Задумываюсь на несколько секунд:

«Помазанник Божий — нет это христианство, Король Солнце — нет, Рожденный Богами — подходит, но это титул Парфянских царей, а у меня для него есть Аршак, Божественный Король, пожалуй, останавливаюсь на этом титуле».

— На аверсе Владимир I Божественный Король Руссов на русском языке. На реверсе на трех языках — русском, парфянском и на латыни — Королевство Руссов, — на листке бумаги пишу текст на парфянском языке и латыни, передаю Борису.

— На реверсе мелко получится.

Киваю головой, соглашаясь с Борисом и продолжаю:

— Сделай себе из шамотной глины тигли, небольшие мисочки, в которых в печке для небольших объемов можно расправлять металлы, в том числе золото и серебро, а также возьми для образцов по весу и размерам наши деньги, можешь их переплавить, — передаю Борису десять золотых, двадцать серебряных рублей и горсть серебряных копеек.

А дальше достаю найденный мной сапфир и рисую упрощенную форму огранки багет в форме прямоугольника с четырнадцатью гранями.

— Борис, ты на сапфире сможешь сделать такую огранку?

Борис берет сапфир, внимательно его рассматривает, потом пытается шлифовать его содой, через пять минут смотрит на результат.

— Володя, это крепкий камень, чтобы ему сделать такую огранку, на моём абразивном круге несколько месяцев его точить придётся. Абразивный круг из более крепкого материала нужен.

Вспоминаю про кимберлитовую трубку.

— Это не к спеху. Я попробую найти очень крепкий материал, но это будет не скоро.

Ещё раз поблагодарив Бориса, отправился спать на шлюп.

На следующий день, в предрассветных сумерках, отдав швартовы, на двух шлюпах тронулись в путь. Хотя на дворе 5 октября, но достаточно тепло. Днем температура держится в районе 16–18 градусов, по ночам в районе 10–12 градусов тепла. До осенних обложных дождей еще месяц. Для похода со стороны погоды препятствий нет.

В двадцати километрах, не доходя до реки Иж у небольшого островка встали на ночёвку и утром на восьмой день похода зашли в реку и стали подниматься вверх по течению. Ширина реки Иж около двухсот пятидесяти метров. Поднявшись вверх по течению на три километра, увидели, двигающиеся навстречу десятки набитых людьми долблёнок. Спрашиваю у людей, в проходящих вниз по течению долблёнках, что случилось, а в ответ разноголосица криков:

— Сарматы! Сарматы напали! Уходите! Спасайтесь!

«В этот раз похоже мы не опоздали», — проскакивает мысль, а дальше беру рупор и усиленным в несколько раз голосом, командую:

— Боевая тревога! Занять места по боевому расписанию! Второму шлюпу следовать в кильватере в тридцати метрах.

Мой голос громогласно разносится над водами реки. От неожиданности и страха часть удирающих жителей городища Арын перестали грести, уставились на шлюпы, а несколько человек с долблёнок упали в воду. А шлюпы со скоростью пять узлов продолжают идти по центру реки вверх по течению, не обращая внимание на остолбеневших беглецов. По пути увидели севшую на мель галеру, которую, находящиеся на борту, тщетно пытались снять с мели.

За пятнадцать минут, пройдя два километра вышли к городищу. Городище занимало площадь около 6–7 гектар, окружено земляным валом с тыном, из-за которого немногочисленные защитники из луков пускали стрелы в нападающих с севера не менее семисот сиракских всадников, которые устроив карусель на полном скаку, проносясь на расстоянии семидесяти метров от защитного вала с тыном, засыпали защитников стрелами. В трехстах метрах дальше на север, на небольшом холме, высился шатер, перед котором располагались в ожидании еще около трехсот всадником, за которыми, выделяясь яркостью одежды, в окружении пяти всадников, наблюдая за атакой своих воинов, восседал на крупном коне нынешний царь сираков Зорсин VII.

От шлюпов до нападающих сираков около четырехсот метров, до шатра с царем метров семьсот. Отдаю команду:

— Запал максимальный! Расстояние четыреста метров. По центру сираков навесом огонь!

С двух шлюпов одновременно происходит четыре выстрела стреломётов и сразу же идет перезарядка. Через три секунды два взрыва происходят на высоте четырех и шести метров над всадниками, а еще два на расстоянии сорока метров друг от друга в гуще сираков. А дальше всё заволакивает дымом. Доносится только дикое ржание лошадей.

Командую:

— Расстояние триста пятьдесят метров! Скорректировать запал! Огонь!

Выстрелы происходят одновременно и через три секунды раздается четыре взрыва и дым ещё больше закрывает место побоища.

Шлюпы, не снижая скорости продолжают двигаться на север вверх по течению. Триста всадников во главе с царем пытаются разглядеть происходящие, но из-за дыма им так же, как и нам, не видно. Поэтому продолжаю отдавать команды:

— Расстояние триста метров! Скорректировать запал! Огонь!

После последовавших еще четырех взрывов, из-за пелены дыма в сторону царя, начинают беспорядочно отступать, сначала одиночные, а затем десятки всадников, а также безлошадные воины и мечущиеся без всадников лошади, фактически превращая отступление, в обезумевшее бегство.

На холме в ставке царя сираков началось движение. Царь сираков Зорсин VII, смотря на нас и размахивая мечом, отдает неслышные нам команды, после которых к берегу в нашу сторону поскакало около двухсот всадников.

Дым постепенно рассеивается, и я наблюдаю как от городища в панике бегут на север часть конных, а в основном пеших воинов, в количестве около пятьсот пятидесяти человек и сотня лошадей без всадников. Около трех сотен лошадей без всадников, обезумивших от страха галопом удаляются от крепости на восток, а еще около сотни лошадей — на запад и бросаются в реку. За частоколом тына защитников тоже не наблюдается, вижу, как сотня защитников в панике бежит в центр городища. На месте взрывов остаются лежать убитыми и ранеными около ста пятидесяти воинов и сотня лошадей. Часть раненых сираков пытаются отползать на север в сторону нахождения своего царя.

Вслед спасающимся бегством сираков, командую произвести еще один залп. Четыре взрыва раздаются в гуще убегающих воинов.

Шлюпы всё также продолжают двигаться одним галсом на север вверх по течению. Расстояние от приближающимся к нам двумстам всадников от берега составляет четыреста метров, от шлюпов, идущих по середине реки — пятьсот двадцать пять метров. До всадников еще большое расстояние, поэтому производим ещё один залп по убегающим воинам. Фактически каждый выстрел одного стреломёта уносит от десяти до двадцати жизней сираков.

С холма отправляется навстречу бегущим в панике воинам оставшаяся сотня конников, которые пытаются остановить спасающихся бегством сираков. Командую производство еще одного залпа по убегающим. Один заряд взрывается над их головами, остальные три на земле практически в центре бегущих и опять место взрывов заволакивает дымом.

Двести всадников галопом приближаются, выстраиваясь в линию в четыре ряда, растянувшись на сто метров, когда до реки конникам остается триста метров, шлюпы переносят огонь на них. Четыре взрыва происходят на расстоянии пятнадцати-двадцати метров практически вплотную к первому ряду всадников. Из-за дыма, результатов взрывов не видно. Выскочив из дымовой завесы, движение вперед продолжает около ста шестидесяти всадников. Когда им до берега остается чуть больше двухсот метров, в их рядах раздается еще четыре взрыва. Скачку галопом продолжают сто двадцать лошадей, десяток из которых без всадников. В восьмидесяти метрах от берега в рядах сираков звучат еще четыре взрыва.

Оставшиеся всадники через несколько секунд выйдут на берег и начнут обстреливать шлюпы из луков. Стрелков стреломётов защищают от стрел повезы, а вот остальных надо с палуб убирать.

Дальше командую:

— Всем, кроме стрелков стреломётов, укрыться в трюме и в каюте.

Палубы мгновенно пустеют, экипажи скрываются в трюмах. Только я и Михаил на своём шлюпе остаемся на палубе управлять парусами, но также прикрытые повезами.