Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Я хочу, чтобы ты всегда был рядом со мной, – сказала Нитар-Лисс. И усмехнулась.

* * *

…С восходом солнца ему показалось, что все случившееся ночью было дурным сном. Голова гудела, как после крупной пьянки, веки потяжелели и опускались сами собой, намекая на необходимость вздремнуть.

Поспать и впрямь не помешало бы: Нитар-Лисс – та сразу уснула, закутавшись в одеяло, а Лан-Ар снова остался дежурить, он не доверял Диким землям и помнил, что по их следам идут мохнатые полу-элеаны. Да и ночь уже катилась к завершению: на востоке мрак словно разбавили ключевой водой…

Он кое-как досидел до рассвета. Тени уползали, ныряя под вспученные корни деревьев, звезды гасли одна за другой, и в лицо на смену душной темноте повеяло легкой прохладой раннего утра. Теперь, когда над Диким землями занимался новый, умытый сумерками день, Лан-Ар вспоминал ночной разговор с темной жрицей и задавал себе один и тот же вопрос: а было ли все это?..

Чтобы прогнать сон, ийлур поднялся и, стараясь не шуметь, прошелся от дерева к дереву. Затем развернулся на каблуках, прошагал обратно и покосился на Нитар-Лисс – та сладко спала, подложив под щеку ладошку.

«Око Сумерек, провались оно к Шейнире!» – мрачно подумал Лан-Ар. И невольно зевнул.

Скажи ему кто-нибудь раньше, что он отправится за священным алмазом в компании темной жрицы, не раздумывая, плюнул бы в лицо лгуну.

…Еще один осторожный взгляд на спящую ийлуру. Проклятье! И почему никогда не понять, говорит ли она правду или нет?

Ресницы Нитар-Лисс затрепетали, и Лан-Ар быстро отвернулся. Ему хотелось побыть в одиночестве, хотя бы попытаться все обдумать. В присутствии Нитар-Лисс так не получалось – Лан-Ар чувствовал, как его подхватывает поток чужой воли и несет, несет… к водопаду, из которого уже никому не выбраться…

«А если и Око Сумерек – ее очередная ложь? Откуда она вообще знает, что его можно добыть?»

И тут же сам себе ответил: но Ин-Шатур был уверен в этом, иначе не стал бы наносить карту на грудь своему рабу.

«Тогда подумай хорошенько, зачем ты ей нужен? Почему бы Нитар-Лисс не взять алмаз самой?»

Проклятье… Одни вопросы, и нет ни одного сколь-нибудь вразумительного ответа…

«Она что-то говорила о сумерках. Тот, кто идет в Лабиринт, должен быть как-то связан с сумерками, потому что Санаул – бог сумерек, и элеаны, его дети, тоже принадлежат… сумеркам…»

Лан-Ар передернул плечами. У него вдруг появилось стойкое ощущение, что за ним наблюдают… Ну конечно! Нитар-Лисс уже проснулась и молча смотрела на него своими черными глазищами. Даже у него, Лан-Ара, глаза не столь черны, скорее, просто очень темного серого цвета. А у жрицы радужка как будто впитывает свет, да и сама Нитар-Лисс… Тьфу! Отдает жизнь за жизнью Темной Матери только для того, чтобы ходить по дорогам Эртинойса… Отвратительно, мерзко – иначе и не скажешь.

– Лан-Ар, – легкий шепот сорвался с губ ийлуры, – иди сюда.

Испытав вдруг легкий приступ тошноты, ийлур присел рядом с Нитар-Лисс. Она поднялась, опираясь руками о траву и потягиваясь, словно дикая кошечка. Солнце кровавыми искрами рассыпалось в ее тяжелых косах.

– Ты сомневаешься, – мягко прошелестел ее голос, – не стоит. Поверь, Око Сумерек будет нашим, и тогда… Тогда ты получишь все, что когда-либо желал.

Ийлур кивнул. И отвернулся, потому что в это утро смотреть на Нитар-Лисс ему было отчего-то неприятно.

…Щеров они отпустили на волю. В горах с них толку было мало, как объяснила Нитар-Лисс, а так они все равно добредут до ближайшего города синхов, или, что еще более вероятно, прибьются к кочующей стае и отправятся в Ничейные степи.

Гранитная глыба, отметившая расположение портала, в свете дня выглядела самой что ни на есть обычной кровянистой глыбой, торчащей из земли. Лан-Ар даже заскучал, пока Нитар-Лисс десять раз обошла ее, высматривая одной ей ведомые знаки. Мелькнула мысль – может, жрица ошиблась, и они вышли не к тому камню?

– Иди-ка сюда, – раздался голос ийлуры, – я все думаю, отчего не видно ключа? А он вот где спрятался…

Нитар-Лисс стояла рядом с пышным кустом золотых роз, который разросся так густо, что наполз на гранит. Ийлура пробурчала нечто вроде «Мать простит».

– Руби его, Лан-Ар.

– Священный цветок? – не удержавшись, съязвил он.

– Ну… – она развела руками, – а что делать?

Через несколько минут бесполезной борьбы со сталью куст осел шелестящей бесформенной кучей зелени вперемешку с золотыми цветками. Нитар-Лисс не ошиблась: там, где гранит врастал в землю и там, где беспомощно торчали остатки поверженного куста, в камне был вырублен грубый барельеф: сидящий на корточках Хинкатапи. Лан-Ар только и узнал его по круглой и большой голове, испещренной короткими засечками, что должно было означать костяные пластины. В руках покровитель Кэльчу держал нечто, похожее то ли на хлеб, то ли на кошелек.

– Так гораздо лучше, – проворковала ийлура.

Присев на корточки, она извлекла из ножен ритуальный кинжал и острием поддела каменный кругляш. Лан-Ар хотел было сказать, что она только нож сломает таким образом, однако руки Хинкатапи внезапно опустели, а ноша покровителя перекочевала на ладонь ийлуры.

– Ты бывала здесь раньше? – Лан-Ар тоже наклонился, заглянул в образовавшееся отверстие. Там была пустота; оказалось, гранитная глыба была сплошь обманом…

«Сумерки любят обман, так же, как и тьма», – вдруг подумал ийлур.

– Я здесь впервые, – Нитар-Лисс медленно выпрямилась и потерла свободной рукой поясницу, – но я читала о том, как это должно выглядеть.

– И что теперь?

– Теперь… – она пошарила взглядом по блестящей слюдяными искрами поверхности камня, – теперь нам вот сюда…

Оказывается, чуть левее и на высоте ийлурского роста красовался такой же вырубленный в граните Хинкатапи. Только в руках он ничего не держал, там была выемка, в которую идеально лег каменный кругляк. Нитар-Лисс нажала на него, раздался звук ломаемой косточки – и что-то заворочалось, заскрипело в нутре лже-глыбы. Лан-Ару только и оставалось, как приоткрыв рот смотреть на быстро растущую щель в казалось бы монолитном камне.

– А теперь – вперед! – скомандовала Нитар-Лисс.

И, подхватив кем-то оставленный в ржавой подставке факел, заторопила:

– Давай огниво, Лан-Ар, быстрее…

– Многие знают про этот портал?

Искра, соскочившая с кремня, мгновенно зажгла паклю.

– Нет, – ийлура покачала головой, – полная карта вообще есть только у Верховных… про другие порталы знают другие избранные, но простолюдины – те, конечно, слыхом не слыхивали о камнях кэльчу…

– А сами кэльчу?

Они начали спускаться вниз по старым, истертым ступеням. Снизу тянуло холодом, и Лан-Ар невольно поежился. Нитар-Лисс же быстро скользила вперед, слова ее горошинами отскакивали от стен.

– Кэльчу-то знают, разумеется… но им здесь нечего делать, Лан-Ар. Это раньше они шастали по всему Эртинойсу, а теперь они дальше холмов своих предпочитают не высовываться… Ну, пожалуй, еще в Алхаиме и Гвенимаре живут некоторые кланы… времена меняются, Эртинойс меняется, ничто не стоит на месте.

Лестница вела все глубже и глубже, вгрызаясь в твердь мира.

«Глубоко же они зарыли камень». – подумал ийлур, – «наверное, не хотели чтобы кто-нибудь им еще пользовался».

– Возможно, что и так, – усмехнулась Нитар-Лисс, и он понял, что темная жрица вновь держится за свой медальон. Медальон, позволяющий чувствовать мысли других смертных.

– Почему же они не выставили стражей?

– Выставили, еще как выставили, – хихикнула она и ткнула пылающим факелом куда-то в сторону.

Лан-Ар только и успел, что разглядеть нишу, а там – чьи-то кости вперемешку с ржавыми звеньями цепи.

– Но, сам понимаешь, любых стражей надо время от времени кормить, – весело продолжила ийлура, – а еще заменять тех, кто отправился прочь из Эртинойса от старости или болезни. Вот эти, последние, застряли у порталов навсегда – кэльчу просто о них забыли. Не сразу, конечно, постепенно. Детей Хинкатапи перестал интересовать весь Эртинойс. И они стали путешествовать все реже, реже… пока окончательно не осели на юго-востоке.

1111
{"b":"872932","o":1}