– Фу! – поморщился Витька. – Так нельзя.

– Ты поразительно высокоморален для твоего возраста.

– Дело не в возрасте. Я просто... Я просто уверен на тысячу процентов, что вот прямо сейчас я – на своем месте! Вот здесь, рядом с тобой, ночью, на украденном катере посреди реки по дороге на каторгу! Вот это правильно!.. Такой уверенности в Скучном мире у меня сроду не бывало.

– Еще скажи, что ты нашел цель в жизни...

– Не совсем. Но иду в нужном направлении.

От возбуждения пацан не мог усидеть на месте, подпрыгивал, вертелся. А меня клонило в сон. Я надеялся, что Ива меня разбудит, если я задремлю за штурвалом.

– Сколько нам еще плыть, Ива?

– Около получаса, – сообщила умбот.

– Можно я покемарю? А ты как-нибудь приглядывай... Вроде все тихо, пора расслабиться. А штурвал подержит Витька.

– Не советую расслабляться, – строго сказала Ива. – Мы оторвались от князьградцев, но меня больше беспокоит Ива-1. Я отключила канал связи с ней, и ей придется искать тебя визуально, с орбиты. Для умбота ее уровня это несложная задача.

Я “присмотрелся” к интерфейсу – иконка допарта умбота по-прежнему был тусклой, неактивной.

– Ну и что она сделает? Лазером ударит?

– Такая вероятность теоретически возможна. Удар из орудий с орбиты нужно санкционировать – за это должны проголосовать минимум семь Сюзеренов, а их – поддержать Спикеры и так далее, вниз по иерархической лестнице. Дело это непростое, но возможное.

– Думаешь, Кураторы будут стараться уничтожить нас орудием массового поражения?

– Если сочтут достаточно опасными.

– А мы опасны?

– Ты, Олесь, неизвестная величина. Твои способности развиваются, а куда приведут – не знает никто. Просчитать это не способны самые развитые умботы Республики Росс. Ты владеешь магическими допартами, и не зря Габриэль так стремится заполучить тебя.

– Если он мечтает меня заполучить, то не будет уничтожать.

– Пока не решит, что ты слишком опасен для него.

– Короче, – вздохнул я, – покемарить не получится?

– Нам надо как можно быстрее добраться до берега. В лесу мы практически невидимы для орбитальных сканеров. Скоро рассвет, и Ива-1 увидит нас на этой реке.

– А если надеть шляпы? Или маску?

– Рано или поздно она все равно нас вычислит. По походке и прочим параметрам, которых не скрыть. Я лишь хочу потянуть время, потому что... не знаю, как защитить вас от самой себя.

В ее голосе прозвучали виноватые нотки. Я улыбнулся – Ива “увидит” эту улыбку за счет сигналов от нервных окончаний в моих мимических мышцах.

– Спасибо, что стараешься. Будем надеятся, что Габриэль наживет грыжу, пытаясь санкционировать удар из лазеров по нам. Будем надеяться на бюрократию Росс. А потом мы постараемся спасти и тебя саму.

Образ Ивы на интерфейсе смущенно и обрадованно улыбнулся, зарумянился. Я не знал, насколько эти чувства искренние, а не симуляция. Это неважно. Ива для меня в большей степени человек, чем некоторые так называемые люди.

***

Я все-таки задремал, хотя и думал, что бдительно слежу за движением катера. Мне приснился Борис – обгоревший, со струпьями на физиономии, полусгнившей кожей и провалившимися глазами. Он щерился во весь рот и изрыгал неслышные проклятия. Тянул ко мне окровавленные руки. За его спиной расстилалась туманная пустошь...

– Олесь! – позвала Ива.

Я вздрогнул и проснулся.

Светало. Справа над иззубренным лесистым берегом разливалось розоватое свечение – заря. Звезды изрядно потускнели. Поверхность широкой реки отсвечивало перламутром.

Витька спал в кресле пассажира – сполз вниз, раскинул руки и раскрыл рот. Я усмехнулся – нервы у пацана как стальные канаты... Присмотревшись, заметил пятна на его рубашке. “Где он успел перемазаться?” – подумал я, и сердце тревожно застучало.

– Витька?

Я принялся его тормошить. От моих прикосновений он сполз еще ниже, безжизненно завалился набок, и в тусклом свете зари и приборной панели я увидел торчащую из его бока стрелу... Вокруг нее по рубашке расплывалось черное пятно. Витька был уже холодный – его убили, пока я дрых прямо за штурвалом.

Я заорал – но из глотки не вырвалось ни звука, лишь слабое сипение. Мои руки и ноги набрякли, налились свинцом. Веки опустились. Я сделал огромное усилие, распахнул глаза. И не увидел ни реки, ни приборной панели – один грязно-серый туман, стелющийся над равниной с редкими сухими кустиками. И где-то в этой туманной дали язвительно смеялся сорванным голосом Борис Огнепоклонник...

Я вывалился из ночного кошмара и разом осознал себя сидящим в катере. Успокаивающе гудели моторы, за бортом плескалась вода, навстречу поддувал прохладный ветерок. Зари нет, небо темное, бархатное, усыпанное звездами и туманностями. Берега потонули в чернильной мгле. До рассвета еще много времени, ночь в самом разгаре.

Я поспешно проверил Витьку – пацан спал без задних ног, живой, теплый, дышащий, без стрелы.

– Ива! – мысленно позвал я.

– Да, Олесь? Тебе приснился кошмар?

– Это был все-таки кошмар? Не наведенный морок?

– Кажется, нет. Это был сон... Судя по твоим физиологическим показателям, минуту назад тебе приснился кошмар...

– Почему не разбудила?

– Хотела дать тебе пару минут подремать... О кошмаре я узнала только постфактум.

– То есть моих снов ты не видишь? – уточнил я, успокаиваясь.

Я подключил третий глаз и “огляделся”. Река и пустынные берега. Откуда взяться Борису? Нет, это сон.

– Нет...

– Жаль. Я хотел бы, чтобы ты проанализировала мои сны об одном месте. Оно похоже на Поганое поле, но там всегда ночь и туман. И в том месте бродят пятеро человек... а сегодня я увидел Бориса.

– Ты не был в этом месте в реальности?

– Что такое реальность? – невесело улыбнулся я. – Нет, насколько помню. И такие же сны снятся Витьке.

– Это значит, что ты не сходишь с ума, Олесь. Это результат какой-то направленной ментальной передачи.

– Ива, у моего мозга есть предел?

– Что ты имеешь в виду?

– Все эти допарты и магия... все эти направленные передачи... Что, если я когда-нибудь сойду с ума окончательно и наворочу дел? Или Габриэль обретет надо мной власть? Или Ива-1? Сколько продержится мой разум? Мне уже снятся ненормальные сны...

– Твой мозг проапгрейден, не забывай, – мягко сказала Ива. – Обычный человеческий мозг – самая сложная известная структура во вселенной. Никто до сих пор не знает всех его возможностей и пределов. Но у тебя мозг усилен особым нейрочипом, который ты к тому же облучил. Думаю, всей мощности Росс не хватит, чтобы сделать репрезентативный прогноз.

Я посидел, подумал.

– Я могу тебя кое о чем попросить, Ива?

– Слушаю тебя.

– Если я все-таки свихнусь и стану опасен для своих друзей, выключи меня...

– Олесь, человек – не телевизор, чтобы его выключить...

– Ты поняла, Ива! Нейтрализуй меня, останови сердце, сожги мозговой имплант. Хорошо?

Пауза.

– Я остановлю тебя, – наконец сказала Ива печально. – Обещаю.

***

Согласно указаниям Ивы я “пришвартовался” на левом берегу, под нависающими над водой деревьями, спрыгнул в воду и привязал катер веревкой к самому крепкому на вид (если верить третьему глазу, потому что было темно) стволу. Заряда батарей на обратный путь хватало – если не будет встречного ветра и отклонений от маршрута. Учитывая то, что придется плыть против течения, батарея сдохнет еще до того, как мы доплывем до столицы. Это, в сущности, неплохо. У меня в планах нет заплывать в город. Обойдем Князьград стороной по суше и уйдем в Поганое поле.

Луна уплыла на западную сторону небосклона, но ночь заканчиваться не собиралась. До рассвета еще пара-тройка часов.

Витька вылез из катера вслед за мной, спрыгнул с борта, брызнув водой, выбрался на берег, хлюпая ботинками.

Оглушительно квакали лягушки, заунывно вскрикивала какая-то птица. Ночь в этих северных краях была ощутимо прохладнее – но не настолько, чтобы мы замерзли. Этим вечером шел дождик, а сейчас от облаков не осталось и следа – их давно смело за горизонт. Я подумал, что даже дожди на севере Вечной Сиберии слабоватые, не впечатляющие, не такие, как в Поганом поле на юге – проливные, тропические, подобные Ниагарскому водопаду, когда не видно ни неба, ни земли.