А он и не кончится, ответил я ей про себя. Потому что это вовсе не глюк...

Мы поболтали о том, о сем. Преимущественно все разом, перекрикивая друг друга, но при этом отлично друг друга понимая.

Я спросил:

– Почему эта фигня называется “Тишь-да-гладь”?

Повариха Даша ответила:

– Потому что когда у тебя в жизни лихо, как сейчас, выпей это, и все будет тихо! Будет тишь да гладь!

– Логично, – согласился я, икнув.

Поразительно, как сильно подействовала маленькая рюмка. Это какая же экономия на выпивку! Не надо бежать в магазин за второй бутылкой... хотя какие тут магазины? Здесь же все бесплатно!

Какова себестоимость этого коричневого порошка? Вряд ли он дорогой, в этом мирке все делается из дерьма и палок, так что и наркотик тоже производят из чего-нибудь доступного... К примеру, из дерьма лабораторной мыши. Я засмеялся при этой мысли, Аня и Даша подхватили, хотя не представляли, отчего веселье.

Настроение не просто поднялось, накатила уверенность, что я выберусь из этого таежного угла и разберусь с Рептилоидами, кем бы они ни были. И с Димоном серьезно поговорю.

***

Хлопнула дверь, вошел высокий тощий мужчина лет тридцати в бордовой робе с блестящими нашивками на рукавах и штанинах выше колена в виде буквы “М”. Его лицо мне с ходу не понравилось – остроносое, с усиками, крохотным подбородком, бегающими черными глазками в окружении густых ресниц, которые выглядели неуместно на крысиной мордочке.

Крысообразный персонаж оглядел помещение, остановил взгляд на нас. Ухмыльнулся и зашагал к нам.

– Твою мать, – сквозь зубы процедила Даша. – Модератор!

Аня грустно потупилась, втянула голову в шею.

Я воззрился на этого человека, про которого слышал несколько раз.

На груди у него висела бляха с намозолившими глаза знаками полной и ущербной луны на фоне зубчатой стены и башни, а на ремне – прямоугольный кожаный чехол с прибором, похожим на рацию.

– Так-так-так! – проговорил Модератор. – Веселимся в ненадлежащее время?

Повариха Даша, которая сидела спиной к нему, вздохнула и нацепила на себя улыбку. Повернулась к незваному гостю и сказала:

– Законом же не запрещено! Рабочий день закончился, сидим вот, отдыхаем!

– А мы сейчас разберемся, кто чем занимается, – сладко улыбнулся Модератор. Сел с нами за стол, поставил на столешницу острые локти. – Ты, Широнина, не суетись, тут я решаю, что законом запрещено, а что разрешено. Вот ты, Васильева, сегодня отдыхаешь, а про рейтинг забыла? Про отработки за то, что комбайн у тебя сломался?

– Я отработаю!.. – плаксиво протянула Аня.

Модератор вынул из чехла прямоугольный прибор с кнопками и маленьким экранчиком. Направил его на Аню – та зажмурилась. Я напрягся было, но прибор лишь пискнул, и Модератор посмотрел на экран.

– Ай-ай-ай! Месяц прошел, а ты ни разу не пожелала поработать в выходной. Любим отдыхать, да?

Аня не ответила, но Модератор и не ждал ответа. Он поковырял пальцем коробочку с коричневым порошком и посмотрел на меня.

– А у тебя, Панов, выходной, что ли?

Я не сразу ответил. Сильно захотелось дать ему в лоб. Все же сдержался и сказал:

– Выходной.

Модератору, судя по всему, пауза перед ответом не понравилась. Он приблизил ко мне свою крысиную рожу, долго смотрел в глаза, не мигая. Усмехнулся.

– Хорошо. Молодец, мусорщик. Только не увлекайся “Тишь-да-гладью”. Эта вещь хоть законом не запрещена, а все ж не поощряется, сам знаешь. Раньше я как-то за тобой не замечал, чтобы ты вечерами в столовых заседал. Ну а ты, Широнина, с тобой что не так?

– Со мной все прекрасно, уважаемый! – радостно откликнулась повариха. – Вы ж знаете, у меня всегда все ровно!

– Да, это знаю, – благосклонно согласился Модератор. – А хочешь, чтобы и дальше все было ровно?

– Хочу-хочу, – сказала Даша, продолжая улыбаться, но глаза были тревожные. Повариха и Модератор говорили на каком-то своем языке и прекрасно его понимали. А я вот не совсем улавливал суть.

Повариха пододвинула коробку с наркотиком к Модератору. Тот как бы удивился и нехотя взял коробку. Рассеянно повертел в пальцах и сунул в карман.

– Ну что ж, отдыхайте, граждане, и дальше, – заулыбался он, вставая. – Долго не засиживайтесь, завтра рабочий день, надо трудиться во имя Вечной Сиберии!

Он протянул руку к символам и положил ладонь на лоб. Женщины повторили жест.

Модератор направился к выходу, но перед самой дверью остановился и бросил через плечо:

– Панов, ты если что, зови, если не справишься с этими двумя прошмандовками... Понял, да? Я вмиг примчусь, подсоблю. Ну, бывайте!

Он снова ухмыльнулся, подмигнул и взялся за ручку двери, но в эту секунду кто-то громко отчеканил:

– А ну повтори, что сказал, сука!

Даша и Аня вздрогнули и уставились на меня, а я с запозданием допер, что сам только что и высказался.

В весьма агрессивной форме.

К Модератору, видимо, никогда в жизни так не обращались.

– А? – глупо переспросил он, захлопав густыми ресничками.

Я встал, меня понесло. Гнев, усталость, растерянность и, естественно, “Тишь-да-гладь” объединенными усилиями свернули мне мозги, и я себя не контролировал. В голове шумело, руки сжимались в кулаки. Я быстро подошел к Модератору, тот слегка отшатнулся.

Кажется, он не совсем понимал, что происходит.

– Извинись перед дамами! – гаркнул я и сам удивился собственному джентльменству. Если быть совсем искренним перед собой, то честь женщин в эту минуту меня заботила не слишком сильно. Просто дико бесил этот крысеныш, упоенный властью и вымогающий наркотик у поварихи, несмотря на то, что у той с рейтингом все “ровно”.

– Извиниться? – повторил Модератор, приходя в себя. – Ты рехнулся, Панов, совсем? Башкой о свой мусоровоз ударился, что ли?

– Он в квесте сегодня глюк поймал! – донесся сзади голос Ани. – Вы его простите!

– Я сказал: извинись, – повторил я, не сводя взгляда с Модератора.

Тот помолчал, потом улыбнулся. Сладко заговорил:

– Ты хоть понимаешь, что творишь, дебил? Тебе дорога в Князьград за оскорбление Модератора до конца жизни будет закрыта! Тебе, придурку, до смерти с мусором возиться! Без выходных, танцев по четвергам и пенсии! Без услуг лекаря! – Голос Модератора становился все более громким и тонким. – Под открытым небом жить будешь, как собака! Говно жрать! Вместе со свиньями!!!

Я ему врезал левым хуком в подбородок. Много лет тренировал этот удар (в числе прочих) под присмотром известного в нашем городе тренера Виталия Михайловича Фольца, из-под крыла которого вышло немало чемпионов. Если бы не мое раздолбайство, я бы тоже в этом направлении чего-нибудь добился. Суть удара была в том, что его не видел противник – даже если бы внимательно следил за моими руками. Удар наносился без замаха, с вложением веса всего тела, практически из любой позиции, по кратчайшей траектории. Для уличных ситуаций Виталий Михайлович рекомендовал пробивать первый удар левой, потому что левшей в мире меньше правшей, и редко кто из уличных задир ждет атаки именно левой рукой.

Модератор вообще не ждал никакой атаки и не смотрел на мои руки. Он вообще в тот миг смотрел на Дашу и Аню, захлебываясь от бешенства, как бы спрашивая их взглядом: ваш приятель, мусорщик Панов, совсем сдурел?

Крики фальцетом оборвались, голова Модератора дернулась, глаза закатились, и крысеныш медленно, словно бы задумчиво начал падать вперед, на меня. Я отступил на шаг, чтобы не препятствовать этому падению, и Модератор с глухим стуком шмякнулся на деревянный пол.

После этого зловещего звука повисла мертвая тишина. Аня и Даша смотрели то на меня, то на распростертого Модератора вытаращенными глазами, с отвисшей челюстью.

А я, дурак дураком, сжимал кулак, и удивлялся, с какой легкостью уронил страшного и ужасного Модератора. Почему-то представлялось, что победить его будет непросто, как босса в компьютерной игре.

– Батюшки-матушки, – прошептала Аня, держась за щеки. – Ты ж Модератора вырубил! Это обнуление рейтинга и карцер на год, если не дольше! А после каторга до самой смерти...