***

Флот Овчинникова вёл ожесточённое сражение – вокруг царил настоящий ад: вспышки взрывов, полыхающие обломки, сигналы тревоги на каждом корабле. Чкины упорно держали флот Овчинникова на дистанции, не позволяя приблизиться и лишая его флоты главного преимущества – ближнего боя. От мощных залпов противника один за другим выгорали силовые щиты, а орудийные комплексы прошивали корпуса человеческих судов, оставляя позади облака искр и раскалённого металла. Казалось, ещё немного – и флот потерпит сокрушительное поражение.

Овчинников, сцепив зубы, судорожно вслушивался в доклады операторов: один корабль «вышел из строя», другой «охвачен пламенем и дрейфует», третий – «теряет ход». Сердце сжималось от бессилия, ведь враг всё так же оставался вне досягаемости, а любой попытке сближения препятствовал плотный заградительный огонь. В глубине души Овчинников понимал, что без решающего манёвра шансы на успех минимальны – Чкины неумолимо продвигались к Земле и вот-вот могли вступить на траекторию, ведущую к планете.

И в этот миг позади Чкинов возник новый сигнал – неизвестная эскадра людей, внезапно появившаяся у врага в тылу. Это стало чудом и лучом надежды. Пришедшие на помощь корабли мгновенно открыли сокрушительный огонь по слабым местам вражеских судов – двигателям и энергетическим секциям. Не ожидавшие подобного манёвра Чкины замешкались, бросая часть орудий на новую угрозу. И Овчинников, увидев эту краткую паузу, рванул вперёд отдавая приказ своим кораблям: «Сближаться и бить по двигателям!» Враг, потеряв координацию, испытывал настоящий шок: с тыла его крушили меткими залпами, а спереди флот, набрав ход, начал ближний бой, в котором силы Чкинов всегда были уязвимы из-за массивности и неповоротливости. Один за другим корабли прекращали движение, теряя маршевые двигатели и зависая во враждебном космосе, словно мёртвые колоссы.

Пока на обзорных экранах Овчинникова вспыхивали метки «противник обездвижен» и «система двигателей разрушена», ему показалось, что победа уже близка. Но в тот же момент операторы в ужасе доложили: трём кораблям Чкинов всё же удалось прорваться сквозь строй к Земле. Буквально за считаные минуты два вражеских судна были подбиты огнём союзного флота, но третий успел выйти на боевой курс, всё ещё сохранив функциональные двигатели и оружие. Он неумолимо приближался к земной орбите, готовясь нанести сокрушительный удар по планете.

Овчинников, видя красную метку на экранах, почувствовал, как внутри холодеет душа. Зная, что времени остаётся катастрофически мало, он схватился за микрофон и прокричал в штурмовой канал:

– Всем кораблям, кто может – в погоню! Пресечь выход на орбиту Земли любой ценой!

Гул тревожных сигналов, отрывистые приказы и оглушительная канонада смешались в один хаотичный оркестр ужаса и решимости. Овчинников понимал: в эти самые минуты всё решится. И если он не остановит последний корабль, последствия для планеты будут роковыми.

***

– Вера Васильевна, один корабль Чкинов прорвался! Мы не можем его остановить, он идёт курсом на Землю! – прозвучал встревоженный голос сквозь треск помех у Овчинникова.

Вера на мгновение прикрыла глаза, сжав кулаки так, что побелели костяшки. Разницы не было – один корабль или десять: каждый из них нёс оружие, способное уничтожить целую планету.

– Поняла вас, командующий, – коротко ответила она и выключила связь.

Сердце у неё колотилось так, что, казалось, слышен был каждый удар. Однако в глубине души оставалась крохотная надежда. Она помнила о системах планетарной обороны, которые миллионы лет дремали в земных недрах, скрытые от глаз человечества. Никто уже и не верил, что их придётся когда-то использовать.

Но вот настал тот самый миг. Сидя за пультом в ЦБУ, она быстро активировала комплекс, и по всей планете, в самых неожиданных местах – в горах, пустынях, под океанским дном – начали открываться гигантские шахты. Из них поднимались смертоносные конструкции – орудия и пусковые установки, в былые времена предназначенные для отражения внеземных вторжений. Теперь, им вновь предстояло выполнить свою задачу.

Пальцы привычно скользнули по сенсорной панели, запрашивая точные координаты вражеского корабля. Она видела красную метку, приближающуюся к Земле на головокружительной скорости. Ошибиться в расчётах нельзя – если промахнуться, последствия будут катастрофическими.

– Расчёты готовы, – громко объявила она в зал, не отрывая взгляда от мониторов. – Пуск!

Набрав целевые параметры, Вера коснулась сенсора «Огонь». В разных точках земной поверхности, казавшихся безлюдными и тихими, почти одновременно взревели ракетные шахты. Мощные снаряды, оставляя инверсионные шлейфы, взмыли в небо и скрылись за пределами атмосферы. На поверхности планеты миллиарды людей, не ведавших о ведущейся сейчас битве, подняли глаза к небу с изумлением и тревогой – но большинство так и не поняли, что произошло.

Ракеты одна за другой вышли на орбиту и устремились к кораблю Чкинов. И лишь Вера знала, что всё решится в ближайшие секунды. По жестокому стечению обстоятельств именно на этом судне находился сам командующий Луток. Уверенный, что люди уже не способны ему помешать, он сохранял предельную скорость, намереваясь ближе подойти к Земле и нанести смертельный удар планетарным оружием, которое уже активировал.

Однако залп планетарного оружия нарушил его планы – пришлось маневрировать и отвлекаться на отстрел этих ракет.

Перехват целей велся планомерно, но ракет было слишком много! Тем не менее Луток, посчитав земные ракеты незначительной угрозой, открыл огонь лишь для «зачистки» подлетающих боеголовок. Удалось сбить пять ракет, однако три оставшихся, прорвавшись сквозь заградительный огонь, врезались в корпус флагмана. Их боевые части вошли вглубь обшивки и взорвались. В следующую секунду три ослепительных термоядерных взрыва раскололи корабль на части.

Флагман Лутока рассыпался на огромные осколки, и они по инерции продолжали двигаться к Земле. Вера смотрела на это, затаив дыхание: даже обломки такого гиганта могли принести планете невосполнимый урон. Некоторые куски, войдя в атмосферу, сгорели, вызвав лишь яркие вспышки на ночном небе. Но и немало крупных фрагментов рухнули на поверхность, поднимая огненные грибы над сушей и колоссальные волны цунами в морях.

– Колоссальные разрушения… – прошептал кто-то за спиной.

Она тяжело вздохнула. Руки слегка дрожали – цена спасения Земли оказалась слишком высока. Но это была не фатальная катастрофа: никакого тотального истребления не произошло, а на планете началась ликвидация последствий – пожаров, разрушений, наводнений.

«Мы смогли…» – с горечью и облегчением подумала она.

В этот момент ей стали поступать срочные запросы от Перовой и Овчинникова. Оба почти одновременно повторяли один и тот же вопрос:

– Удалось ли перехватить корабль?

Вера сглотнула, пытаясь унять слёзы от перенапряжения и страха, охватившего её секунды назад.

– Я сбила корабль Чкинов… Но его обломки упали на планету. Есть проблемы, однако не фатальные, – произнесла она в микрофон, стараясь говорить ровно. – Земля жива.

На экране тактической карты красная метка исчезла, и теперь только разрушения в разных частях планеты напоминали о чудовищной опасности, которой едва удалось избежать. Можно было сказать, что битва за Землю выиграна. Но Верочка знала: война за Вселенную далека от окончания.

В зале ЦБУ наступила тяжёлая тишина, которую прерывали отрывочные доклады от спасательных служб и оценки ущерба. И в этот миг, когда самое страшное миновало, Вера позволила себе уронить голову на руки, хотя бы на короткий миг. Одно сражение завершилось их победой.

Билоном сконцентрировался, его сущность вибрировала в унисон с мощными потоками энергии его стаи. Каждое движение, каждый импульс были подчинены единой цели – атаке. Но в этот момент Солас, наблюдавший за происходящим, прервал его концентрацию.