– Невежливо по отношению к тому, кто отвел от тебя карающую длань Царицы, – недовольно закончил серкт и стряхнул за спину капюшон.

– Посмотри на меня, карлик, и не бойся. Я не буду делать с тобой ничего дурного.

«Карлик», – повторил про себя Шеверт, – «я для него карлик… но ведь он прав?»

Жрец оказался молодым и бледнокожим. Черные, как омуты, глаза смотрели внимательно и незлобливо. Наверное, и в самом деле у него на уме не было ничего плохого…

«Ох, ну конечно! Разве можно верить жрецу серкт? Разве можно верить хоть кому-нибудь, принадлежащему этому проклятому народу? Сейчас он спокоен и миролюбив, а через час воткнет тебе в спину нож и не поморщится. Ни капельки… »

Жрец, словно ощутив мысли и страх Шеверта, нетерпеливо передернул плечами.

– Не бойся меня, – быстро повторил он, – но… у меня не так уж и много времени.

– Что тебе нужно? – сипло мяукнул из своего угла Шеверт, напряженно следя за приближающимся жрецом.

Тот шел, как рысь – мягко, неслышно. Для полного сходства только ушей с кисточками не хватало.

– Мне нужно, чтобы ты пошел со мной сейчас, – ухмыльнулся серкт,   – но прежде я хочу услышать ответ на один вопрос.

Кэльчу моргнул при виде мятго куска пергамента, на которой неверной рукой, словно писал ребенок, было нацарапана фраза на старом наречии кэльчу.

– Можешь сказать, что здесь написано?

Шеверт отчаянно замотал головой, одновременно втягивая ее в плечи. Ему показалось, что серкт сейчас начнет его бить  – жалкого и забившегося в угол зверька.

И в то же самое время кто-то сильный и мужественный насмехался над Шеветом – ах, кэльчу, кэльчу. Не много нужно было, чтобы тебя сломить! Тебя и пальцем еще не тронули,а ты уже сдался… Разве должно так поступать?

– А ты лжешь, карлик. В твоем мешке я нашел книгу, и то, что было написано там, очень сильно напоминало мне эти письмена.

От страшных черных глаз было невозможно ничего утаить, и кэльчу сдался.

– Я… я не знаю… тут… – он бросил осторожный взгляд на каракули, – здесь чепуха какая-то…

– Что такое «чепуха»? – холодно поинтересовался серкт.

Видимо, его Общий был не настолько идеален.

– Бессмыслица, – уточнил Шеверт, – непонятно, для чего это и почему.

– Хорошо. И все же я по-прежнему хочу знать, что именно здесь написано.

– Путь к Вратам откроет тот, кто ключ с собою принесет, – кэльчу сжался в комочек, ожидая жреческого гнева.

Но тот лишь хмыкнул.

– Значит, вот как! Ключа было бы достаточно и для того, чтобы войти в пирамиду? Неплохие новости. Слушай меня, карлик… Я сниму с тебя цепь, и ты пойдешь за мной. У нас слишком мало времени… Но до того, как ты получишь… хм… свободу, мне придется кое-что с тобой проделать.

Шеверт обреченно уставился на жреческую мантию, гадая, какие муки придумал коварный ум врага.

… Несколько мгновений ничего не происходило, а потом вдруг темные воды хлынули в сознание Шеверта. Страшные, замешанные на крови воды – и схлынули также быстро. Жрец отвернулся, быстро вытер пот, выступивший на лбу.

– Теперь, мой драгоценный, ты не можешь отойти от меня дальше, чем на два десятка шагов. Если соберешься бежать, не издохнешь, конечно, но будет очень, очень больно. Я понятно выражаюсь? Если захочешь меня убить… Тоже будет очень больно. Так, что и жить расхочется. Это, я надеюсь, тоже понятно.

Онемев от изумления, Шеверт кивнул.

Покровители, да что же это такое? Зачем все это?!!

И кэльчу невольно повторил вслух этот вопрос.

– Зачем? – серкт достал из кармана связку ключей и наклонился к бронзовой ножке кровати, – мы отправляемся в путешествие, карлик. Ты и я.

– Но зачем? Зачем я тебе? – чуть было не завопил Шеверт.

Он начинал сильно сомневаться в душевном здравии этого серкт… Да и себя самого.

– Я буду краток, – серкт покачал головой, – ты мне нужен для того, чтобы, угрожая твоей жизни, я расстроил планы бескрылой элеаны. Да, да, той самой, не нужно на меня так смотреть. Она улизнула из Дворца вместе с ийлуром, и я имею веские основания полагать, что намерения ее не самые светлые. Поэтому… Я беру тебя с собой, и мы отправляемся их искать. До того, как девочка совершит задуманное.

Шеверт не поверил собственным ушам. Час от часу не легче! Теперь Андоли – да проклянут Покровители само ее имя – умчалась с северянином, замышляя очередную мерзость. А этот жрец хочет ее искать.

– Но… – Шеверт непонимающе смотрел на то, как изящные пальцы серкт справились с замком, – зачем я нужен?

– Я же сказал, – буркнул серкт, – я поменяю тебя на ийлура.

Шеверт только руками развел.

– А почему ты думаешь, что она согласится?

– Согласится, – холодно ответил жрец, – я в этом уверен.

Кэльчу вздрогнул, когда руки врага коснулись его лодыжки.

«А что, задушить его сейчас цепью – и ходу, в Лабиринт!» – мелькнула хорошая, здравая мысль.

И Шеверта скрутило чудовищной, дикой судорогой – из глаз брызнули слезы.

– Я же предупреждал, – заметил серкт, – будешь себя хорошо вести, отпущу на все четыре стороны. Но сейчас нужно остановить Андоли. Она, бедняга, действует по наущению Царицы, а это может дурно закончиться…

– Для кого? – прохрипел Шеверт, медленно приходя в себя.

– Для всех. И для тебя в том числе, – осклабился жрец.

Шеверт едва поспевал за размашисто шагающим жрецом, которого звали Хофру. Интересное такое имечко, непривычное для слуха кэльчу. В имени этом звучала опасность – туманна и неясная, словно болотень, притаившийся под зеленой ряской. Ищешь его в одном месте, а он выскочит именно там, где его не ждали...

«Странно все это», – думал Шеверт, рыся по темным и пустым коридорам чужого храма и стараясь не отставать от жреца. Дело было даже не в тех двадцати шагах, отмеривших для Шеверта круг жизни, кэльчу спиной чувствовал, как нечто грозно и неумолимо таращится ему меж лопаток. Но стоило обернуться – и вновь только темно-серые, цвета графита, камни, пустые коридоры, арки, сложенные из больших кусков яшмы цвета свернувшейся крови.

«Это потому, что я в храме чужих богов», – наконец решил Шеверт, – «я сам чужой для них, и потому им не очень-то нравится мое присутствие...»

Хофру остановился так внезапно, что погруженный в размышления Шеверт едва не врезался ему в спину. Жрец стоял перед низенькой и потертой дверью, на которой из-за сырости кое-где зеленели пятна плесени. До кэльчу донеслось тихое бормотание жреца, на языке серкт, затем Хофру принялся перебирать связку ключей, подбирая нужный.

– Что мы здесь делаем? – несмело поинтересовался Шеверт.

Хофру насмешливо глянул на него, провернул ключ в замочной скважине, и только затем сподобился ответить.

– Мы же собираемся искать твоего приятеля? Как по-твоему я должен угадать, куда они подались с элеаной?

Дверь отворилась с душераздирающим скрипом – впрочем, как и полагалось отворяться низкой и заплесневелой двери. Внутри был кромешный мрак, но Хофру и тут не растерялся: нырнул в карман и выудил...

– Это же мое! – возмутился кэльчу.

– Оно было твоим ровно до тех пор, пока ты не попался, – хмыкнул жрец, вертя в пальцах светящийся череп скалозуба, – должен заметить, удобная штука.

– Верни хотя бы книгу, – попросил Шеверт.

– Зачем она тебе?

Хофру был уже в комнате, которая оказалась чем-то вроде кладовой: грубые, неструганные полки до самого потолка. Большей частью они пустовали, лишь кое-где светлели новенькие деревянные ящики.

– Мне... – Шеверт поймал себя на том, что едва не сморозил глупость, признавшись в том, как ему становится хорошо рядом с найденной книгой легенд.

– Ну, смелее же, – Хофру уверенно двинулся вглубь, – если ты скажешь, зачем тебе книга, то, быть может, я ее верну. Разумеется, в обмен на сведения, где карлики вроде тебя хранят свои книги.

– Она мне очень дорога, – сконфуженно пробубнил Шеверт, не зная, что бы еще придумать.

Жрец тут же съязвил: