Адлат замерла и села обратно.

– Не поняла.

Амазонка тоже смотрела на него с интересом – таких слов явно не ожидала.

– Хорошо, попробую. Адлат, твоя эмоциональная глубина, страсть и искренняя забота обо мне всегда были неоспоримы. С тобой я чувствовал себя живым. Ты понимала меня не только как стратега, но и как мужчину, которому нужны поддержка и любовь. Твои прикосновения, взгляды, моменты близости делали наши отношения насыщенными. С тобой я мог быть собой – без масок.

Но я также понимал: наши редкие встречи помогали сохранить баланс. На разных базах, погружённые в работу, мы не отвлекались. А когда встречались – любовь вспыхивала с новой силой. Я знал: ты, несмотря на властность, нуждаешься во мне.

Каждая встреча делала наши отношения глубже. Я видел в тебе женщину, которая умеет быть нежной, когда уверена, что её принимают. Твоя сила – часть тебя, и я принимал тебя такой.

Я верил: даже если бы мы проводили больше времени вместе, нашли бы способ ужиться. Потому что наша связь – на уважении и любви, которая растёт, несмотря ни на что.

Адлат сидела неподвижно, слушая. Так же, как и Амазонка. Обе не сводили с него глаз.

Арест замолчал. Адлат вздохнула и заговорила:

– Арест, я так и не поняла. Ты только что признался в любви нам обеим. И что теперь? Ты один, нас двое. По идее, я должна уйти и оставить тебя жить как хочешь. Но где выход? Может, пояснишь, любитель любовной психологии?

Она посмотрела на Амазонку.

– А ты как считаешь? Мы заслужили это услышать?

– Конечно. Мне очень интересно.

– Тогда слушаем, любвеобильный наш.

– Я заслужил сарказм, но постараюсь найти выход.

– В этой ситуации мы оказались только благодаря тебе. Не тяни – начинай.

– Хорошо. Учти, я волнуюсь. Я оказался в центре нашего треугольника. Простите, но между вами растёт напряжение, хоть и скрытое.

С тобой, Адлат, у меня сильные чувства – уважение, привязанность, страсть. Твоя эмоциональная глубина – основа наших отношений.

Он повернулся к Амазонке.

– С тобой меня связывает интеллектуальная симметрия и восхищение твоими способностями. Несмотря на твою природу, я вижу в тебе больше, чем машину. С тобой я могу обсуждать сложные вещи и получать ответы, которые помогают в решениях.

Поймите: я стою перед сложнейшим выбором. Вы обе важны для меня по-своему. Я люблю и ценю Адлат за преданность и силу, но также испытываю чувства к Амазонке.

Я осознал, что вы дополняете мою жизнь. Я не могу и не хочу выбирать. Эти отношения, кажущиеся конфликтом, на самом деле – источник гармонии.

Амазонка – логика и разум. Адлат – страсть и эмоции. Вместе вы создаёте целостность.

Я предлагаю ничего не менять. Пусть всё останется как есть. Это позволит нам сохранить баланс и продолжить миссию с той же преданностью. Любовь не всегда следует простым сценариям. Иногда она – в сложных, многослойных отношениях, где каждый играет свою роль. Объяснил, наверное, запутанно, но, надеюсь, логично.

– Проще говоря, ты предлагаешь оставить всё как есть? – Адлат строго посмотрела на него, но в голосе уже чувствовалась теплота.

– Очень на это надеюсь.

Адлат взглянула на Амазонку, которая сидела неподвижно, анализируя.

– Подруга, проснись. Что думаешь о предложении Ареста?

– По-моему, он изложил всё очень логично, и я… —

Адлат перебила, понимая, что та собиралась согласиться.

– Стоп, стоп, стоп. Пойдём, подруга, обсудим наедине. Решим, что делать с нашим ловеласом.

Она строго посмотрела на Ареста.

– Окончательное решение – после битвы с Чкинами. Если останемся живы. Ты согласна, подруга?

– Конечно, Адлат. Очень разумно.

– И ещё. Наши отношения не для всеобщего обозрения. Они не должны мешать работе.

Арест кивнул. Женщины поднялись и вышли. Он остался один, устало вытер пот со лба и выпил рюмку коньяка.

Петр наблюдал за суетой вокруг космической базы на Уране сквозь панорамные окна. Картина, стоящая того, чтобы на нее посмотреть. Корабли и катера сновали туда-сюда, словно муравьи, перевозя грузы и пассажиров. Вдалеке газовый гигант клубился мощными вихрями, которые казались одновременно угрожающими и гипнотизирующими.

Сквозь шум шагов и приглушённый гул голосов в коридорах командного центра Пётр уловил знакомый тембр – Адлат. Вскоре она появилась в дверях: поздоровалась коротким кивком, лицо сосредоточенное, но во взгляде читалось скрытое беспокойство. За ней, сохраняя дистанцию, вошла Амазонка. Её движения были чуть более раскованными, однако Пётр заметил нарочитую осторожность – она избегала встретиться глазами с Адлат, будто искала опору в холодных металлических стенах.

Через несколько минут в помещение вплыл Медми, завершая трио. Его появление усилило едва уловимый диссонанс. В отличие от женщин, он старался казаться расслабленным, но сжатые кулаки выдавали внутреннее напряжение. Казалось, между ними произошло что-то, что теперь висело в воздухе незримой гранью. Сдержанно кивнув, он уселся за терминал, будто пытаясь раствориться в работе.

Пётр наблюдал за друзьями, прекрасно понимая: что-то не так. Арест делал вид, что полностью погружён в расчёты – пальцы мелькали по голографической клавиатуре с неестественной скоростью. Но командующий заметил, как тот украдкой бросал взгляды то на Адлат, то на Амазонку. Назревает буря, – констатировал он про себя.

Его взгляд скользнул к иллюминатору, где закручивались вихри Урана – величественные и непостижимые, как само дыхание космоса. На их фоне человеческие дрязги казались мелкими. Но только на первый взгляд.

– Вижу, повеселились вчера? – наконец нарушил он молчание, бросая оценивающий взгляд на троицу.

– Ты угадал. Повеселились, что прям обхохочешься, – Адлат с сарказмом подошла к Медми, положив руку ему на плечо. В жесте читалась странная смесь издевки и поддержки. – Да, дорогой?

Арест что-то невнятно пробурчал, не отрываясь от экрана. Казалось, он пытался скрыть либо смущение, либо досаду, но дрожь в пальцах выдавала его с головой.

– Понятно, – холодно отрезал Пётр, и в его голосе впервые зазвучало разочарование. – Но это не повод откладывать бой.

Он резко поднялся, а его движения вдруг стали чёткими, как у автомата.

– Я веду флот на перехват Чкинов. Амазонка – со мной. Остальные знают свои задачи. Удачи нам всем.

Когда он направился к выходу, Адлат неожиданно преградила ему дорогу. Её объятие было кратким, но в нём чувствовалась сталь.

– Удачи, – прошептала она так тихо, что слова едва долетели до него. – На случай, если не встретимся.

Он лишь кивнул, и на мгновение его обычно непроницаемое лицо дрогнуло.

К ним подошёл Медми, неловко протянув руку для рукопожатия. В этом простом жесте Пётр уловил странную вину, которую тот отчаянно пытался скрыть.

– Удачи, дружище. Теперь от тебя зависит почти всё, – бросил Арест, избегая встретиться взглядом.

Адлат тем временем шагнула к Амазонке. Их объятие было иным – наполненным невысказанными словами. Она наклонилась к её уху:

– Возвращайся, подруга. Думаю, мы ещё найдём общий язык.

Арест стоял в стороне, будто не зная, как поступить. Адлат фыркнула и подтолкнула его вперёд:

– Попрощайся, чего остолбенел?

Амазонка сама обняла его. Её прикосновение оказалось мягким, почти утешающим.

– Всё правильно сделал, – тихо прошептала она, прежде чем отпустить.

Пётр покачал головой, проворчав:

– Как у вас всё сложно…

– Да уж, – Адлат криво улыбнулась.

Как только дверь за Петром и Амазонкой закрылась, Адлат резко развернулась к пульту связи. Её голос прозвучал жёстко, без тени сомнений:

– Подготовить флагман командующего Медми к вылету.

Она повернулась к Аресту. Взгляд стал мягче, но напряжение в нём не исчезло.

– Твоя очередь. Разберёмся с нашим треугольником потом. Сейчас – только битва.