Солас, привыкший к суровой реальности войны, спокойно кивнул, его голос звучал уверенно, но с долей осторожности:

– Вполне возможно, Посредник. В таком противостоянии ничего нельзя исключать. Но мы постараемся этого не допустить.

В комнате повисла напряжённая тишина. Оба понимали, что на кону – стоит буквально всё. Эта война была не только битвой за стратегическое превосходство, но и борьбой за саму жизнь их цивилизации.

Пётр нарушил тишину, переходя к следующей, не менее важной теме. Его голос стал серьёзным:

– Солас, мы говорили о стратегии, но сейчас нужно принимать тактические решения. Что делать с маячком на Меркурии?

Солас задумался лишь на миг, его аналитический ум уже оценивал ситуацию.

– Оптимально, его уничтожить. Ты уже показал Озам свою силу, уничтожив флот Чкинов. Думаю, та же участь должна постигнуть и маячок.

Пётр не стал спорить. Его решение было молниеносным. Он сосредоточился на координатах маячка, и в тот же миг по месту его расположения ударила мощная энергия. Экран показал ослепительную вспышку, а затем маячок исчез. Сигнал, который так долго служил глазами и ушами Озов, замолк навсегда.

– На этом можно поставить точку в истории с маячком.

Солас с удовлетворением кивнул, его внимание уже переключилось на другие задачи.

– У нас ещё много работы, Посредник. – Пётр ответил лёгким движением головы, но мысли его уже были далеко. Ему предстояло вернуться на Землю, в Центр боевого управления космическими силами Солнечной системы (ЦБУ).

Флагман «Клинок Хроноса» на протяжении всей операции сопровождал флот-обманку Чкинов, играя ключевую роль в координации боевых действий. Этот корабль, созданный для самых сложных и масштабных операций, представлял собой не просто корабль, а полноценную боевую платформу, оснащённую передовыми технологиями и уникальной интеграцией с сознанием его командующих.

Пётр, вернувшись в своё тело, медленно встал с кресла. Его движения были плавными, но чувствовалась усталость, накопленная за время пребывания вне физической оболочки. В своём отсеке он предпочитал оставаться без доспехов, что помогало ему сосредоточиться на работе с БИС .

Разминая плечи, он обвёл взглядом просторный отсек, где всё было устроено с практичной точностью: консоли, экраны, мягкий свет, минимализм в каждой детали. Здесь Пётр ощущал себя не просто человеком, но частью сложнейшего механизма, в котором каждая его мысль могла преобразоваться в действие через БИС.

Он активировал связь с исполняющим обязанности капитана, Ильёй Станиславовичем Сурковым, который, как всегда, чётко и без лишних слов ответил на вызов:

– Капитан, курс к Земле.

– Понял, курс на Землю, – прозвучал чёткий ответ.

Сурков никогда не задавал лишних вопросов. Его подход был прост: приказы главнокомандующего не обсуждаются, они выполняются. В отличие от предыдущего капитана, он никогда не проявлял инициативы, что иногда раздражало Петра, а иногда, наоборот, устраивало.

«Такое поведение имеет свои плюсы и минусы», – подумал Пётр. Отсутствие инициативы делало Суркова абсолютно предсказуемым и послушным, но в критических ситуациях именно капитанская смелость и нестандартные решения могли стать решающими. Тем не менее, он понимал: в таких масштабных операциях сомневаться в приказах главнокомандующего – непростительная ошибка.

Для БИС Сурков был лишь статистом, одним из множества членов экипажа. Система работала исключительно под управлением Петра и Адлат, чьи команды она исполняла беспрекословно. БИС была не просто искусственным интеллектом, а частью их стратегического сознания, синхронизированной с каждым их решением.

Остальные члены экипажа, включая Суркова, воспринимались системой как вспомогательный персонал, чья задача заключалась в обеспечении бесперебойной работы корабля и реализации тактических задач. Это иногда создавало напряжение среди экипажа, так как многие чувствовали себя лишёнными реальной ответственности, но Пётр понимал, что такая структура необходима.

– Сурков, увеличьте мощность сенсоров, – добавил Пётр, садясь в кресло управления. – Хочу видеть, как мы подходим к Земле.

– Будет сделано, – коротко ответил капитан.

На тактическом экране появилась голографическая карта Солнечной системы. Земля, выделенная ярким светом, казалась крохотным островком в безбрежном космическом океане. Но для Петра она была всем – это был не просто дом, а основа всего их существования, и он не мог позволить кому-либо уничтожить её.

Пётр вздохнул, привыкая к физическому телу после энергетического состояния. Его сознание всё ещё хранило отголоски недавних событий: уничтожение флота Чкинов, контакт с Калундой, стратегические планы на ближайшее будущее. Всё это складывалось в огромный, сложный пазл, который он был обязан собрать.

Пётр знал, что структура управления и подчинения на борту флагмана выстроена оптимально, и менять ничего не стал. Он понимал, что «Клинок Хроноса» создан для выполнения стратегических задач под его руководством, но в глубине души ощущал, что корабль должен быть возвращён Адлат. В конце концов, он сам отдал ей флагман, и тот признал её своим капитаном. Это решение было логичным – ведь Адлат всегда обладала харизмой лидера и умением принимать правильные решения в самые сложные моменты.

Флагман, завершив серию манёвров, лёг на курс к Земле. Мощные двигатели беззвучно работали, а система навигации прокладывала оптимальный маршрут.

Пётр, находясь в своём отсеке, размышлял о грядущем. Он долго отсутствовал на Земле, лично занимаясь операциями против флота Чкинов. Это было время напряжённой работы, где каждая ошибка могла стоить слишком дорого. Но теперь, впервые за долгое время, наступила передышка.

Передышка была необходима, чтобы переформатировать силы и ресурсы. Вопрос защиты Солнечной системы встал особенно остро. Ранее ИК построила всю инфраструктуру с учётом угрозы со стороны Ава, но теперь ситуация изменилась. Вариант ведения боевых действий в собственной звёздной системе казался неприемлемым.

Пётр обдумывал планы, пока корабль двигался к Земле. Лучшим решением казалось перенести линию обороны глубже в космос. Это означало создание межзвёздной системы укреплённых районов, космических баз на ключевых направлениях, способных замедлить или остановить продвижение вражеских флотов. Минные космические поля, хорошо замаскированные ловушки – всё это могло стать частью новой стратегии.

Однако все эти планы требовали не только огромных ресурсов, но и времени, которого у них могло не быть. Пётр прикидывал варианты, обдумывал детали, но пока не мог прийти к окончательному решению.

Когда флагман достиг орбиты Земли, Пётр почувствовал лёгкое облегчение. Он вновь увидел свою планету, сияющую голубым светом, напоминающую о том, ради чего он борется. После прибытия он отдал приказ Суркову, исполняющему обязанности капитана:

– Дайте возможность экипажу отдохнуть на Земле.

– Слушаюсь, Главнокомандующий, – чётко ответил Сурков.

– Но, – добавил Пётр, останавливаясь у выхода, – на корабле должна постоянно находиться дежурная смена.

– Будет выполнено, – отчеканил Сурков.

Пётр снова задумался о капитанских качествах Суркова. Он был хорошим исполнителем, но не обладал качествами, которые должны быть у капитана. Пётр мысленно махнул рукой.

«Корабль возвращается к Адлат. Пусть она решает, кто будет капитаном», – подумал он, чувствуя внутреннее облегчение от принятого решения.

Вместе с частью команды Пётр отправился в ЦБУ. Он знал, что его ждут вопросы, доклады и долгие часы стратегического планирования. Но сейчас, находясь на орбите Земли, он позволил себе мгновение покоя.

Что и говорить, Медми был сильно измотан. Управление Высшим планетарным советом требовало не только терпения, но и умения мгновенно реагировать на десятки сложнейших вопросов. Арест понимал, что восстановление обороны Солнечной системы и одновременно руководство Советом – задачи несовместимые. Всё это время он ощущал себя канатоходцем, балансирующим над пропастью, где любая ошибка могла обернуться катастрофой.