«Нет. Так нельзя, нельзя!» – «А что, если отпустят?..»

Эристо-Вет наконец пересилила себя и, сжав зубы, бросила быстрый взгляд через плечо. Назад и вниз.

Черноглазый элеан, мерно взмахивая крыльями, летел следом. А твердь Эртинойса была так далеко, что дух захватывало.

Ийлура зажмурилась и постаралась не думать о том – а что будет, если ее «случайно» уронят. Затем любопытство взяло верх, и Эрито-Вет, леденея от страха, не только открыла глаза, но даже осмотрелась. Базальтовые пики Хребта выросли, заслонили собой небо; мелькали крылатые тени элеанов. Вплоть до ледника горы были изрыты оспинами пещер, куда то и дело ныряли создания Сумеречного бога.

«На что же это похоже?» – Эристо-Вет невольно улыбнулась, вспоминая. – «На норки стрижей в глинистом обрыве. У моря, там, где был мой дом».

Полет не продлился долго. Через считанные мгновения ийлуру уже поставили на узкий карниз перед черным зевом пещеры, а затем с силой толкнули внутрь.

Эристо-Вет покорно пошла вперед, по узкому и душному коридору. Она невольно прислушивалась к разговору патрульных – но говорили они исключительно на языке элеанов и притом очень быстро, так что беседа их напоминала птичьи трели и была совершенно непонятна для ийлуры.

Страж, волею Санаула Сумеречного возведенный в ранг капитана, был чрезвычайно горд занимаемым местом. Он так старательно надувал щеки и добавлял в голос ледяное презрение, что казалось – еще немного – и гордость вкупе с самодовольством полезут через край, словно кипящая каша из горшка. Представив себе, как все это будет выглядеть, Эристо-Вет невольно прыснула – но тут же зажала рот ладошкой. Упаси Пресветлый разозлить надутого болвана!

Капитан многозначительно кашлянул, переглянулся с черноглазым стражем. Последний ограничился скромным кивком и осторожной улыбкой, адресованной Эристо-Вет.

«Как сообщники», – вдруг подумала она, – «мы переглядываемся, словно нас что-то связывает… Тьфу! Ну что за глупость?»

– Я вижу, тебе весело, – сухо констатировал капитан, – а между тем, ты так и не ответила на мой вопрос. Что ты делала в исконных землях элеанов?

Эристо-Вет потупилась. Можно, конечно, в душе посмеиваться над капитаном, выставляющим напоказ золотые цепочки отличия, пристегнутые к крыльям и при каждом удобном случае поправляющим в ухе изумруд размером с лесной орех – но лучше при этом замереть в почтительном поклоне. Потому что аметистовые элеанские глазищи хорошо видят в потемках «кабинета» – даже слишком хорошо…

– У меня нет причины для грусти, добрый господин. Мой отец – да упокоится его дух у трона отца нашего, Фэнтара – завещал мне дойти до самой южной оконечности Эртинойса…

– Ты нагло врешь, женщина, – перебил ее капитан, – все знают, что более всего выдается на юг Драконья Челюсть.

– Я позволю себе не согласиться, – Эристо-Вет задорно тряхнула челкой, – о том, где истинно южная оконечность Эртинойса, до сих пор ведутся споры самых известных путешественников.

И вздрогнула, когда крепкий кулак элеана с грохотом опустился на крышку стола.

– Замолчи! – бравый капитан сорвался на крик, – мне надоело слушать эти сказки! Да пусть мои внутренности пожрут твари Шейниры, если хотя бы одно твое слово – истинная правда!

В гроте воцарилось тяжелое молчание. Даже молочно-белые кристаллы, установленные в канделябры и служащие неплохим источником света, испуганно заморгали и чуть пригасли. Капитан, заложив руки за спину, ходил из угла в угол, то и дело бросая на Эристо-Вет не обещающие ничего хорошего взгляды; сложенные крылья волочились по полу, словно серый плащ. А черноглазый элеан больше не улыбался. Ийлуе даже показалось, что он укоризненно качнул головой – мол, что ж ты так, все-таки разозлила этого надутого инлюка…

Она прикусила губу. Покровители! Не время ли прыгнуть через Границу, исчезнув перед самым носом у капитана? И тут же уныло опустила плечи. Допустим, здесь возможен переход. Но как, во имя Фэнтара, спуститься вниз по почти отвесным склонам?

– У тебя слишком хорошее оружие, – вновь заговорил капитан. Самовлюбленность, гордость и наигранное презрение разом схлынули, как ил, уносимый весенним разливом реки. Теперь этот элеан был собран, внимателен и зол – а потому опасен.

– Я знаю, что женщины ийлуров любят путешествовать, – слова падали с тихим шорохом, словно осыпающаяся тропа над обрывом, – но ты мне солгала, сказав, что твои предки все до единого путешественники. Простые ийлуры не покупают себе меч из гвенимарской стали, который можно обменять на десяток щеров. Простые ийлуры не будут носить богатые кинжалы, и уж конечно, обычные путешественники не носят при себе отмычки и крючья для лазанья по стенам.

Эристо-Вет поморщилась. Проклятье… Отмычки. Она всегда носила их в дорожном мешке на случай – а вдруг придется влезть в чью-нибудь пустую, но запертую спальню. И крючья, которые она позаимствовала в мешке Дар-Теена…

– Все это говорит о том, что ты не та, за кого себя выдаешь, – заключил элеан, останавливаясь перед Эристо-Вет, – следовательно, мне не остается ничего иного, как посадить тебя под замок без воды и пищи. До тех пор, пока ты не соблаговолишь рассказать, зачем пришла в наши земли.

– Э-э… – ийлура в отчаянии глянула на выход из пещеры. Маленькое пятнышко света. И, побери его Шейнира, слишком высоко. Вниз не спуститься даже с крючьями, если даже она успеет их отобрать или найдет по ту сторону.

«Выкручивайся, как можешь, подруга», – она преданно взглянула в аметистовые глазищи, подернутые ледяной корочкой.

– Капитан… Я преклоняюсь перед вашей проницательностью.

– Продолжай. – Он с интересом сморел на нее, словно это была не ийлура, а заморская зверушка.

– Вы раскрыли меня, – прошептала Эристо-Вет, – но обещайте, что узнав правду, не будете более задерживать!

– Я сомневаюсь в том, что это будет правда, – элеан скривился, словно разжевал неспелое яблоко, – однако готов выслушать очередную ложь.

– На самом деле я дочь родовитого ийлура с Северного Берега и разыскиваю возлюбленного, который отправился в черные пески, да там и сгинул.

– И где же твои льняные волосы и голубые глаза? – не остался в долгу капитан.

– Моя матушка была с восточного побережья, – широко улыбнулась Эристо-Вет.

– Все, довольно.

Он отвернулся, разом потеряв к Эристо-Вет всякий интерес и начал говорить с одним из стражей – разумеется, на элеанском.

– Капитан…

Ийлура ощутила под сердцем холодок. Может быть, стоило сказать всю правду сразу? И тогда… а что было бы тогда? Возможно, элеан дал бы ей в помощь десяток-другой стражей, которые помогли бы справиться с Нитар-Лисс…

– Капитан, – снова позвала Эристо-Вет.

Элеан раздраженно обернулся; золотые цепочки настороженно звякнули в его крыльях.

– Вы хотите знать, кто убил столько ваших священных зверей?

– Ты похожа на насекомое, цепляющееся за соломинку над водой, – обронил капитан и вернулся к прерванному разговору.

Эристо-Вет не поверила своим ушам. Неужели этот немолодой уже, с проседью в темных волосах элеан, окончательно разуверился в возможности добиться от пленницы правды?!!

– Это, побери меня Шейнира, глупо, – громко сказала ийлура, – может быть, я и пыталась солгать поначалу – но ведь каждый смертный может совершать ошибки. А теперь выслушайте меня, прошу… Я иду за теми, кто уничтожил сотни тех существ, которые лишь отдаленно напоминают вас, детей Санаула. Мне не понять, отчего вы их не заметили, капитан, но… Те, кого я преследую, направляются в Лабиринт Сумерек чтобы похитить сокровище, принадлежащее Богу.

В кабинете вновь повисла тишина. Страшная, пустая – казалось, слышно, как за пределами скалы рассекают воздух крылья элеанов…

«Да это же мое дыхание», – поняла Эристо-Вет мгновение спустя.

С надеждой глядя на замершего в изумлении капитана, ийлура молча ждала. Краем глаза она заметила, как нахмурился черноглазый, и как стал белее простыни другой страж, присевший на табурет у входа.