– Почему ты молчал раньше? – Пётр поднялся, и в его тоне зазвучало напряжение. – Почему не сказал об этом?

– Командующий, – мягко возразил БИС, – вы сами видели, в каком состоянии оказались мои логистические кластеры. Множество данных было утеряно из-за времени и повреждений. По мере восстановления долговременной памяти я вспоминаю расположение баз и фрагменты стратегического плана.

Пётр, нахмурившись, быстро проверил его вычислительные цепи, и оказалось, что БИС говорит правду. Повреждения были серьёзными, часть важных данных стёрлась. Однако даже те сведения, что сохранились, обещали огромный потенциал.

– Значит, сюрпризы ещё возможны? – спросил он скорее сам у себя.

– Возможно, – подтвердил БИС. – Но мне нужно время, чтобы восстановить утерянную информацию. Пока же могу лишь посоветовать проверить Тритон и Харон. Даже крошечная часть их обороны может оказаться решающей в предстоящей битве.

Адлат встретилась взглядом с Петром. Сомнения боролись в ней с надеждой.

– Что будем делать? – тихо спросила она.

– Проверять, – решительно ответил он. – Мы не можем игнорировать этот шанс. Получается, что у нас, возможно, есть ещё одна система обороны на самых дальних подступах к системе.

– Значит, срочно меняем план? – уточнила Адлат.

– Ну, на данном этапе лишь частично, – Пётр хотел сказать что-то ещё, но БИС снова вступил в разговор:

– Вы правы, главнокомандующий. Но учтите: доступ к этой имитационной оборонительной системе закрыт, а коды утрачены. Если система не узнает своих, она может открыть огонь на поражение.

Адлат тяжело вздохнула:

– Неожиданно и… очень вовремя. Я давно задавалась вопросом о роли Плутона, теперь всё встаёт на места. Получается, Плутон – дальний рубеж?

– Именно так, – подтвердил БИС. – Плутон, диаметром около двух тысяч четырёхсот километров, был ключевым опорным пунктом. В его недрах располагалась главная база Иджи. Дополнительные были на спутниках: Харон (1212 километров), Гидра (55), Никта (42), Кербер (19) и Стикс (10). На них базировались флоты быстрого реагирования, оснащённые особой силовой установкой для скоростных и маневренных атак.

Пётр выпрямился, в его глазах зажёгся интерес:

– БИС, кажется, ты раскрыл нам целый пласт информации, о котором мы не имели ни малейшего понятия. Может, есть ещё какие-то важные детали?

– Не исключено, – ответил БИС, – но данные фрагментарны. Если удастся связаться с ИК, отвечающим за эти комплексы, можно узнать намного больше.

– Поняла, – кивнула Адлат. – А возможно ли использовать имитацию обороны из прошлого в предстоящем бою?

– Да, если получится наладить контакт с их БИС вручную, – пояснил флагманский ИК.

Пётр нахмурился, собираясь что-то сказать, но Адлат опередила:

– БИС, это всё? Линия обороны Плутона – последняя, или есть ещё в поясе Койпера?

– Точных данных нет, – мягко отозвался ИК. – Но логика подсказывает: базы могут быть. Их роль могла сводиться к сдерживанию и изматыванию противника ещё дальше от Солнечной системы.

Пётр приподнял ладонь, останавливая их спор:

– Постой, Адлат. У меня идея.

– Слушаю, – её голос звучал напряжённо, но в нём угадывалась надежда.

– Солас, – объявил Пётр. – Он и его флот когда-то преодолели оборону Иджи. Он должен знать, в каких точках происходили крупнейшие бои.

– Точно, – оживилась Адлат. – Давай уточним у него.

Пётр немедленно перешёл на ментальную связь с Соласом:

– Солас, приветствую. Вопрос: в прошлом, когда ты атаковал Солнечную систему, где именно вы столкнулись с самым жёстким сопротивлением Иджи?

Голос Соласа зазвучал осторожно:

– Мы действительно натыкались на сильную оборону. Дай мне пару секунд, чтобы вспомнить.

Он поделился подробностями тяжёлого боя в поясе Койпера, о том, как гравитационные катапульты Нептуна и Плутона отбрасывали флот Ава назад, а станции и платформы Иджи наносили мощные удары. Только ценой больших потерь Ава сумели прорвать эти рубежи и пробиться внутрь системы, продолжая борьбу уже на втором рубеже обороны.

– Понятно, – кивнул Пётр. – Ты сможешь обозначить на карте координаты кораблей Иджи и основные направления их огня?

– Разумеется, – подтвердил Солас.

На голограмме перед Петром и Адлат возникла сеть красных точек – боевых станций и кораблей Иджи, сектора обстрела были отмечены пунктиром, а перекрещивающиеся зоны огня образовывали своеобразные щиты.

– Впечатляет, – прошептала Адлат. – Такая плотность ударов могла отразить всё, что угодно.

– Причём они работали синхронно, – добавил Солас. – Каждая платформа взаимодействовала с соседними.

– Спасибо, Солас, – сказал Пётр. – Нам нужно восстановить первую линию обороны Солнечной системы. Это серьёзно повысит шансы.

– Идея разумна, но может быть поздно, – мягко возразил Солас. – Разве что у вас найдётся время восстановить эти комплексы. Враг уже приближается. Придётся рассчитывать на имеющиеся силы.

– Ты прав, – с горечью согласился Пётр, – но мы не станем отказываться от возможности. Попробуем работать по нескольким направлениям. Как только получим доступ к боевым ИК тех систем, начнём восстановление.

– У вас уже есть план? – спросил Солас.

– Да, но сейчас нужно понять, что делать в первую очередь. Отправим экспедиционные группы на Плутон и Тритон, чтобы проверить состояние баз и наладить связь с их ИК, – пояснил Пётр, бросив взгляд на карту. – И одновременно продолжим прорабатывать стратегию боя в текущих условиях.

– Не откладывайте, – поддержал Солас. – Если понадобится моя помощь, обращайтесь.

– Ты уже помог, – отозвался Пётр, глядя на россыпь красных точек. – Теперь главное – вернуть утраченные силы.

Пётр размышлял над информацией, которая меняла планы.

«Солас прав: в одну секунду проблему с передовым рубежом обороны не решить, но попробовать стоит. Нужно всё делать одновременно. Иджи в прошлом построили идеальную систему обороны Солнечной системы. Теперь бы её реанимировать. Только вот вопрос: будет ли что реанимировать? Возможно, Молторанцы всё уничтожили в прошлом».

Пётр посмотрел на Адлат и проговорил:

– Нужно попытаться реанимировать систему передового рубежа. Гравитационное оружие очень бы нам помогло.

– Пётр, ты сам-то веришь в то, что говоришь? Сколько времени прошло? Молторанцы тут камня на камне не оставили, – Адлат с сомнением посмотрела на него.

– Не уверен. Второй рубеж обороны в относительной целости. Интересно, почему БИС не отвечает?

Вопрос прозвучал как бы риторически, но на самом деле он был очень серьёзным. Молторанцы прошли и по этим рубежам обороны, так почему же он существует? Внезапно зазвучал синтетический голос ИК:

– Вопрос правомерен. Ответ таков: я веками восстанавливала этот рубеж, тогда как с рубежом имитации связь исчезла. Если его никто не восстанавливал всё это время, то, конечно, его просто нет. Возможно, что-то осталось, но вряд ли это что-то сможет остановить флоты врага.

– Допустим, – ответила Адлат. – А что насчёт планетарного гравитационного оружия? Как я поняла, это вроде гравитационной пращи?

– Очень упрощённо, но принцип верен.

– Это оружие цело? К нему есть доступ? – Пётр, задав вопрос, замер в ожидании: от ответа многое зависело. Такой гравитационный щит мог очень помочь в обороне звёздной системы. Молчание затянулось не потому, что ИК не знал, что отвечать, нет, он в этот момент вновь пытался связаться с БИС передового рубежа обороны и системой гравитационных генераторов, вернее, с управляющей системой. Время шло, ответа не было. Пётр было решил сам пробежаться по цепям ИК, но тут послышался голос ИК:

– Я пытался в очередной раз связаться с БИС передового рубежа обороны. Увы, не получилось. Что касается управляющей системы гравитационных генераторов, то она не ответила, но мой сигнал получен. Следовательно, система может сохраниться.

Пётр посмотрел на Адлат. Та ждала, что он скажет, и не торопилась комментировать информацию ИК.