— Они вернутся, — сказал единственно уцелевший "офицер". — Они отведут корабли в море, и тогда войска вернутся.

— Естественно. Только мы не станем их ждать, — ответил Картазаев и спросил у Михаила. — Есть какие-нибудь мысли у науки?

У науки был глупый вид.

— У меня есть идея, — сказал кто-то, и стало не сразу понятно, что говорит Бзилковский — старший, у Картазаева было чувство, что заговорила мебель, рухлядь, которую уже давно пора выкинуть, а, поди ж ты, идея.

— Говорите, — из гольной вежливости разрешил он.

— Надо ударить по "Гелиону".

— Потопить "Гелион"! Как просто! Вот только как попасть на пирс прибытия, расположенный неизвестно в каком мире, чтоб его утопить, вот в чем вопрос.

— Я знаю, как туда попасть, — подал голос Михаил. — Когда я создавал свои "поля", я понял, что они засеяны до меня.

— Не понял, — помотал головой Картазаев.

— У нас есть гелловская программа, вот если к ней бы еще гелловскую технику, с их компьютера я бы, пожалуй, смог достать "Гелион".

Труднодостижимо, подумал Картазаев. Почти невероятно. Но от перспективы прямо дух захватывает. Жахнуть по "Гелиону" из "жалейки", разом решая все проблемы.

— Техника, говоришь? Я знаю, где находится лодка, с которой геллы самым непостижимым образом сдулись. И мы прямо сейчас отправимся туда. Но для начала дай мне еще раз штаб.

— Еще не угомонился? — зло спросил Недорезов. — За все ответишь по полной!

— Как и ты. У меня будет еще одно требование. Пришлите сюда немедленно барона…лейтенанта Белова.

— А если нет?

— А если нет, мы пальнем по Саразани. Думаете, раз войска в соседний аул отвели, то мы вас и не достанем? Так что Белов через пятнадцать минут должен быть у меня.

— У меня тоже для вас есть новости, — тон контр-адмирала Картазаеву сразу не понравился, чувствовался подвох, и он не ошибся, в плохих прогнозах полковник ошибался крайне редко. — Нами задержан ваш хороший знакомый. Лейтенант Мошонкин.

— Сделайте так, чтобы я его долго не видел. В Москву отправьте или лучше в Калининград.

— Нет уж. Получите своего Яйцева обратно. Это остановит вас, если вздумаете делать глупости. Похоже, этот Семенников единственное, что вам по настоящему дорого, — злорадно ответил Недорезов.

— Психолог, ядрена вошь! — воскликнул Картазаев.

Барона и Мошонкина привезли на десять минут позже оговоренного срока, впрочем, честно о задержке предупредив.

— Время тянут, чтобы войска подтянуть, — подметил Картазаев.

И не угадал. Войска уже были подтянуты.

Рита Власкина достала Томлеву из-под завалов полуживую. Она и сама не знала, как ей получилось уцелеть. При артобстреле здание гостиницы рухнуло целиком. Она же находилась рядом с ней. От охватившего ее ужаса она рефлекторно включила Парус и несколько раз увернулась от обрушивающихся на нее обломков. Парус же помог ей нырнуть в образованный ими бетонный шалаш. После этого напор сделался поистине катастрофическим. Импровизированная крыша трещала и гнулась. Свободного пространства оставалось все меньше.

А потом все кончилось. В наступившей тишине она слышала, как проходит зачистка, и раненных элефантов добивают одиночными выстрелами. Силы ее таяли, уже потом она поняла истинную причину.

Ритка пришла за ней, как только зачистка окончилась. Раскидывала камни и глыбы. Парус помог ей найти собрата в этом аду. Только Парус. Он толкал их друг к другу.

Едва Ритка выволокла ее из-под обломков, те не замедлили сложиться.

— Мне повезло, — прошептала Рая.

— Ни фига подобного, подруга. ТЫ держала всю эту махину на себе!

— Я должна идти.

— Куда, секильда?

— Меня зовут.

— Ты тоже это слышишь? — обеспокоилась она. — Я думала, что это только у меня с головой не в порядке.

— Что это может быть?

— Ясно, что. Геллы.

— Что теперь будет?

— Нас оставалось семеро в программе Парус. Мы двое здесь, остальные, стало быть, там, у геллов.

— Зачем?

— Твой герой целую войну затеял. Мочить его будут. Парусниц натравят на него персонально.

Рая вцепилась в подружку.

— Ты должна его спасти!

В ответ она так красноречиво посмотрела на нее. Этот взгляд потом преследовал Томлеву до конца ее дней. В нем было все. То, что против пяти коллег по Парусу ей не выстоять. То, что попытка обречена на провал. Что все это чревато гибелью.

И все это перечеркивало страстное желание идти на помощь человеку, которого она любила до беспамятства, и который даже не предполагал о ее любви.

И даже если бы она не попросила, Ритка бы все равно пошла.

Засада была организована грамотно.

В узкой горловине склон горы плавно перетекал в окраину города. На крохотном пятачке людям и элефантам Картазаева волей-неволей пришлось бы скучиться.

Сонное царство частного сектора. Одно-двухэтажные коттеджи, окруженные садами, подразумевали множество мест, где можно укрыться.

В головную группу входили пятьдесят элефантов Пончика. Против 26-ти Картазаевских. Чтобы замаскироваться, Поня лег. Вокруг загасили все фонари, и спина гиганта вздымалась холмом.

Здесь готовилось убийство. По периметру вкапывались 38-милиметровые "косилки". Буквально на каждый метр.

Командовал сводной группой контр-адмирал Недорезов лично. Рядом со штабным "Тигром" притих без единого огонька мрачный кунг, охраняемый морскими пехотинцами. Кто-то видел, что туда заходили женщины.

Результаты спутниковой разведки поступали непосредственно Недорезову, но он знал, что раньше ночи бунтовщики не сунутся.

Ровно в полночь из штольни на вершине горы появились элефанты. Об этом сразу же доложила разведка.

— Где Картазаев? Найти и доложить! — приказал Недорезов, потом связался с соседним кунгом. — Боевая готовность, он на подходе!

Спустя полчаса послышалась тяжелая поступь элефантов, и показалась цепочка гигантов, змейкой спускающихся по склону. У некоторых на плечах сидели люди. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это были Картазаев и его спутники. Они быстро приближались и вскоре вышли на дальность прямого выстрела "косилок".

— Огонь! — пропел Недорезов.

Те застрочили в ночи, словно гигантские швейные машинки. Огненные строчки устремились в ночь, втыкаясь в темные силуэты гигантов. Упали первые убитые и раненые, раздались крики и стоны.

— Вперед! Не останавливаться! — прорезал ночь крик Картазаева.

И элефанты двинулись вперед. Прямо под беспощадные свинцовые струи "косилок". Прицелы, снабженные ПНВ, позволяли без труда прореживать ряды. Скоро должен был наступить такой момент, когда "косилки" начали бы охотиться за отдельными целями. И тогда Картазаев отдал казалось бы нелогичный приказ.

— Сомкнуть ряды!

Элефанты сбились в кучу, удерживая убитых и раненных. Крупнокалиберные разрывные пули гвоздили уже единожды убитых, добивали стонущих раненых, но новая тактика позволила живым уцелеть. И те помчались на огневые точки.

Под градом пуль упали несколько бежавших первыми, но остальные достигли позиций и растоптали пулеметные расчеты.

В этот момент, заставив землю содрогнуться, во весь рост поднялся Пончик. Он стал еще больше, еще толще и безобразнее. Голосовые связки, безвозвратно утратившие способность к членораздельной речи, исторгли оглушительный животный рев.

У Картазаева на ногах оставалось не более десятка элефантов. На них стеной двинулись пятьдесят. Но "картазаевцы" успели набрать ход и врезались в "геллов", сметая первые ряды и окончательно завязая в последующих.

Гиганты сшиблись между собой. От удара Картазаев не удержался на своем "коне", перелетев через голову и повиснув, как он поначалу решил, на кустах. Оказалось, что это дерево. Ночь полнилась зубодробительных ударов. Пыль стояла столбом. Картазаев гроша ломаного не дал бы людей в этой куче-мале.