— Обещай, что не променяешь меня на княгиню, — сказала она, все еще сопротивляясь сну, и тут же добавила: — Впрочем, как ты это можешь обещать? Я бы хотела, хотела верить в это, но мне придется смириться, если так распорядятся боги.
— Я обещаю, — твердо сказал я. — Ты будешь для меня самой любимой женщиной. Не смею сказать, что на всю жизнь, но точно на многие годы.
Наверное, после этих слов Элиан уснула, на ее светлом, красивом лице улыбка осталась даже во время сна. Раздевшись, я лег рядом. Хотя в Москве еще было утро, на Гае, в момент нашего перемещения исполнилось около шестнадцати часов, вздремнуть мне бы не помешало: огромный наплыв суеты, эмоций измотали меня. Едва голова коснулась подушки, царство Велеса забрало меня. Да, снова Велес — на Флагруме он правил колдовством и снами. Теперь он начал проникать на Гаю. Имел ли таинственный славвратский бог отношение к братству Сынов Велеса или нет, но его имя здесь уже упоминалось часто. А ведь за именем бога следует его сила.
Прошло два дня. Вернее, не так: на Флагруме после этого прошло два дня, а на Гае три с половиной. Потому как мы перемещались на Гаю аж четыре раза почти истратив весь мой «Нераспределенный Актив», даже то, что собралось за выполнение несколько мелких заданий и очередную продажу эльфийских монет ювелиру. Из этих четырех довольно длительных вояжей в свой родной мир в трех меня сопровождала Агата вместе с Элиан. Разумеется, кеошерийку пришлось нарядить в абайю и никаб и еще подобрать очки, достаточно полно закрывающие ее не совсем человеческую мордашку — позже мы заменили их черной сеточкой. Я не буду описывать степень охренения Агаты в самый первый визит, но несколько слов скажу, потому как не могу удержаться.
Помешательство Агаты началось сразу, как она очутилась на кухне. Коша завизжала от восторга, хотя к этому не было никаких причин, и набросилась на меня, желая покрепче обнять и расцеловать. На улице Агатушка вела себя и вовсе неадекватно, настолько, что я несколько раз думал прекратить прогулку и вернуться к чертовой матери на Флагрум. Кеошерийка, вскидывала лапы к небу и издавала вовсе не человеческие звуки, воздавая молитвы кеошерийском богам. Разумеется, прохожие шарахались в стороны: кто-то в ужасе озирался, а кто-то, давясь смехом, снимал это представление на мобильник. Особо нелепо эти сцены выглядели от того, что Агашимая была наряжена в длинное черное платье и никаб, и ее поведение слишком ломало образ скромной мусульманской девушки. Нам с Элиан стоило большого труда, чтобы уговорить ее прикрутить свои эмоции. Еще имелись большие опасения, что на нас обратят внимание не только прохожие, но и полиция. Ведь вероятность того, что меня с Элиан разыскивают после шумной заварухи у отеля «Москвич», была стопроцентной. Если я кое-как изменил свой облик, то шапочка, едва прикрывавшая ушки эльфийки, была хреновой маскировкой — Элиан могли вычислить очень легко.
Из-за этих беспокойных мыслей в первый визит вместе с Элиан и кошей на Гаю, я ходил в состоянии близком к инфарктному, но слава Системе — обошлось без «Стоять! Полиция!». Даже в тот момент, когда, поворачивая за угол, мы совершенно неожиданно столкнулись нос к носу с полицейским патрулем, оба стража порядка обернулись лишь посмеиваясь над странным видом моих дам. А ко второму и третьему визиту коша обвыклась, московские чудеса уже не сносили ей крышу, и уже без особого стеснения мы с ней ходили в торговый центр, даже ездили на метро, чтобы сдать горстку эльфийских монет Илье Яковлевичу. Мне были нужны не столько российские рубли, сколько наполнение «Актива», потому как из-за страсти моих дам к прогулкам по Москве, «Актив» стремился к нулю.
Еще частота наших визитов на Гаю, связана с тем, что я поставил цель, побыстрее отдать долг княгине. Ольга меня об этом не просила. Я даже уверен, что возврат долга может ее обидеть, но все же я решил отдать. Во-первых, не хотелось и дальше «альфонсировать» на моих девочках. А во-вторых, на этом настояла Элиан, когда узнала, что новая квартира снята за счет займа у Ольги Васильевны. Эльфийка была полна решимости отнести во дворец свои деньги, но я ее отговорил, и решил, быстренько заработать нужную сумму, превратившись на пару дней в этакого купца-коробейника, одновременно отрабатывая обещания, данные Уветичу. Бизнес мой выглядел так: мы с Элиан и Агатой шли в «Перекресток», который по соседству, там я набирал десятка три пакетов молотого кофе, для разнообразия кофе растворимого и какао. Попутно эльфийка и Агата носились по магазину, с диким восторгом разглядывая товары на полках и складывая в тележку всякую ерунду, которая привлекла красивой упаковкой. Правда большую часть выбранного ими товара я отбраковывал прямо в магазине, заставляя девочек отнести на прежнее место. При этом стоило большого труда, убедить их, что «это» — полная херня, лишь красивая с виду, а по содержанию в достатке имеющаяся на Флагруме. Ну, например, консервы или творожки с йогуртами — на кой хрен их переть в Вятич?
Затем мы с огромными пакетами топали домой, и там случалась основная часть нашего мистического таинства: перенос товара с Гаи на Флагрум. Я обкладывал пакетами сначала кошу, плотно приматывая ее скотчем, затем такая же участь ждала Элиан. И потом уже Система перемещала нас на Флагрум с опцией «Улучшение параметров перемещаемого субъекта». Хотя даже при «улучшенных параметра» у нас дважды пропадала часть товара — не вписывалась по объему. Первый раз из-за этой оплошности мы изрядно уделали пол в доме Коробова растворимым кофе — коричневый порошок так и посыпался из пакетов, срезанных «неведомой силой».
Последний наш визит на Гаю состоялся, знаете с кем? С Уветичем! Рыжебородый аферист все-таки упросил Элиан заменить ее. Поскольку Уветич в союзе с Коробовым озаботились открыть первую на Флагруме кофейню, я решил поводить его с Агатой по московским забегаловкам. Самым разным, имевшимся в округе: заходили и в узбекскую чайхану, и в «Шоколадницу» и даже в KFC, когда путешествовали по торговому центру. Разумеется, глазки у купца разбегались. Даже очень наслышанный о чудесах Гаи от Агаты, Марсим восторженно топырил бороду и приговаривал:
— Ну, да, ну, да! Вот это дела! Вот это бизнес! — последнее слово он подхватил от меня, и теперь вставлял его не в тему очень часто.
Агата на свою голову научила его фотографировать на смартфон, и, гуляя по Москве, Уветич постоянно выпрашивал у нее мобильник, снимал на право и налево всякую ерунду. Особое внимание он уделил съемкам интерьеров кафе. Но это вообще-то правильно, если Марсим вместе с Коробовым решили открыть в Вятиче кофейню в гаянском стиле, то такой визуальный материал будет вполне полезен. Уже на основе этих фото можно создать действительно необычное для княжества заведение не только по содержанию меню, но и по оформлению и самим сервисом.
А вот коша в наш четвертый вояж преподнесла мне очень нервный сюрприз. Вышло так что, нагулявшись вволю по торговому центру, накупив всякого милого Марсиму товара, мы поднялись на четвертый этаж, перекусить в фуд-корте. В этот раз я выбрал KFC, потому как Агата влюбилась в их острые крылышки. Ножки и нагетсы тоже оказались ей по вкусу, настолько, что мне казалось, она не против пустить в ход баллоки, чтобы заполучить их. Пока я ходил за Колой возле нашего столика что-то произошло — об этом я догадался по возгласам и маленькой суматохе за спиной. Когда повернулся, сам едва не издал вопль негодования: Агашимая нахально грызла куриную ножку, сняв с головы никаб, ухмыляясь и с исключительным удовольствием зыркая по сторонам хищными зелеными глазищами. Уветич, как ни в чем не бывало тоже лопал ножку, не совсем понимая причин переполоха за соседними столиками. А народу было из-за чего всполошиться: московская публика весьма непривычна к явлению существ с головой, сочетающий кошачьи и человеческие черты сразу. Какая бы симпатичная мордашка у коши не была, она весьма всполошила гаянцев. А лапы кеошерийки, выпустившие длинные коготки, в куриную ножку — тоже, знаете, явление не слишком ожидаемое. Пожилая женщина, держа мальчишку за руку попятилась к эскалатору. Девушка за столиком низко висящим светильником от удивления пролила на себя кофе. Ее соседка взвизгнула. Парень вскочил и начал отчаянно фотографировать кеошерийку, а Агатушка, выхватив из картонной корзины еще одну куриную ножку, мило улыбалась ему, то подмаргивая, то демонстрируя свирепый оскал.
