осталось, они вымерли. А эта… Нитар-Лисс, осталась.

– Своим спасением она была обязана Ключу,– надменно процедил Старший, – впрочем, тебе вовсе не нужно знать все. Твоя задача – добраться с ийлуром до Врат и отправить его в то прошлое Эртинойса, откуда он и прибыл. Нитар-Лисс говорила, что это просто счастье для всех нас – то, что Дар-Теена сюда забросило. Она говорила, что ход истории можно изменить, и что, даже если здесь мы все умрем, то после возвращения ийлура в его время этот неправильный Эртинойс перестанет существовать – но мы будем жить… когда-нибудь.  Где-нибудь в другом будущем…

Сложив руки на груди, синх озадаченно умолк, пытаясь, видимо, осмыслить все им же сказанное.

«Вот как», – Шеверт даже не пробовал досконально разобраться впроисходящем. Для этого надо было быть хотя бы Нитар-Лисс, а на худой конец – жрецом Хофру. Куда уж тут маленькому и далекому от научных изысканий кэльчу!

Но самое главное он понял: после того, как Дар-теен отправится в нужное время, Эртинойс станет прежним. Не будет серкт, не будет их страшной Царицы…

«Знать бы еще, как этими Вратами пользоваться», – думал кэльчу, поглядывая на молчаливых синхов.

Старший прострекотал на общем:

– Мы должны торопиться.

Низко нагнувшись, он принялся шарить по полу, бурча себе под нос. Прошло несколько томительных мгновений – и вот, наконец, тихо скрипнул запирающий механизм. В рыжих сполохах факела сплошная на первый взгляд стена погреба разъехалась в стороны, открывая вход в широкий тоннель. Земляные стены и потолок были на совесть укреплены досками – как будто и не синхи строили лаз, а бывалые кэльчу-искатели подземных сокровищ.