— А я думал, вы ночевать останетесь.

— Еще чего! — громко возмутилась девушка.

Сейчас, наблюдая за подготовкой БПЛА, Картазаев понял, как же ему захотелось тогда обнять Машу. Прижать ее к себе, теплую, податливую, почувствовать, как ее груди упираются ему в грудь.

Когда она уходила, то спросила:

— А как вы узнали мое имя, если не секрет?

— Не люблю секретов, — признался Картазаев. — У вас же визитка на халате приколота.

— Ночь же была. Тем более, я от вас далеко находилась.

Картазаев пожал плечами.

— Зрение у Владимира Петровича хорошее, — опять раздался из темноты голос Мошонкина.

— Я ж тебе сказал, покури!

— А я уж покурил. Целых две сигареты.

— А ты еще покури.

— Слушаюсь.

— Курить вредно, Минздрав предупреждает, — возразила Маша. — Идите себе. До свидания.

— До свидания? — спросил Картазаев. — Вы хотите, чтобы я пришел?

— Можно подумать, вы у меня разрешения спросите? — улыбнулась она. — Только в следующий раз приходите без своего секретаря.

Боже, какая у нее оказалась улыбка. Картазаев у разбитой сосны мечтательно прикрыл глаза.

Пухлые губки девушки становились еще более пухлыми, превращаясь в расцветшую розочку.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться? — над ним возвышался капитан Столетов, командир разведроты. — "Шмель" к запуску готов.

Хоть Картазаев и не носил погон, только камуфляж, но после стычки со спецназовцами, слухи о которой усиленно тиражировались, и Картазаев подозревал, что не без помощи Мошонкина, когда самый здоровый из них назвал его полковником, к нему только так и обращались.

Картазаев поднялся и пошел уточнять маршрут.

Парой дней раньше, чтобы не подвергать опасности пилотов, было решено подключить к операции космические спутники из состава военно-космических сил.

Подключили на свою голову.

Поначалу все шло чудесно. "Метеор-968",запущенный еще в прошлом веке и благополучно функционирующий над Англией, снялся с многолетней орбиты и завис над Уралом.

В ЦУП в Москву, а уже оттуда в штаб Кордона потекли цветные снимки мертвого города.

На химзаводе из продолжавшего некоторое время работать по инерции цеха готовой продукции вытекло и застыло целое озеро каучука. На ЗЯБе неделю горел склад горюче-смазочных материалов, и было замечено несколько взрывов перегревшихся печей, служащих для переплавки ликвидируемых ракет.

В городе было замечено несколько незначительных пожаров: горели отдельные квартиры и дома.

Постепенно и взрывы и пожары сошли на нет. По прибрежной акватории ветер гонял бесхозные корабли. Когда они оказывались в опасной близости от границ Вольда, их топили с вертолетов противотанковыми управляемыми снарядами (ПТУРС).

Пользуясь брешами в Кордоне, в город просочились группы мародеров. Некоторое время они передвигались по улицам, грабя магазины, пока не заснули и не умерли.

Клиническая картина напоминала Первоапрельск как две капли. Вольд, одним словом. Полный.

Космическая разведка исправно функционировала, но только до тех пор, пока искатели фотокамер не достигли зоны отдыха, где располагались стадионы, корты, бассейны и крупнейший в Европе Дворец спорта.

В этом месте изображения заметались, затуманились, а потом и вовсе пропали. Как и сам спутник.

В ЦУПе объяснили, что из-за ветхости спутника, он мог потерять орбиту, опасно сблизиться с Землей, и быть ликвидированным системой самоуничтожения.

Картазаев ничего не стал уточнять. Просто почувствовал нутром-оно.

Причины возникновения первого и второго Вольдов остались невыясненными, но эпицентр, судя по данным, обнаружился у обоих.

Замдиректора ФСБ Серегин Дмитрий Анатольевич, напрямую возглавляющий оперативно-поисковое управление (ОПУ), был бы доволен.

Сотрудник ОПУ должен быть готов ко всему. Даже к тому, что об ОПУ директор ФСБ лишь информирован. Информирован и не более того. Отдавать распоряжения уполномочен только Серегин либо лично Верховный.

Теория глобальной безопасности (ТГБ) пришлась Картазаеву по душе. Несколько лет назад, возглавляя секретную государственную комиссию, он понял, что в мире происходит что-то не то.

Гибнут подводные лодки и гигантские теплоходы, априорно считающиеся непотопляемыми. Убивают политических деятелей, защищенных тысячами агентов. Проваливаются эксперименты, о провале которых не могло идти и речи.

Причем, если сталкиваются поезда, то обязательно перегруженные пассажирами, если у АПЛ пробоина, то сразу в шести отсеках, да и рубку тоже прихватывает.

Что-то тут не так. По закону случайностей эти события практически произойти не могут, а отсюда следует, что действует какой-то другой закон, о котором мы не знаем.

Если коротко, то он звучит так: чем с большей надежностью мы защищаем частные случаи всей системы-отсеки ли АПЛ, двигатели новой МБР (МБР — межконтинентальная баллистическая ракета), не важно, тем беззащитнее и нежизнеспособнее вся система в целом.

Если есть закон, то вскоре появился институт по его изучению, а потом и агенты по практическому претворению его постулатов в жизнь.

Они едва успели развернуться до появления Вольда. С этой точки зрения специализация ОПУ стала чрезвычайно своевременной, ибо обычные методы борьбы против эпидемии массовой летаргии уже не действовали.

После первой неудачи ЦУП направил в Алгу второй спутник, который в отличие от первого зашел на город со стороны моря. Эффект был нулевой.

Едва аппаратуру направили на пресловутый Дворец, связь со спутником прервалась, как и в первый раз.

Тогда решили использовать беспилотные самолеты.

Картазаев давал последние указания окружившим его разведчикам и механикам:

— С севера на юг и с востока на запад город прорезает сеть проспектов. Улица Елейная выходит напрямую к Дворцу. "Шмель" должен лететь строго над ней на высоте 3 тысяч метров. Над Дворцом снижение до восьмисот, — Картазаев оглядел присутствующих. — Если долетит, в чем я лично сомневаюсь.

— Обижаете, товарищ полковник, — протянул Столетов.

— Это я к слову, — пояснил Картазаев. — Снимки каждые десять секунд. Вопросы есть?

Вопросов не было. "Шмель" давно стоял на взлетной полосе.

— Запуск! — скомандовал Картазаев, а когда все разошлись согласно боевой расстановке, успел ухватить Столетова. — Ставлю ящик пива, что не долетит.

— Принимаю, — серьезно ответил тот. — Сорта "Особый морской". С синей этикеткой.

"Шмель" взмыл в воздух и вскоре скрылся из вида. С этого момента управление приняли на себя телеметристы.

Картазаев приказал принести снимки в штаб Кордона и ушел.

Он успел отобедать и вернуться в штабную палатку, когда заявился Столетов. По его лицу Картазаев все понял.

— Как далеко он сумел углубиться? — спросил он капитана.

— Внутрь Вольда на 30 километров, в город — на два. Почти.

Картазаев взял у него глянцевые фотоснимки и разложил на столе. В штабе присутствовал только Лощекин.

— Дворца опять нет, — недовольно заметил генерал.

От волнения у Картазаева даже заломило виски.

— Здесь есть кое-что важное для нас, — сказал он.

— Где? Я ничего не вижу!

Картазаев указал на два снимка, лежащих рядом.

— Эти снимки одного участка, сделанные с интервалом в десять секунд. Видите эту группу объектов?

— Что здесь особенного?

Картазаев взял два снимка и совместил на просвет. Несколько точек, разбросанных по улице, не совпало.

— Они двигаются, — пояснил он.

— А что это за объекты? — спросил генерал.

Картазаев внимательно посмотрел на него, словно размышляя, стоит ли говорить, и, представляя, как воспримут его слова, потом ответил:

— Это трупы.

— Мясо побежало!

— Полякову звонили? — спросил он, сбрасывая ноги с койки, внизу стояли ботинки, но с первого раза попасть не удалось.

5 часов. Утренняя разбалансировка.