Стук копыт позади вовремя привел раздраженного паладина в чувство. Еще один дозор…

— Осторожно! В повозке паладин Горна! Если есть Дети Усмия — не приближайтесь! — зычно пробасил один из партизан, замыкающий шествие.

— Почему живой? — издалека послышался голос гостей.

— Приказ тысячника Ивгаса, — отрапортовал тот же партизан. — Живым доставить в Рилин.

— Мало вас на одного паладина. — Мереанец подъехал совсем близко — значит, не усмиец.

— Да что он сделает-то, спеленутый-то, вошина его мама? — хмыкнул знакомый голос.

Присказка Ладомара раздражала донельзя. Хотя сейчас его бесило абсолютно все. А еще он с ужасом ждал, как опять забормочет Лемилла и имперцы ее услышат. Красавице, конечно, сообщили, что, если она издаст хотя бы писк, ее возлюбленный не жилец, но уверенности в том, что странная девушка усвоила сказанное, паладину не хватало.

— Женщины по дороге не попадались? — спросил мереанец.

— Да что стряслось-то? Вы уже не первые, кто про нее спрашивает, — пробасил командир разведчиков. — Не было тут баб. Откуда?

— Ясно… Ладно, да славится Агон!

— Слава императору, — грянули партизаны.

Отряд с гиканьем промчался мимо, и паладин облегченно вздохнул. Из-под него тихо раздалось:

— Бедненький… Любимый…

— Уходить с дороги надо, чует мое сердце, вошина мама, беда будет!

— Завтра уже к лагерю выйдем, не кипеши, Бурый, — добродушно отозвался командир отряда.

— Доживем ли, а? Уходить надо, Халдом клянусь — нельзя оставаться.

— Уходим, Бурый просто так не ноет, — тихо проговорил еще один партизан.

— Да знаю! — раздраженно ответил командир. — Через милю свернем с дороги, коня из повозки выпряжем и по лесу пойдем.

Ладомар известию обрадовался. Тащить его по лесу никто не станет, а значит, наконец снимут цепи и он сможет быть хозяином своей жизни. Уставившись на проплывающую мимо березовую рощу, залитую веселым солнцем, паладин старательно отбросил в сторону злость, любуясь природой. Так захотелось прогуляться меж деревьев… Без опаски, без цели… Просто так… И лучше всего — с Элиндой.

Паладин настолько замечтался, что, когда в повозку нырнул молодой партизан и ловко сбил оковы, лишь недоуменно воззрился на юношу. И догадался вылезти из телеги, только когда увидел в небесно-голубых глазах кронейца немой вопрос. Разминая затекшие мышцы, Ладомар с удовольствием вдохнул лесной воздух и с улыбкой осмотрелся. Белые стволы берез, необычайно ровная земля. Идиллия для отдыха. Бурый и командир отряда шустро разбросали сено, откопав Лемиллу и Эйдора.

— Не трогайте его! — взвизгнула девушка, когда Бурый грубо потащил бесчувственного волшебника из телеги.

И тут юный чародей застонал.

— Отож! Очухался, вошина мама, — осклабился партизан.

— Сударыня, они не хотят зла Эйдору, — пророкотал из-под шлема Старр.

— Эйдор, это свои! — крикнул Ладомар, увидев, как зашевелились губы юноши. Чародей, не разобравшись, готовился нанести удар по незнакомцам, но, заслышав паладина, замолчал.

— Комплектов формы больше нет, так что пойдем так. Бурый, возьми мальчишку себе на коня. Храмовник, на тебе девчонка. Паладин, без седла умеешь ездить, надеюсь?

— Умею, — кивнул воин, покосившись на невзрачную лошадку, которую сейчас распрягал молодой партизан. Выдержит ли?

Храмовник, рослый, бородатый мужчина средних лет, и протянул Лемилле руку.

— Что происходит? — наконец произнес Эйдор.

— Все в порядке, парень, не боись! — добродушно хмыкнул Бурый. — Скоро будем дома!

Лагерь партизан был спрятан в болотах. Паладин с некоторой тоской отметил, как все выше становится трава, а земля начинает предательски проседать. Мечты о прогулке по березовой роще остались позади.

Командир отряда так долго вел спутников по секретным тропкам, что Ладомару показалось, будто они безнадежно заблудились. Тяжелый запах, чавканье и бульканье со всех сторон — место оказалось весьма неприятным. Выбравшись на заросший молодыми березками островок, глава разведчиков сложил руки у рта и протяжно ухнул, а затем уверенно направил коня в едва различимый проход сквозь заросли.

Паладин внимательно озирался по сторонам, надеясь уловить хотя бы признак того, что они рядом с лагерем партизан. Бурый с довольным видом следил за воином Горна и, поймав взгляд Ладомара, неожиданно подмигнул.

— Что? — немедленно спросил тот.

— Просто смотри внимательнее… — Бурый кивнул головой, будто с кем-то здороваясь, и паладин затравленно обернулся. Никого! Розыгрыш?

— Когда лагерь-то?! — не выдержал Ладомар.

— Вошина мама, да смотри внимательнее! — весело улыбнулся Бурый.

Пока перед странниками не вздыбилась земля, открывая пахнущую сыростью землянку, Ладомар не мог найти не единого признака жилья.

— Коней сюда, — буркнул облаченный в темно-зеленую одежду человек, цепким взглядом пробежавшись по окрестностям.

Из темного провала до паладина донеслось лошадиное фырканье.

— Ничего себе! Не болеют кони-то? — удивился он.

— Не болеют, — грубо ответил незнакомый партизан.

— Гости за мной, остальные свободны, — бросил командир отряда, едва последняя лошадь скрылась в темном провале и недружелюбный партизан закрыл вход.

— Ну удачи тогда. — Рослый Храмовник едва заметно склонил голову и зашагал в сторону, откуда они пришли. Пройдя шагов двадцать, он постучал в старый трухлявый пень, и тот моментально покосился, открывая проход в еще одно укрытие.

Бурый и молодой партизан направились в густые заросли кустарника, справа от «конюшни».

— Я шокирован, — наконец произнес Ладомар.

Эйдор же смотрел на лагерь с нескрываемым восторгом, недоверчиво глядя на ухмыляющегося разведчика. Тот реакцией был доволен, по праву гордясь своим домом.

— Идем, — он зашагал дальше, — конечно, маскировка у нас отличная, однако сыровато еще. Времени с начала войны прошло немного, лагерь же старый, тренировочный. Только обживаемся. Часть землянок затоплена. Ну да и народу у нас не так много, как хотелось.

— А сколько? — поинтересовался Старр.

— Пара сотен будет, в основном люди деревенские, но есть и воины прибившиеся, охотники. Вот сейчас с нашим командиром познакомитесь заодно. Он под Малым Сколом сражался!

Ладомар хмыкнул:

— Мы тоже…

— Ты? — удивился партизан. — И уцелел? Там же паладинов сразу под нож пускали!

— Мир не без добрых людей…

Ладомар заметил, как напрягся Старр. Немудрено, его наверняка считают сбежавшим с поля боя… Королем, бросившим своих подданных.

— Нам сюда. — Командир разведчиков остановился у огромного пня, достал кинжал и постучал по дереву. Открывшемуся проходу спутники уже не удивились.

Уверенно нырнув в темный провал, партизан знаком поманил за собой остальных.

— Ты заболеешь, — уверенно заявила Лемилла. — Тебе туда нельзя!

Эйдор удивленно воззрился на возлюбленную. В голосе белокурой красавицы проскользнула легкая паника.

— Все будет хорошо, солнышко! Все будет хорошо! Мне очень хочется посмотреть на это… Не волнуйся, хорошо?

Лемилла поникла и покорно спустилась за юркнувшим в проход чародеем.

— Плохо это все, — тихо произнес Старр. — Вдруг узнают?

— Выкарабкаемся, брат. — Ладомар последовал за спутниками.

Земляные ступени, укрепленные ветвями, вывели его в небольшой, выложенный тускло светящимися бревнами коридор. Остановившись у одного из источников света, паладин коснулся его пальцем. Знакомый раствор, таким пользуются рудокопы в шахтах, где нельзя разводить огонь. Цокнув языком, Ладомар зашагал по проходу дальше.

Миновав пару завешенных промасленными шкурами ответвлений, из которых доносились людские голоса, путники наконец добрались до места, куда вел их партизан.

— Пришли! — хмыкнул тот и громко произнес: — Даск, я с гостями!

— Заходи, друже, — немедленно отозвались из-за полога.