– Его не поддержат. Даже не все его собственные Последователи.

– А если он всех, кого надо, подкупит? Застращает? Отравит?

– Медики определят, что это отравление.

– А он подкупит медиков! Или запугает!

– Зачем ему это все?

– Какая разница? Ты недавно сказала, что все люди так или иначе стремятся к власти, но аппетиты у всех разные. Представь, что появился Изъявитель, у которого аппетиты, как у Чингисхана или Наполеона!

– У него не будет шансов.

– Да почему? – возмутился я. – Ты же говоришь, что в Республике есть коррупция! А коррупция творит чудеса! Если наш Наполеон Чингисханович к тому же завладеет оружием массового уничтожения, то сможет шантажировать весь Росс.

– Это принципиально невозможно. Возьмем коррупционные механизмы. Это, как правило, банальный подкуп. Но в Росс основная ценность – рейтинг. Если твой Наполеон предложит другим Изъявителям рекламу для раскрутки их собственного рейтинга, то в итоге даст им же больше власти. А ведь не в их интересах возвеличивание Наполеона. И не в его – возвышение других Изъявителей.

– То есть, получается, коррупция невыгодна? – озадаченно проговорил я.

– Да – в данном конкретном случае, поскольку основными “деньгами” является рейтинг, а не что-то иное. Рейтинг напрямую связан с властью. Давая взятку рейтингом ты добиваешься прямо противоположного результата. Таким образом сохраняется динамическое равновесие между Изъявителями.

– Но, блин! – Я схватился за голову. – Невозможно, чтобы это было так просто!

– На самом деле это не просто. Есть еще масса механизмов фрактальной природы, которые поддерживают структуру росского общества. Но основа – хотя на самом деле это никакая не основа, а лишь один из механизмов – это гражданское общество с высоким уровнем грамотности в области политических процессов. Если народ не интересуется политикой – неважно, по каким причинам, – у правителей появляется масса возможностей и инструментов для дальнейшего подавления, манипулирования, ущемления прав и укрепления собственной власти. Каждый человек, независимо от его касты, должен заботиться о том, чтобы иметь собственную власть и зону влияния, пусть и в очень ограниченных пределах. И не позволять никому переступать эти границы.

– Не выпускать державу и скипетр... – снова задумался я. – Ива, скажи честно, я смогу построить такое общество в Вечной Сиберии?

Она улыбнулась.

– Вы, люди, удивительные существа. Не отступаете и идете вперед, даже когда все точные расчеты указывают на бесполезность этих попыток. Но вы идете и побеждаете. Так что да, Олесь, ты сможешь, если поверишь в себя. А когда поверишь в себя, поверят и остальные.

***

Этой ночью я спал неважно. Нет, не из-за жары – к жаре я привык, к тому же ближе к полуночи опустилась долгожданная прохлада. И не из-за Витьки, который в одних трусах, как и я, лежал рядом, на той же огромной постели. После того, как Ива упомянула о моей к Витьке любви, мы начали друг друга слегка смущаться. Но кровать в шатре одна, разве что в сераль, к наложницам, лезть. Или к Артуру, у которого свой уголок за ширмочкой. Несмотря все эти разговоры с однополым подтекстом, мы с Витькой друг к другу слишком привыкли, чтобы шарахаться один от другого.

Не спалось из-за “думок”. Все эти разговоры о моем монаршем будущем здорово напрягали. Ну какой из меня монарх? Заведу страну в полную задницу, и все дела. Дурное дело нехитрое.

Но разве мог бы я предположить когда-то давно, когда только очнулся в квест-камере с напрочь промытыми мозгами, что спустя некоторое время стану ведуном и буду играть не самую последнюю роль в Поганом поле?

Разумеется, нет.

Вот так и случается в жизни многих людей – вроде страшно и невозможно, а делаешь свое дело потихоньку, и все как-то само собой устаканивается. Глядишь, и я построю идеальное общество...

Предаваясь таким вот бесполезным размышлениям, я прислушивался к окружающим звукам. Было относительно тихо, если не считать временами собачий лай и далекое-предалекое оханье и аханье – кто-то из Отщепенцев вовсю занимался любовью. Воины, которые готовы умереть в любой момент, всегда торопятся жить и оставить жизнь после себя...

Никакими Секулярами и не пахло. Верно, Кураторы то ли подкупили, то ли обманули этих носителей нравственности. То есть получается, Секуляры не то наивные, не то продажные. Ни то, ни другое уважения к ним не прибавляет.

Несторий сидел в большом шатре под присмотром симплов прикованный длинной цепью к столбу. В случае выкрутасов симплы должны разбудить ближайшего Отщепенца, а тот быстренько успокоит росса. Рана на лице у него уже к вечеру неслабо этак заросла – я засомневался, что через пару дней шрам вообще останется. Нечего будет предъявить Секулярам, если те соизволят притащиться.

Потихоньку я заснул. Под утро – сквозь полуприкрытый полог входа в шатер просачивался сероватый свет фонарей – заявилась Люция. В полном облачении и вооружении, с горящими глазами и пламенеющими щеками. От нее просто перло энергией, и я без В-сканера понял, что это она вовсю занималась любовью.

– Я иду спасать Джерома, – заявила она.

– Да, – сказал я. Ничего лучше спросонья не пришло на ум.

– Я могу не вернуться, но это судьба каждого Отщепенца. Прощаюсь с тобой, Олесь, на случай, если никогда не увидимся. Спасибо тебе, бро, за то, что уступил мне Нестория, у тебя большое сердце!

С этими словами она схватила меня мозолистыми лапищами за плечи, притянула к себе и влепила смачный поцелуй. На кровати заворочался Витька, сел, моргая. Мы для него казались двумя гигантскими тенями на фоне распахнутого входа.

Я приобнял Люцию за могучие плечи, потом проводил к выходу. Все-таки баба она ласковая, подумалось мне, несмотря на мускулы и татуировки по всему телу. Почему-то она решила, что я намеренно уступил ей эльфа, хотя вроде бы всем было ясно, что через Нестория я своих целей никак не достигну, поэтому он мне не нужен. Может, она просто зашла попрощаться?

– Успейте до рассвета, – сказала снаружи Ива Люции на языке Отщепенцев.

Я выглянул из шатра.

Ива, как обычно несла стражу перед входом. В руке держала разомкнутый ошейник росса. Несторий, хмурый и помятый, но без следов крови, с полузажившим шрамом, недовольно и злобно смотрел на свою прелесть. При виде росса у меня отлегло от сердца: отчего-то зародилась уверенность, что он не подведет. Ради ошейника он из кожи вон вылезет.

Два молодых парня-симпла стояли по обе стороны от Нестория, как стража. В-сканер, считывающий потоки энергии, исходящие от живых существ и даже неживых предметов, сообщил, что эти двое тоже занимались недавно бешеным сексом. Понятно с кем. Ох, Люция, ненасытная ты тетка! Хорошо, что я сбежал от тебя в свое время!

Люция коротко кивнула в ответ на совет Ивы, не поинтересовавшись, почему успеть надо именно до рассвета.

Все четверо отправились в предрассветных сумерках до края возвышенности, на которой располагалось становище, затем симплы повернули в обратный путь, а высокая фигура Люции и низкая – эльфа – пропали из виду в темноте.

– А что будет на рассвете? – спросил я Иву тихо.

Наложницы, похоже, проснулись от громогласной Отщепенки, но носа из сераля не высунули. Витька же затих – наверное, снова заснул.

– Не знаю точно, – ответила Ива. – Но Секуляры так и не объявились. Есть вероятность, что мы их вовсе не дождемся. Времени же у нас мало, поэтому Ива-3 будет предпринимать решительные меры.

– Какие?

– Ей не удалось привлечь к нашему делу Секуляров. Значит, мирная часть ее миссии провалилась. Или ее распознали, и симбота выпотрошили и перезагрузили. Но если ее не схватили, она приступит к немирной части.

Остатки сна с меня сдуло, как сдувает туман над лощиной внезапно сорвавшимся ураганом.

– Зеленые камушки?!

– Вакуумные бомбы. Перед созданием Третьей резервной копии я запрограммировала ее на то, чтобы она активировала бомбы в безлюдном месте на территории Росс на рассвете. Чтобы знать, когда ждать теракт хотя бы в пределах суток. К тому же на рассвете наблюдается наименьшая активность среди россов. Большую часть дня россы спят у себя дома – из-за зноя.