— Матвеев, а ты что же. То да, то нет.

— Не думаю, что это будет мне интересным, Николай Петрович. — Отвечаю я, поднявшись из-за стола. — Но в добычи радиодеталей, на цветмете я поучаствовать могу.

— А, ты откуда об этом знаешь?

— Слухи… — туманно отвечаю я.

— Ну, что ж дело хозяйское.

Тут поднимает руку, мой приятель.

— Да, Камалетдинов, что ты хотел.

— Я слышал, что у школы есть музыкальные инструменты, а ВИА, который играл на них до этого уже выпустился из школы. Мы с Сашей, хотели бы организовать новый ансамбль.

— С каким Сашей. — Спросил Николай Петрович.

Я неохотно поднимаюсь.

— Ведь мы же вроде решили отложить это дело на месяц — вполголоса говорю Равилю.

— И это правильно. — Говорит учитель, услышав то, что я произнес. — Я узнаю у завуча, что с инструментами и после расскажу вам. Но первым делом учеба, и тебя Камалетдинов, это касается в первую очередь.

Куратор предлагает всем достать дневники и диктует расписание занятий на первую неделю. После этого попросив сидеть тихо, выводит «буйную группу» на субботник. Оказалось, что нужно было освободить от парт соседний класс. Пока он руководит выносом имущества, мы тихо переговариваемся между собой. Спустя двадцать минут все возвращаются и, мы идем в библиотеку. Получив, причитающиеся нам учебники, выходим в школьный двор. На этом сегодняшняя учеба заканчивается.

Всей толпой покидаем территорию школы и выйдя на дорогу, направляемся, каждый себе домой. Понемногу толпа рассасывается, и мы остаемся вчетвером.

Вижу маму, идущую в сторону школы. Она меня тоже замечает, но махнув рукой: «Иди, мол, с друзьями», продолжает свой путь. Ей нужно встретить сестру. Идти от школы, вроде бы и недалеко, но приходится несколько раз переходить дорогу, и хотя движения транспорта почти нет, но все равно контроль необходим.

Равиль, все никак не может успокоиться с ансамблем и тренировками.

— В конце концов, для меня основное сейчас учеба. — Говорю ему. — Если есть желание, начинай сам. Я каждое утро бегаю, примерно на 600 метров, трусцой.

Конечно немного преувеличил, не сказав, что начал свои тренировки, только с сегодняшнего дня, но я однозначно буду их продолжать, поэтому хуже не будет.

— Это примерно, вокруг двух рядов квартала. — Продолжаю я. — После этого у меня турник, отжимания, пресс, растяжка. Растяжку желательно довести до шпагата. Сейчас и у меня такой нет, но скоро будет. Ну и обычная гимнастика. Занимаюсь я по утрам. Сегодня, например в половине седьмого забег начал. Завтра думаю, будет так же. Что же касается Тай-цзи-цюань, ну того танца, что ты видел в моем исполнении. Все это не так просто. Думаю, что можно будет начать его изучение, скажем в выходные.

— А, что там сложного?

— Понимаешь… — Задумываюсь я. — Сами движения выучить сложности не составляет. Но дело в том, что одних движений мало. Есть еще внутренняя часть. Ты же видел только внешнюю. И не рассчитывай, что сможешь научиться этому быстро. Я занимаюсь почти три года. И то есть еще ошибки.

Несколько расстроенный, друг прощается со мной и уходит домой.

Оказывается, мы разговаривали довольно долго, и мама с сестрой, уже успели вернуться. Мама, накрывает на стол, а сестра шуршит, чем-то в своей комнате, напевая какую-то песенку. Поцеловав маму, тихо прохожу в свою комнату, и быстренько бросив портфель, достаю старую простыню. Накидываю ее на себя, изображая приведение, и выхожу в коридор. Наваливаюсь на дверь в комнату сестры, чтобы та больше скрипела, и медленно начинаю открывать ее. Раздается сильный скрип. Хорошо, что у сестры зашторены окна, она почему-то почти никогда их не открывает. От полумрака, эффект гораздо лучше. Изобразив заунывный вой, размахиваю руками, отчего простыня колышется в такт моим шагам, и вхожу к сестре. Простыня, к сожалению целая и я почти ничего не вижу, сквозь нее. Вначале, слышится сдавленный возглас — «Ой!», а следом мне в лоб прилетает какая-то книга, причем довольно увесистая. От удара, я несколько опешив, приседаю, а после вообще, оказываюсь на полу, окончательно запутавшись в простыне.

В комнате раздается оглушительный смех, появляется мама, и они вдвоем выпутывают меня из простыни. Причем Машка комментирует все мои действия, повлекшие за собой мой конфуз.

Чуть позже, мы втроем сидим за столом и пьем чай со свежими булочками, начиненными маком и молотым грецким орехом. Любимое лакомство сестренки.

Машка умудряется одновременно пить чай, жевать булочку, и рассказывать о том, что происходило сегодня в школе. Причем рассказывает настолько быстро, что я понимаю от силы, только одно слово из десяти.

— Трындычиха! — говорю я. — Помедленнее не можешь?

— А, я не с тобой разговариваю, — парирует она, — а мама меня всегда понимает!

Немного погодя, когда я уже собираюсь выйти из-за стола слышу вопрос сестры:

— Мам, а где я уроки буду делать?

— У Алекса.

— Я так не хочу. — Начинает гундосить она.

— Мам, — встреваю я, — давай ей мой стол отдадим. А мне обеденный поставим, из зала. Все равно он без дела стоит. А если понадобится, то всегда освободить можно.

Мама задумывается, а после соглашается. Я, выйдя из-за стола, иду в свою комнату и освобождаю тумбочку стола, от своих тетрадей и книг. Как же давно, я этим не занимался, скопилось столько всякого барахла, жуть. Складываю все на диван, обещая себе, сегодня же со всем разобраться и, зову маму. Мы вдвоем переносим стол в комнату сестры, и устанавливаем его возле окна.

Ее комната немного больше моей. В ней помимо деревянной кровати, на которой раньше спали родители, еще имеется шкаф с одеждой, а теперь и письменный стол. И остается еще достаточно свободного места. Моя комната, гораздо меньше. Раньше, когда мы только переехали в этот дом, здесь находилась кухня. Стояла электрическая плита на четыре конфорки и мойка с холодной водой. А перед входом на кухню, справа находился умывальник, а чуть глубже туалет. Позже, когда мы обустроили веранду, обложив ее кирпичом, кухню перенесли туда, выгородив для этого место. Получилась большая столовая и кухня, за перегородкой. Из столовой выход в коридор, а прямо напротив сделана пристройка, в которой сейчас находятся ванная и туалет. Горячую воду нам обеспечивает водонагреватель. Отец нашел кусок трубы сантиметров пятидесяти в диаметре и длиной около дух метров. Завалил оба торца и врезал тэны. Все это теперь установлено в углу за ванной и подключено к водопроводу. А вообще, у нас все на электричестве. И водогрейный котел, и электроплита. Газа нет. За счет того, что приходится пользоваться электроэнергией вместо газа, в нашем районе снижена цена, и вместо четырех копеек за киловатт, мы платим две.

Теперь продолжу рассказ о своей комнате. Так вот. После того, как перенесли кухню и туалет, то сломали перегородку, объединив кухню и бывшим туалетом и умывальником. Получилась вполне приличная комната. Может комната и не слишком большая, но вполне себе уютная. Вот только не помню точно, в этом или в следующем году, придется отдать эту комнату сестре. Наверное, все же в следующем. Впрочем, не буду забегать вперед.

Занеся из зала обеденный стол ко мне, взялся за разбор старых тетрадей и прочего хлама. Большую часть, сразу отложил на выброс, разве, что вырвал из них чистые листы, для черновиков. Остались пара учебников, за прошлые годы, которые я не брал в библиотеке, а покупал и альбом. Было у меня такое хобби в прошлые годы. Я рисовал автомобили, придумывал, что-то свое и наиболее мне понравившиеся вклеивал в альбом. После, это все надоело, но альбом сохранился. Сейчас я его и разглядываю. Все же жаль выбрасывать. Какая никакая, а память. Приподняв диван кладу его в нишу под ним, и собрав старые тетради, выхожу в столовую.

— Мам, я тут порядок навел. Это старые тетради, чистые листы оставил, а эти куда? Выбросить? — спрашиваю у нее.

— Положи в сарай, пригодятся на растопку.

— Хорошо, мам. — Отвечаю ей и выхожу во двор.