За моими манипуляциями с интересом наблюдала директриса. Лезть не лезла, но когда закончила ужин и из столовой выходила, прокомментировала язвительно:

— Вы еще, батенька, оказывается наркоман, фу…

— И вам хорошего вечера, Оксана Вадимовна, приходите посмотреть на игру, — я достал из стакана молока вот уже третью сигарету, выдержав ее в жидкости, на блюдце положил.

— Обязательно! Делать мне больше нечего на ночь глядя шастать! — фыркнула директриса, показывая недовольство — губу скривила, обнажая белые зубы.

— Есть что делать?

Она глаза выпучила, но на вопрос не ответила — дел то действительно особо нет. Зато к другому прицепилась.

— И не надо моим сотрудницам вот эти ваши улыбочки отвешивать, у Анны Николаевны из-за вас молоко убежало!

— Кошмар какой.

А вот то, что молоко убежало у поварихи я не знал, покосился на стакан — будет вдвойне эффективно, если молоко окажется с горьким привкусом. Ядреная смесь.

— Ревнуете? — вернул взгляд на Оксану Вадимовну.

— Вам лет сколько, в себя придите, Иван Сергеевич! — она вздернула подбородок и как каравелла по зеленым волнам двинулась к выходу.

Я, конечно, оглянулся посмотреть не оглянулась ли она, но нет — Оксана Вадимовна грохнула дверью в столовой так, что та едва с петель не слетела. Баба огонь, строптивая.

Про Оксану Вадимовну и ее сцены ревности я благополучно забыл в ту же минуту. Три вымоченные сигареты на блюдце понес к Аннушке.

— Любезная, вы не будете против, если я у вас еще кое-что попрошу, хотя я итак ваш должник до окончания смены в «Колоске».

Ну и сигареты на блюдечке Ане сунул. На сковороду положить, прогреть и высушить. Та смутилась, понятно, но сигареты взяла. Времени для сушки естественным путем у меня не было, но на сковородке самое то, и пятнадцати минут хватит. Пока повариха сигареты сушила, я вернулся к своему столику и завершил ужин поеданием оставшихся сладких пирожков. Они, заразы, действительно оказались очень вкусными.

В столовой кроме меня не осталось людей, ужин был закончен. Единственное, что никак не выходило из головы и беспокоило — отсутствие Елены Анатольевны Пупса. Ну вот переживал я за нее, сам не пойму почему. Что-то подсказывало, что Пупс помирилась со своим хахалем и теперь зависнет до утра в столице, а утром, как ни в чем не бывало, вернется в «Колосок». Ничего, мне тоже есть чем заняться.

Через час, как и обещал, собрались на футбольном поле. Начало смеркаться, но пацанов это ничуть не останавливало — все до одного явились на игру, не запылились. Когда я вышел из административного корпуса, ребята уже разминались, потягивались и выражали всяческую готовность провести матч. Красавцы.

— Ну что, молодежь, утром на команды делились? — я обвел своих орлят взглядом. — Все помнят кто с кем? Или заново рассчитаемся?

— Помним, Иван Сергеевич.

— Тогда по командам расходимся, посмотрю, чего вы в деле стоите, а не на словах. Кто выиграет — тому сигареты, дело?

— Дело, — согласились единогласно.

— А мне в какую команду? — Баграмян озадаченно макушку почесал.

— Что, Миша, мячи надоело бегать подавать? — прямо спросил я.

— А кому не надоест, Иван Сергеевич?

— На замену выйдешь, — хлопнул его плечу.

У Баграмяна глаза — раз и округлились. От возмущения.

— Какую замену?! — он всплеснул руками. — Я лучший бомбардир, на чемпионате интернатов больше всех голов вколотил!

— И че? Похвалить тебя надо?

— Играть хочу!

— Ну, если ребята тебя в команду возьмут, вопросов нет — играй, — я улыбнулся.

Ануфриев руку поднял.

— Может с нами сыграете, Иван Сергеевич — предложил он. — Тогда и команд будет полноценно две, никого на лавку сажать не придется.

— С радостью пацаны, но не сегодня, — я похлопал по ноге, та ныла, хотя в комнате я выпил аспирин, и стало чуточку легче. — Сегодня без меня, я за вами с бровки понаблюдаю.

— Так а мне что? — оставаться в запасе Баграмян не хотел, на поле рвался.

Я предложил определить состав команд по жребию. Сыграли в камень-ножницы-бумага, и по итогу Мише повезло — выбил Васильева в запас. Кирилл, как звали паренька, конечно, повздыхал, что ему теперь за матчем с бровки наблюдать, но спорить особо не стал. Запас, значит запас, что уж тут.

— Тогда погнали, — я поставил мяч в центральный круг.

Ну как, не совсем центральный и совсем не круг — никакого круга на земле, выполняющей функции, газона не имелось по определению. Ребята разошлись по полю, в каждой команде по пять человек. Этакий минифутбольный вариант, где на поле всего три позиции — вратарь, защитник и нападающий. При небольшом размере поля каждый из них вполне может занимать любую из позиций, от того говорить парням где им играть — не стал. Да и любопытно жутко, кто кем себя на поле видит.

Впрочем, видели предсказуемо — под впечатлением игры спартачей на стадионе «Торпедо», все четырнадцать моих футболистов решили играть в нападении. Как лучше всего проявить себя в игре? Гол забить, тем более ставки на победу высоки… чем такая игра с пустыми воротами оборачивается, я умолчал — пацаны грамотные, и если на них сам Романц*в внимание обратил, то с мячом они на «ты». Вот и посмотрим, как игру выстроят, и кто чем блеснет.

Походили, побродили — разделились и позиции заняли.

— Начали, — я звонко хлопнул в ладоши. — Два тайма по пятнадцать минут, играем!

Никто разыгрывать в центральном круге не стал — Ануфриев и Баграмян, как основные игроки противоборствующих команд тотчас бросились выгрызать друг у друга мяч в центре поля. Я довольно скрестил руки на груди, наблюдал за ребятами — кто как движется, как поле видит, все это важно в игре. Ну и какую позицию выбирает и открывается, что делает когда мяч теряет и куда пасует — еще важнее.

Впрочем, ожиданиям от игры ребят не суждено было сбыться. На поле уже через несколько секунд начался сумбур. Молодежь носились по полю, за мяч грызлись, толкались и уже через несколько минут наколотили по несколько голов в ворота друг друга. Дублем отличился Баграмян, после каждого забитого мяча этот товарищ тряс пальцем и вылупливался на меня — мол, Иван Сергеевич, какое я сокровище и талант. Ну не знаю, не знаю, много ума не надо, чтобы мячей назабивать, когда против тебя фабрика мебели «Малыш» играет. Но чутье голевое у Баграмяна определенно присутствует, это я для себя пометил и форварда на карандаш тренерский взял. Пару раз Миша как стоячего Прокофьева обошел, Ануфриева у которого техника вполне себе на уровне — один на один обыграл. Гонору правда у него вагон, кровь горячая, но это легко поправить и в интересы командные встроить.

— Сука! — Паша съездил открытой ладонью по штанге, за малым конструкцию хлипкую не поломал. — Че ты исполняешь, слышь?

«Исполнением» по разумению Паши было то, что несколько раз за первый тайм Баграмян играючи прокинул мяч между ног игроков из команды Ануфриева. Надо говорить, что такие финты считаются издевательством? Вот тож. Каждый раз, когда у Миши получалось Паша не на шутку заводился. С Пашей такой фокус с прокидыванием мяча между ног не удался. Ануфриев захлопнул «створку», но Баграмян издевательски обошел его, как стоячего и записал на свой счет еще один гол, доведя количество мячей до четырех. Праздновать побежал, снова пальцами трясти. Анфуриев сдержался, хотя пар у него разве что из ушей не валил, как из скороварки. Я даже сперва подумал, что мордобоем дело кончится и мне придется молодежь разнимать, но благо обошлось. На этот раз.

Дав повозиться пацанам с мячом как следует, захлопал в ладоши — первый тайм завершен. Общая картина понятна. Парни, как пластилин — лепи, что душе угодно. Теперь неплохо проверить, насколько они податливые.

— Пять минут перерыв, дыхание перевести, — сообщил я.

Парни сели на поле, отдохнуть. Счет в игре был 10−7 в пользу команды Баграмяна и большую половину мячей сам Миша наколотил.

— Слышь козел, — Анфуриев присаживаться не торопился, на Мишу пошел, пар не до конца спустил. — Играй нормально!