— О чем ты?

Агира перевел на юношу тяжелый взгляд, тускло улыбнулся и произнес:

— Я усмиец, Эйдор. Слуга Подземного… Уже года два как. И Ваогар об этом знал.

Эйдор отшатнулся, с недоверием глядя на друга. Он? Храбрый рыцарь? Один из Братства? Усмиец?!

— Но почему он тебя не убил?! — прошептал юноша.

— Вот в этом-то вся и суть, — поморщился Агира. — Такие сети запутаны в мире, мальчик, что можно с ума сойти. Братство ведет свою игру, я вел свою. Но теперь я веду твою игру, Эйдор. Кончено. Не могу я на это смотреть…

— О чем ты?! Говори конкретнее, пожалуйста! — взмолился чародей.

— Братству нужна сила, держащаяся в теле девушки, за которой мы идем. Но она же нужна Агону, которому помогал я.

— Агону?

— Сильный маг из Смутных королевств. Владыка одного из королевств и усмиец при этом. Юг сейчас — площадка его театра, и он ставит большой спектакль. Но я не об этом… Ваогар также помогает Агону… И Мерзлые, и Вольные, и те четверо разбойников, что нас захватили, действовали по его команде. И еще многие, о ком я не знаю… Такая паутина, Эйдор!

— Но при чем тут я?!

— Потому что тебя выбрал настоятель. Планировалось, что пойдет другой человек, но, к сожалению или, может, к счастью, ты попал ему на глаза раньше. Наверное, все-таки к счастью… Кстати, с тобой должен был идти Сухой, но у него начались какие-то проблемы, к которым приложил руку Агон, и я пошел на замену.

Сухой? Один из Совета рыцарей Братства? Еще бы Шамана или Белку в попутчики дали… Эйдор не знал бы, как себя вести со столь именитыми спутниками.

— Ошибся я сильно с выбранной стороной. Не могу я сражаться за тех, в чьих рядах такие люди, как Ваогар. — Агира устало потер лоб. — Я должен был все время следовать рядом с тобой, чтобы Агон был в курсе твоего пути и чтобы я мог вовремя запросить помощи у других усмийцев. Вот как, например, у того лучника, что по бандитам стрелял. Местный охотник, кстати, но неважно это. Вольные пришли по моей просьбе, амулет, — Агира хлопнул по груди, — сделали Мерзлые по велению Агона, но специально для меня.

— Какой амулет? — растерянно спросил Эйдор. Рассказ приятеля в голове не укладывался.

— Он защищает меня от Детей Халда и его силы. Вот, от паладинов тоже…

— Ваогар про него говорил? — понял юноша.

Рыцарь кивнул.

— Дело в том, что только ты можешь теперь надеть кольцо на ту девушку. Если бы это было не так, тебя зарезали бы еще в Анхоре. И, наверное, это сделал бы я… Прости. Чародеи оказались умнее, чем мы думали. Они наложили на кольцо мощное заклинание и заперли. Кто попытается снять его — умрет.

Эйдор, опешив, молчал.

— Те четверо усмийцев, которых убил Ваогар, были жертвой, чтобы ты не ждал со стороны паладина угрозы. Чтобы доверял… Я знал об этом, они — нет. Я сразу знал, что они идут на встречу со своей смертью. Кстати, я долго не мог понять, который из паладинов — человек Агона, — мучительно улыбнулся Агира. — Пока один не уехал, не был уверен, кто союзник.

Юноша покачал головой:

— Я не понимаю, а зачем при таком плане Ваогар?

Мир перевернулся с ног на голову. Все что было — спектакль?

— Он должен был тебя убить, едва ты наденешь кольцо на девчонку.

— Зачем?! — Эйдор почувствовал жгучий укол обиды и страха. Паладин сопровождал их и мучил только ради этого?! Агира терпел его ненависть тоже ради столь великой цели?!

— Тогда ты не смог бы ею управлять и она превратилась бы в куклу… Ее бы увезли куда-нибудь и там забрали бы силу себе. И Братству, и Агону нужно то, что содержится в той девчонке.

Агира ногой поправил вывалившуюся из костра ветку. Над головами странников каркнула ворона.

— Но теперь все иначе, мы доставим силу Братству. Вернемся назад и забудем про юг навсегда. Только окунувшись в их мир, я понимаю, как же хорош Анхор.

— Почему ты перестал им помогать? — глухо спросил Эйдор. История шокировала юношу.

— Несколько причин. Мне не нравится их мир, он злой, неправильный. Меньшее зло во избежание большего — принцип Братства, и я его разделяю. Но тут уже поздно что-либо менять. Также я не могу видеть, как тебя ведут на убой. Знать, что тебя зарубят, стоит тебе добраться до места. Но твоя душа, твой характер перевешивают все происходящее в ценности. Ты добрый человек, а смотреть, как тебя убьют, разыграв еще один этап в мало понятном мне плане, который служит для достижения целей таким людям, как Ваогар, я не могу.

— А почему ты им вообще помогал?

— Я усмиец, Эйдор, — невесело улыбнулся Агара. — Я не знаю, как я им стал и почему, но я — усмиец. Человек, которого все ненавидят. Носить в себе знание, что я слуга Подземного, очень тяжело. Одиноко, страшно так жить. Но усмийцы никогда не делают зла таким же, как и они. Знаешь, семья какая-то получается…

— А те четверо? — скептически покачал головой юноша.

— Это еще одна причина. Странная семья, когда любой; может оказаться жертвой чьего-либо плана. Странная… Ты простишь меня?

Агира вновь поморщился, хлопнул себя по уху. Эйдор молчал, глядя на тяжко тревожащий душу огонь костра.

— Мне надо подумать об этом… — проронил он.

— Прости, Эйдор…

Солнце играло на золотых шпилях Рилина. Белокаменная столица Кронея, окруженная тройной крепостной стеной и многие века считавшаяся несокрушимой твердыней западного королевства, была окутана приятной тишиной. Раннее утро, самая благостная пора города.

На тесных улицах можно было встретить лишь патрули стражи, неспешно проходящие маршрут в ожидании смены. Любующийся крышами домов Старр оперся о холодный подоконник дворцовой башни, чтобы впитать в себя уже теплые лучи солнца. В такие моменты он был счастлив. Тишина и покой. Свет и мир. К сожалению, все это скоро закончится, и потому хотелось до конца насладиться чудесным утром.

Если бы не мысли, то вполне бы удалось вкусить прелести Рилина полностью. Но от дум никуда не уйдешь. Они всегда рядом… Столько надо сделать, столько еще свершится… Тьма у порога. Армии Агона стоят в двух дневных переходах от столицы Кронея. Сам император прислал пару дней назад послание, что хотел бы провести переговоры. В нем говорилось, что Мереану не нужна кровь, что империя преследует благие цели…

Король Кронея, юный Старр из рода Фосков, не верил Агону ни на грош и иллюзий о его планах не питал. Он понимал, что сейчас начинается Великая Война, о которой предупреждали в летописях прадеды. Время, когда Боги вновь сойдутся в битве, и теперь его стране предстояло оказаться первым форпостом Халда. В том, что Агона ведет Усмий, Старр не сомневался. Разведчики уже доложили, что видели Бурых Псов, Детей Серпа и Златовласую среди воинов Мереана, а всем известно, что слуга Подземного никогда не выступают по своей воле.

Армия Халдии сейчас собиралась у южных границ Кронея, неспособная в ближайшее время прийти на помощь войскам Старра. Да и с восточных окраин шли недобрые вести о подготовке Зуррага к войне. Наверное, еще и это сдерживало храмовников и их сборы. Безбожники наверняка присоединятся к Мереану, и восточный сосед встанет на путь Усмия…

Молодому правителю Кронея казалось, что сейчас все крутится вокруг его страны. Очень многое зависит от того, как поведет себя небольшое, но гордое королевство. Куда там высокомерному Эймору или же могучей Мирамии! Судьбы мира решаются здесь, на задворках. И это не гордыня, это факт.

Агон осторожничает, боится идти напролом, зная о козыре Кронея. Покои женщины, несущей в себе силу Халда, находились прямо под опочивальней Старра.

Неожиданный стук в дверь оторвал молодого короля от размышлений.

— Да? — недовольно спросил он.

Дверь резко распахнулась, но Старр не обернулся. Только один человек во всем Кронее смел так заходить в покои правителя.

— Я слышала, что прибыл паладин Горна, — произнесла Лемилла. — Почему мне не сообщили?!

Нрав у осененной божественным светом красавицы был горячий.

— Вы спали, Великая. — Потомок рода Фосков наконец оторвался от созерцания города и восхищенно поклонился: — В этом платье вы просто великолепны, госпожа!