– Да, мы общаемся с россами Кураторами, – признал он.

– Это они сделали все твои ништяки? Вездеход? Подъемный кран?

– Не все... Дворец я построил сам... И кран смастерил из запчастей, найденных на заводе... Россы дали мне вездеход, но он прибыл по частям, мне пришлось заниматься сборкой самостоятельно...

Что ж, Решетников – какой-никакой, но изобретатель. Правда, в одиночку и в условиях Поганого поля столь продвинутый вездеход не построишь. Равно как и антенну, управляющую Уродами.

– Что вы даете Кураторам? – спросил я. – Зачем вы им сдались? Для чего они вас снабжают технологиями?

– Я приглядываю за Вечной Сиберией! – сказал Решетников. – Ненавистной Вечной Сиберией, которая отторгла такого гения, как я! – Он посмотрел на меня. – Я знал, что вы вернетесь, юноша! Все возвращаются туда, где их ненавидели и унижали! Стокгольмский синдром – слышали о таком? Жертва привязывается к насильнику!

– Это у тебя синдром, – сказал я. – И это ты – жертва. А я пришел спасти одного человека. Если бы не это, ноги моей здесь не было бы.

– Вас привела сюда судьба! – заверил меня сумасшедший старик. – Так или иначе, вы вернулись бы...

Я промолчал – не было желания спорить. Смысла нет. Подумав, сказал:

– Вы в курсе, как попасть на территорию Вечной Сиберии незаметно... Верно?

Решетников самодовольно улыбнулся. Даже под действием волшбы его карикатурная мания величия никуда не делась.

– Обходные пути есть всегда! Существует дорога в Князьград... Не совсем в саму столицу, но на ее, так сказать, нижние этажи...

О каких этажах он мелет, мне было некогда разбираться.

– Оттуда можно попасть в сам Князьград?

– Да.

– Вы меня туда проведете.

И опустил руку со Знаком. Я не чуял сопротивления. Решетников был не прочь мне помочь – ради того, чтобы выпендриться лишний раз.

– Почему бы и нет… – пробормотал он, думая о чем-то другом.

– Знаете, как отключить все квест-камеры? Чтобы разом?

Дед оживился. Даже перестал поглаживать морщинистой ладонью голое колено неподвижно сидящей и глядящей сквозь нас Наташи.

– Надо взорвать квест-башню в центре города…

– Что это за башня?

– Центр управления всеми квест-камерами в государстве. Оттуда идет трансляция всех квестов. Вы ее увидите издали, – заверил Решетников, заискивающе улыбаясь. – И сделаете все, как надо.

Чокнутый, а хитрый, подумал я. Понял, что я собираюсь напакостить Сиберии. Это в интересах Решетникова. У самого изобретателя кишка тонка, но сейчас есть шанс достать каштаны из огня чужими руками.

***

Вечером мы выдвинулись в путь. Впереди Решетников на вездеходе, следом я на мусоровозе.

Миновали завод, где мы с Витькой впервые заночевали вне родного Посада, приснопамятный карьер, куда я, будучи мусорщиком, сбрасывал бытовые и строительные отходы с Посадов. Но свернули мы затем на восток вместо того, чтобы ехать прямо на север. Поехали по заросшей древней дороге в густом лесу.

Здесь давно никто не ездил, о чем свидетельствовала колея, густо покрытая травой. Вездеход с легкостью преодолевал препятствия, и я задумался о том, не приватизировать ли этот транспорт. А Решетникову пришлют что-нибудь новое из Республики Росс. Но чуть позже решил, что не стоит. Вездеход узкий и тесный, рассчитанный на одного человека. И лута туда не напихаешь.

Иногда лес прерывался, и мы ехали по лугам и открытым пространствам со старыми заброшенными Посадами и заросшими сорняками пашнями. Слева появился забор, окружающий Вечную Сиберию. После циклопической стены вокруг Росс этот покосившийся плетень вызывал смех.

Через неравные и очень продолжительные промежутки у забора вырастали пограничные вышки. Чаще всего на этих вышках никто не дежурил. А если дежурил, то вряд ли видел нас, перемещающихся в подлеске.

Одна показуха, подумал я. Понты и видимость – вот суть Вечной Сиберии.

За забором тянулись редкие бараки и поля.

Ехали мы долго. Стемнело, и опустилась звездная ночь.

После многочисленных ночевок в южных краях я привык к шуму ночных насекомых, но здесь было удивительно тихо. Помниться, когда я впервые выехал в Поганое поле, то подумал, что насекомых и птиц распугала нечисть. Отчасти так оно и есть, но, видимо, свою роль сыграл также и климат. В целом же насекомым и птичкам на Погань срать с высокой ветки.

Ближе к полуночи, когда я уже намеревался посигналить, остановить старика и поинтересоваться, как долго еще ехать, впереди над лесом засияли огни большого города.

Это было неожиданно.

Глухой северный лес и – на тебе! Большой город!

И я увидел квест-башню, залитую светом. Она возвышалась над высотками города, а на ее вершине мигал кроваво-красный глаз. Не соврал Решетников.

Лес кончился, и по обе стороны от дороги выросли руины однообразных прямоугольных построек. Их становилось все больше, пока мы не очутились среди огромных промышленных зданий – относительно целых. Это было что-то вроде здоровенного завода, раза в два больше того, что возле “дворца”.

Вездеход, напоминающий гигантского черного жука, переваливался через кучи щебня и строймусора, а я трясся следом. Ох и нелегка дорога в Князьград...

Наконец Решетников заехал под широкий бетонный навес, на котором сверху росла трава, и остановился. Я притормозил на расстоянии в пару десятков метров, оставив себе место для срочного разворота в случае чего. Магическое чутье, впрочем, ничего опасного не обнаруживало – равно как и Ива.

Старик выбрался из вездехода в своем черном плаще, но без маски. Когда в свете фар мусоровоза я подошел к нему, Решетников повернулся к стене в глубине под навесом и, напрягаясь, начал отодвигать металлический заслон. За ним автомобильный пандус уходил под землю.

Заслон покатился на колесиках по рельсу и застрял.

– Ну? – недовольно крикнул Решетников, обернувшись через плечо. – Поможете немолодому человеку или так и будете стоять и смотреть?

Я помог. Заслон полностью укатился в паз. Из тоннеля потянуло сухим воздухом – далеко не затхлым. Чувствовался легкий сквозняк.

– Тайный подземный проход, – сообщил дед. – Тянется километра два и выходит в пригороде Князьграда. Раньше использовался для транспортировки грузов из этой промзоны. Рельсов нет, тоннель предназначен для автомашин.

– И все? Так просто? – подозрительно спросил я. – Заехал в эту дыру – и ты в Князьграде? Тысячи сиберийцев таким образом перебрались бы в столицу!

Решетников презрительно хрюкнул:

– Тысячи сиберийцев под страхом смерти не покинут пределы собственных задрипанных Посадов. И не ступят на землю Поганого поля чудес... Рабское мышление лучше всяких заборов...

Он закряхтел и добавил:

– К тому же там блок-пост... На выходе. Люди дежурят.

– Какие люди?

– Из нижнего Князьграда. Понимаете ли, Князьград не прост – он состоит из двух уровней: верхнего и нижнего. Верхние считают, что заправляют городом и всей Вечной Сиберией, но на самом-то деле главные дела решаются как раз таки на нижних ярусах, под землей...

– Преступный мир? – предположил я.

Решетников рассмеялся вполне искренне:

– Что есть преступный мир в преступном государстве? Но вы правы, юноша, это преступный мир. У меня с ними, так сказать, терки в последнее время, поэтому позвольте откланяться... Дальше вы поедете сами.

Ну что же, прикинул я, уговорю пограничников с помощью волшбы. Делов-то.

Вслух же сказал:

– И как я с ними должен договариваться?

– Не представляю, – равнодушно ответил старик. – Это ваши проблемы. Попытайтесь им что-нибудь предложить... или выполнить мелкое поручение... Они всегда открыты для переговоров и любят общаться с жителями Поганого поля. И ненавидят власть верхнего города. Если вы пообещаете прикончить Председателя или хотя бы пару Администраторов высокого ранга, вам ковровую дорожку постелят и под белы рученьки проводят, куда надо...

И направился к вездеходу.