Наблюдая, как он шагает к нам – высокий, сухопарый, в круглых старомодных очках, с медалями на груди (или это знаки отличия?), я шепнул Витьке:

– Надо же, сам за руль сел! Без адъютанта прибыл. Не хочет, видать, лишних свидетелей...

Витька не ответил, и я чуть повернул к нему голову. Пацан задумчиво смотрел куда-то в пустоту, кровь отхлынула от лица, он выпрямился и немного подрагивал всем телом.

– Витька! Вот блин...

У него снова был приступ с видениями. Я сразу догадался.

В груди у меня оборвалось. Я-то надеялся, что тот приступ в квест-башне больше не повторится, что это случилось из-за перенапряжения и шока от перехода в другой мир. Но – нет. С Витькой что-то не так. Но что?

Начальник, которого я мысленно прозвал “Сам”, приближался. В прошлый раз Витька очнулся без посторонней помощи, в падучей не бился, увечий не получил. Глядишь, и сейчас обойдется. Важнее для начала заняться Самим.

Я выступил к нему навстречу, подняв руки – на ремне у Самого болталась кобура с пистолетом. Я озарил всю каторгу ослепительной улыбкой.

– Здравствуйте! У меня для вас хорошая новость... – сказал я и нанес ментальный удар. – ...которая заключается в том, что вам не нужно больше думать самому.

Сам остановился и выпрямился. Холодные голубые глазки за толстыми круглыми линзами остекленели.

– Вы сейчас поедете к себе в офис... – продолжил я.

– Куда? – тихо изумился Сам.

– Ну, в кабинет. В штаб-квартиру. Как там она у вас называется? Короче. Едете к себе и разыскиваете для нас одну арестантку. Зовут Вера... – Я замялся. До сих пор не выяснил, какая фамилия у моей родной тетки. Панова?

– Женская часть учреждения по другую сторону реки, – сказал Сам.

– Твою мать, – с чувством произнес я. Подумал. – Ива, как поступим? Ты скачала из эгрегора инфу, что моя тетя здесь...

– Все правильно, – отозвалась Ива.

– Мы от реки отъехали на пятнадцать кэмэ!

– Спроси, о какой реке речь, – посоветовала Ива. – Это может быть совсем другая река. И сколько времени добираться до женской части.

Я обратился к Самому:

– Сколько пилить до женской половины вашей шараги?

– На моей машине минут десять.

– О! – обрадовался я. – Это другая река. Привези Веру сюда, немедленно. Она немолодая, худая, кашляет. Если будет несколько Вер, схожих по описанию, привези всех, а я тут разберусь.

– Женской частью руководит свой начальник, – сказал Сам. – То есть начальница. Я ей приказывать не могу – статус у нас одинаковый...

– Да блин! А вызвать сюда ты ее не можешь?

– “Тишь-да-гладью” она не шибко интересуется...

Вмешалась Ива:

– Тебе придется поехать с ним в женскую часть, зачаровать начальницу и вывезти тетю.

– Сам понимаю, – буркнул я. – Отсидеться возле КПП не удастся... Начинаю склоняться к мысли, что здорово лоханулся, не зачаровав самого Председателя. Из Князьграда не пришлось бы уезжать. Сидели бы, в потолок поплевывали, нам бы тетю на блюдечке преподнесли. Ладно, поехали!

Обернулся к Витьке – тот тер глаза и крутил пальцем в ухе, словно туда попала вода.

– Ты как? – спросил я. – Видения?

– Да...

– Что видел?

– То же самое... Что все тут мертвые, в кровище, с кишками наружу... И флаг реет... со знаком, острым таким...

– И я живой рядом с тобой?

– Да... Но ты другой был. Весь в татухах, даже на лице татухи, борода до пояса, а волосы до задницы. Дикий какой-то...

– ...как Отщепенец, – договорил я. – Ты будущее видишь?

– Вряд ли. Я как бы вижу альтернативный мир здесь и сейчас. Вроде бы этот самый и в то же время немножко другой...

– Во имя всех богов на свете! Хватит с нас миров! Все, поехали! Цель уже близко.

***

С Витькой погрузились в машину Самого и велели гнать. Маленькая юркая машина начальника каторги меньше всего вызывала подозрения и имела доступ во все углы этого невеселого места. Не было у меня желания кататься здесь, ох, не было! Я полагал, что смогу заставить охранников привезти тетю на КПП, после чего мы развернемся на сто восемьдесят и уберемся отсюда подальше. Но судьба – или карма, как говорил Витька – все подкидывала какие-то мелкие проблемки. И они меня тревожили: интуиция, в которую я с некоторых пор начал свято верить, подсказывала, что неизвестно откуда подкрадывается большая беда...

Ехали сначала вдоль двойного забора с колючкой – в узком проходе между двумя “слоями” этой ограды прогуливались охранники с собаками, а через равное расстояние торчали вышки с дозорными, – затем между деревянными бараками. Иногда встречались арестанты-каторжники в одинаковых потрепанных нарядах кислотно-оранжевого цвета, в котором будешь заметен в лесу хоть летом, хоть осенью или в демисезонье. Ходили они по-трое, по-четверо, заложив руки за спину, с вооруженным сопровождающим позади.

– Бараки выглядят лучше, чем в Посадах, – отметил я вслух.

Мы с Витькой сидели на задних сидениях. Они были поудобнее, чем в грузовике, ясное дело, но до идеала далеко. Да что там до идеала! До самой дешевой иномарки в Скучном мире, не говоря уже о тачках Росс.

Миновав бараки, покатили по чистому полю с лесом по обе стороны. Поле, как я понял, когда-то тоже было лесом, но его вырубили. А сейчас рубили лес дальше, судя по стуку топора и звону пил. Кажется, использовались в основном ручные инструменты. Зачем государству тратить ресурсы на технику, когда есть бесплатная мускульная сила?

При виде нашей машины, встречающиеся охранники вытягивались и отдавали честь, а каторжане провожали мрачными взглядами.

Вырубленная просека уперлась в пологий берег небольшой реки, лениво катившей воды между заросшими камышом берегами. Через реку перекинулся железобетонный мост, с двумя сторожевыми вышками на обоих берегах и будками КПП.

Начальник остановился у въезда на мост, приоткрыл окно, лениво обронил подбежавшему охраннику:

– Отвори...

– Есть!

Охранник побежал назад, торопливо отодвинул сначала одну створку, потом другую. Тот, кто на вышке, таращился на нас, баюкая на груди автомат со снайперской оптикой. Лица у обоих пустые, бессмысленные. Непонятно, разглядели ли они нас с Витькой и, если разглядели, что по этому поводу подумали? То, что начальник повез каких-то секретных гостей на “женскую половину” дома?

– Часто ездите на женскую половину? – спросил я сидевшего впереди начальственного тезку Витьки, пока мы медленно катили по мосту.

– Примерно три раза в неделю, – с военной четкостью отрапортовал Виктор Семеныч. – Иногда два, иногда четыре. Не чаще и не реже.

– По какой надобности?

Начальник откашлялся, но волшба не оставляла ему выбора.

– На встречу с Оксаной Федоровной, заместителем начальницы...

– Цель встречи? – ехидно сказал я, взглянув на Витьку. Не мог упустить шанс немного поглумиться над шефом каторги.

– Сексуально-половые сношения, – дрогнувшим голосом сообщил Сам. Шея его побагровела.

Витька прыснул, потом захохотал в голос, повалившись на сидение.

– Однако... – начал смущенный начальник, но не закончил.

– А с самой начальницей у вас сексуально-половых сношений нет, получается? – поинтересовался я.

– Она старая, неинтересная, – скривился Виктор Семеныч в зеркале заднего вида. – Моя ровесница почти. Всего на год младше. Да к тому же ее мой зам ублажает.

– Ну конечно, – фыркнул я, – хочется помоложе... Однако гляжу, у вас все взаимоотношения налажены! А между заключенными есть взаимоотношения?

– Так точно. В основном – между представителями одного пола. Потому как пересекать реку не дозволяется.

– А разве у вас нет такого, чтобы ваши же охранники перевозили заключенных через реку по их желанию за какую-нибудь мзду?

Мы подъехали к КПП на другой стороне реки. Ворота открыли женщины-охранницы, мрачные, суровые, крепко сбитые, абсолютно неженственные. Прибытие начальника “мужской половины” ранним утром их немного удивил – видимо, мы приехали в неурочный для “сексуально-половых сношений” час. Для меня это было неважно – главное, машину не досматривали, и мне не приходилось тратить время на зачаровывание других людей.