Пётр вздохнул мысленно, смиряясь с неизбежностью:

– Ты же знаешь, я согласен. Мне самому не улыбается превратиться в Оза или стать их инструментом. Это жуткое существование: бесчувственное, чужое. Надо разобраться, пока не поздно.

Солас мысленно кивнул в эфирном пространстве, его энергетический силуэт стал ровнее:

– Хорошо, Посредник, я постараюсь тебе помочь. Мы оказались перед умопомрачительными перспективами: союз или противостояние с древними цивилизациями, новые способности… Но об этом позже. Сначала – выясним, что творится у тебя в голове.

– Когда начнём? – Пётр уже догадался, что Солас не будет откладывать на потом.

Солас ответил уверенно:

– Давай прямо сейчас. Возвращайся в своё тело. Будет лучше, если ты ляжешь в медицинскую капсулу. Это облегчит процесс сканирования.

Но Пётр покачал мысленной головой, и в его голосе прозвучала твёрдость:

– Нет, Солас, никаких капсул. Я открою сознание самостоятельно. Проблем не будет. Я не хочу лишних процедур сейчас, и так всё слишком сложно.

Солас хотел возразить, но услышал в тоне Петра неподдельную решимость. Может быть, самостоятельность Посредника – лучший путь.

– Хорошо, как скажешь. Возвращайся в тело, и я начну.

Пётр не стал тянуть время. Он сосредоточился, ощутил, как его энергетическая форма исчезает в глубинах корабля, медленно возвращаясь к плоти. Секунды спустя он открыл глаза уже в своём теле, на капитанском мостике. Латы холодно поблёскивали под светом приборов. Он был напряжён, но собран.

Капитан, всё это время наблюдавший за неподвижным главнокомандующим, увидел, как Пётр пошевелился и медленно поднялся. В нём чувствовалась какая-то решимость, странная уверенность после столь долгого бездействия.

Пётр негромко, но чётко произнёс:

– Поздравляю экипаж с первым успешным боем. Да, его действительно можно считать успешным. Один наш корабль нанёс значительный урон вражескому флоту. Мы разворошили осиное гнездо, и теперь врагам не удастся атаковать нас незаметно. А также получили нужную информацию и можем вернуться в свою систему. Время на подготовку у нас есть.

Тит слушал внимательно. Он знал, что случилось серьёзное столкновение, но слова Главнокомандующего звучали так, будто всё прошло по плану. С чем-то он соглашался, с чем-то нет. Он хотел понять детали.

– Главнокомандующий, при всём уважении, мы атаковали флот противника, нанесли ему максимальное поражение, а в ответ не получили ни единого выстрела. Враг не вышел на связь, мы до сих пор не знаем, какая цивилизация нас атакует. И, учитывая их молчание, мы понятия не имеем о том, каким оружием они располагают и насколько оно эффективно. Меня беспокоит, что мы не знаем главного: кто они?

Пётр выслушал капитана, стоя неподвижно, словно статуя в своих чёрных латах. В рубке повисла напряжённая тишина. Мягкий свет приборов выхватывал то одно, то другое лицо, и на фоне едва слышного гудения систем каждый звук казался громче, чем на самом деле. Операторы, занятые своими панелями и датчиками, несмотря на дисциплину, невольно настораживали слух, ожидая ответа Петра. Они понимали, что сейчас в центре внимания – самый серьёзный вопрос: кто они, эти таинственные враги, и что за опасность им грозит?

Пётр понимал, что в этот миг нужно выбирать слова осторожно. В рубке находилось много операторов, каждый из них уловил бы тонкие оттенки реакции командующего. Как лидеру, ему нужно не только ответить капитану, но и укрепить уверенность экипажа. Но прежде, чем заговорить, он обратился к БИС флагмана – высокоразвитому интеллекту, который уже показал удивительную глубину понимания ситуации.

– А ты что думаешь, БИС? Согласен с вопросами капитана? – мысленно прозвучал острый запрос. Пётр спрашивал не просто о мнении, а о поддержке и вере в свои действия.

Ответ БИС пришёл незамедлительно, чёткий и спокойный:

– Главнокомандующий, я провёл бой наилучшим образом. Не получить ответного огня – это искусство полководца. Враг не сделал ни единого выстрела, и это означает, что вы, как командир, всё спланировали безупречно. Что до остального: вы знаете, кто атакует нас, и я уверен, что вы действуете осознанно и уверенно. Благодарю вас за высокую оценку проведённого мною боя.

Слова БИС звучали так, будто разум корабля полностью доверял своему командиру. В отличие от капитана, который прямо требовал ответов, БИС не сомневался. Он видел в действиях Петра стратегию, а не импровизацию. Это убеждало Петра в том, что он не один в своих планах, что у него есть могущественный союзник в лице флагмана, а не просто человек.

Пётр ощутил лёгкую волну облегчения, но знал: эти слова не для всех. Он должен был объясниться с капитаном, не открывая всех карт, не раскрывая диковинных секретов о существах, способных атаковать их.

Главнокомандующий медленно поднял руку в латной перчатке, жестом заставив часть операторов отвести глаза от панелей и смотреть на него. В голосе появилась твёрдая уверенность, но сквозила и скрытая напряжённость – ситуация слишком сложна, чтобы быть полностью спокойной:

– Хорошие и правильные вопросы, капитан. Отвечу так: бой проведён в высшей степени профессионально, и мы получили все ответы на поставленные вами вопросы. Нас атакует цивилизация Чкинов с планеты Ктолон.

На этих словах он совершил лёгкий жест рукой, и в центре рубки вспыхнула голограмма. Светящиеся потоки данных сливались воедино, формируя изображение существа, не похожего ни на что, к чему люди могли привыкнуть. Грубые формы тела, поблёскивающие осколки ледяных наростов, искривлённые конечности со шипами – всё это создавалось из холодных, мерцающих линий. Цвет и фактура говорили о враждебной среде обитания.

– Вот так они выглядят, капитан, – Пётр медленно обвёл взглядом рубку, задержав его на лице Тита Флавия. – Они живут при температуре примерно минус двести градусов. Их жизнедеятельность основана на иных принципах, нежели всё, что мы знали прежде. Представьте существ, способных существовать в глубоком, почти абсолютном холоде, и при этом вести межзвёздную войну. Вот, таковы Чкины.

Он сделал паузу, позволяя людям в рубке переварить увиденное. Некоторые операторы не скрывали потрясения, другие, наоборот, затаили дыхание. Сведения о новом враге вызывали смесь страха и любопытства.

– Ударная мощь их оружия, – продолжил Пётр, понижая голос, – запредельна. Для нас будет серьёзной ошибкой попасть под прямой выстрел. Это не те, с кем стоит сталкиваться без подготовки. Это серьёзный противник, капитан. И тем ценнее тот факт, что мы сумели извлечь информацию, не понеся при этом катастрофических потерь.

Тит Флавий слушал, и в его взгляде читались сложные чувства: уважение, тревога, недоверие. Он никак не мог понять, откуда у главнокомандующего такие подробности. Самое странное – Пётр говорил так, словно сам лично беседовал с этими существами. Как такое возможно? Капитан хотел было снова заговорить, задать вопросы, узнать больше данных, но главнокомандующий заметил это по едва заметному движению губ. Не дожидаясь новых возражений, Пётр поднял руку, заставляя капитана замолчать ещё до того, как тот успел вымолвить хоть слово. Его голос звучал теперь твёрдо и почти холодно:

– Хватит вопросов, капитан. Вы знаете то, что положено вам знать. Ведите корабль по проложенному курсу. И запомните: если вы чего-то не знаете, это не означает, что другие тоже находятся в неведении. Я покидаю рубку, принимайте командование кораблём.

Эти слова прозвучали как ясный сигнал: граница между информацией, доступной капитану, и тайной, хранимой главнокомандующим, была обозначена чётко и безапелляционно. Пётр обвёл рубку взглядом, в котором уже не осталось и тени сомнения. Его авторитет и решительность заставляли утихнуть любые попытки к дискуссии. Это был приказ человека, который сам нёс бремя своих знаний.

Сказав это, Пётр повернулся и твёрдым шагом направился к выходу, оставляя капитана и операторов в тихом замешательстве. Он направлялся в свой отсек, туда, где ему предстояло серьёзное испытание – сканирование его сознания Соласом. То, что ждало его впереди, было не менее важным, чем весь бой с Чкинами. Впереди был путь к пониманию собственной природы и новых сил.