Пока начинал, просто гонял мяч себе в кайф, как-то не думал о результатах, а вот тут всерьез замаячила команда мастеров, ставки, карьера. Ну а там, чем черт не шутит, высшая лига… вот тут-то начинается мандраж, которого, наверное, не избежать никому. Парня начинают раздирать два чувства: упоение собой и боязнь оплошать, он отчаянно начинает стараться… и у него мало что получается. Вот эту стадию сейчас я и заметил у моих ребят, хотя сами они того не замечали. Их всех сейчас несла мысль о победе в турнире, она из абстрактной мечты вдруг обрела плоть и кровь, и это стало помехой.

Все пройдет. Я знал, что и это пройдет, ничего тут не поделать, это болезнь роста, которую надо пережить. И вот он этот момент: пережить надо здесь и сейчас, в матче с «Пионером».

Мысли эти крутились во мне, а парни носились как заведенные. И мои дамы, Оксана с Еленой, стоявшие рядом, прониклись зрелищем — даже их проняло.

— Иван Сергеевич! — чуть не взвизгнула Пупс. — По-моему, вы совершили чудо!

— Да, да, — торопливо подтвердила Оксана Вадимовна. — Я вроде бы ничего в футболе не смыслю… но даже я вижу, как ребята прибавили! Ведь они и правда как будто над землей летят! Это просто волшебство какое-то!..

От чувств директор наша заговорила необычайно возвышенно. Слышать это было приятно, но я-то видел то, чего не замечали они, поэтому лишь улыбнулся вежливо. И тут поймал себя на том, что задумчиво поглаживаю щеку ладонью, спохватился, перестал, чтобы этот невольный жест не выдал мою озабоченность.

Захлопал в ладоши:

— Стоп! Все ко мне!..

Ребята, тяжело дыша, но резво подбежали ко мне.

— Все, отдыхаем. До игры полчаса. Отдышаться, переодеться и так далее. Верим в победу⁈

— Да!..

— Так держать!

Все это, понятно, я говорил самым бодрым голосом, но какие-то кошки на душе скребли. Ну, или совсем маленький котенок, но все же царапал, паршивец. Что представляет из себя «Пионер»?.. В глубине души я все же надеялся, что это типичная любительская команда, которую мы должны обыграть на одной ноге, ну, на классе, скажем так, при всех своих психологических проблемах.

Дамы наши рядом восторженно трещали взахлеб:

— Ой, да мы!.. Иван Сергеич!.. Да наша команда!..

Я восторгам не препятствовал, но думал о своем.

Последние минуты перед матчем тянулись невыносимо долго. Вот ребята переоделись, завершающе попрыгали, поразмялись, настрой у всех бил через край. Красно-белая спартаковская форма на фоне яркого летнего дня смотрелась так нарядно… блин, умный был тот, кто придумал для спортивной команды такое сочетание цветов, одно оно способно поднять настроение…

Наконец-то явился посыльный — запыхавшийся подросток, наверное, из одного из старших отрядов:

— «Спартак-Колосок»?.. Вас ждут на поле!

Я воспрянул:

— Ну, ребята! Вперед наяривать!

Хорошему тренеру достаточно полминуты, чтобы понять кондиции футболиста, его профессионализм или даже потенциал. Один взгляд на ораву пацанов, носящихся с мячом во дворе — и ясно, кто талант, кто нет. Игроки «Пионера» разминались на своей половине поля, и я облегченно вздохнул: колхоз, ясное дело, собранный с бору по сосенке!.. В пацанах просто не было еще выучки, элементарной координации движений, достигаемой хотя бы полугодовыми занятиями в футбольной школе. Наверняка понимал это и тренер, немолодой шустрый дядька в синем спортивном костюме. Футболисты же «Пионера» были в заметно поношенной, не первого срока форме не очень обычного вида: футболки в вертикальную бело-зеленую полоску, черные трусы и гетры, и я смутно припомнил, что нечто похожее носили игроки ташкентского «Пахтакора»… Тренер энергично растолковывал что-то своим питомцам, и я едва удержался от снисходительной ухмылки: старайся, старайся дядя, все равно мы вас на запчасти разберем! Гора у меня с плеч свалилась, и я повернулся к своим с финальными наставлениями, перестав интересоваться соперниками.

Как вскоре оказалось, это была моя большая ошибка…

— Так, ребята! План на игру понятен? Играем зонную защиту, при правильной работе они к штрафной нашей и близко не подойдут. В полузащите и нападении опробуем нашу спартаковскую игру. Но не увлекаться! Если чувствуешь, что не идет, не пижонить, играть по обстановке. Играем первым номером, постоянно прессингуем, атакуем. Если повозим их в темпе первые полчаса, они просядут, потом голыми руками можно будет брать. Ну и если по ходу возникнут изменения, перестроимся. Ну, вперед!

«Трибуны» жиденько заполнялись публикой, среди которой самым активным контингентом оказались наши барышни. Они мгновенно собрали вокруг себя команду сочувствующих и принялись дружно и усердно вопить знаменитые спартаковские кричалки. У «Пионера» тоже, впрочем, оказалась группа поддержки, но почему-то она состояла из клопов лет двенадцати-тринадцати, преимущественно пацанят, среди которых затесались две-три девчонки. Эта маломощная компания пыталась что-то пищать, но была заглушаема нашим могучим хором.

Появилась судейская бригада. Кто лайнсмены — Бог их знает, а рослый лысоватый мужик с мячом, худощавый, но жилистый, длиннорукий, видно, что крепкий — это, как я догадался, физрук Степан Семенович, гроза огнетушителей. В общих чертах он здорово смахивал на знаменитого тренера Николая Морозова, выведшего сборную СССР в полуфинал чемпионата мира 1966 в Англии.

— Посторонних прошу с поля! — сурово провозгласил арбитр. — Капитаны команд в центр поля!

Капитаны разыграли ворота, нам выпали те, что слева от меня, Дима неспешно затрусил к ним, команды стали расходиться по своим половинам, а капитанам предстояла еще одна жеребьевка — право ввести мяч в игру. Оно досталось нам.

Боковые судьи разошлись по местам, Семеныч достал свисток и секундомер. Мои ребята стали выстраиваться в нужный тактический порядок, у мяча остались Онуфриев и Соломатин, арбитр предупреждающе поднял руку, я ощутил, как взволнованно забилось сердце…

Свисток! Матч начался.

Мои парни мгновенно бросились вперед, каждый открываясь для передачи, и Паша точно отпасовал Савельеву, а тот одним касанием отправил Баграмяну. Ошеломленные игроки «Пионера» заметались, толком не поняв, кого держать. Номер 5, здоровенный плечистый детина, которому впору бы заниматься борьбой, а не футболом, отчаянно припустил за Михаилом, но походило это на бег носорога за гепардом. Наперерез Баграмяну бросился еще один соперник, и в самый бы раз Мише отпасовать отлично открывшемуся Осипову, но нет ведь, великий бомбардир решил идти в обыгрыш! И обыграл без вопросов, но неуклюжий парень, в технике нашему форварду в подметки не годящийся, вдруг полетел в запоздалый подкат прямыми ногами, ну и понятно, попал бутсой вдогон, в ахиллово сухожилие, отчего бедный Миша из гепарда превратился в подстреленного лебедя: взмахнув как крыльями, руками, он красиво спикировал на газон.

Наша «торсида» на трибуне гневно взвыла.

— Костолом!.. — просверлил воздух негодующий вопль Пупса.

Я от ужаса втянул голову в плечи. Господи! Не дай Бог что с Мишкиным ахиллом, что мы делать будем⁈ Но разъяренный форвард резво вскочил, сжав кулаки, бросился на незадачливого защитника:

— Ты че творишь, гандон!!!

Слава те Господи, кажется, пронесло!

Жилистый Степан Семенович уже мчался к месту инцидента аршинными шагами:

— «Колосок» номер десять, выбирайте выражения!

— А вы не видите, чего этот урод творит⁈

— Еще раз говорю: следить за языком! Пока замечание, в следующий раз будет желтая карточка. А номер два «Пионера» — предупреждение!

Он выхватил желтую карточку, сунул ее в чуть не в нос игроку в полосатой футболке.

— Еще раз повторится такая акробатика — удалю с поля!

— Да я в мяч играл!..

— Видел я ваш мяч. Штрафной удар!

Физрук назначил штрафной в ворота «Пионера». Разыграли наши неплохо, да только Савельев досадно смазал завершающий удар головой, голкипер соперников не очень умело, но забрал мяч.

Так началась игра. Наше территориальное преимущество было заметным, и все за счет «стеночек-забеганий», уступающий нам в классе противник просто не успевал, хотя, надо отдать должное ребятам, нехватку класса они пытались компенсировать самоотдачей, и даже не слишком нарушали, хотя несколько раз судья разражался карающим свистом, назначал штрафные. Один стал для нас реальным шансом, мяч был установлен чуть за пределами штрафной площадки, меньше двадцати метров точно. Я видел, как деловито распоряжается Онуфриев и мысленно похвалил его: молодец, Паша, настоящим капитаном стал! Ребята таинственно пошептались возле мяча, проделали несколько запутывающих маневров, и, наконец, Пчелкин со всей силы хватил по мячу… и влепил точнехонько в стенку, так что одному из футболистов «Пионера» не повезло, он мешком повалился наземь, после чего, видать, несколько минут лежа думал о смысле жизни — типа, а стоит ли становиться футболистом при таких раскладах?.. Ну, это я шучу, конечно, мужественный парень поднялся, попрыгал, похромал и продолжил игру.