Гораздо важнее сейчас — уберечь людей и не допустить повторения кровавой высадки Дракона и Ветродава. Которая до сих пор не давала Ловсону покоя. И он, курсируя между рубкой «Рывка» и каютой Нары, постоянно ждал еще какого-нибудь сюрприза с небес. Пытался представить себе, о чем думали солдаты, попавшие несколько дней назад под обстрел орбитальной платформы. И чаще всего останавливался на мысли, что ничего они подумать попросту не успели.

Джулиан Эрзарх, по своему обыкновению, грыз удила и рвался в бой, не понимая, почему техника Элая не вывозит из города уцелевших и почему четыре летуна торчат на взлетной площадке, в тени огромного «Рывка», а не спасают человечество.

Пришлось занимать его работой, и в итоге стратег назначил горячего ловура за главного в координации высадки. Места для техники на базе уже не хватало, и потому челноки «Карателей» с людьми Дракона и Ветродава, садились за пределами стен, прямо в прогоревших болотах, опасно проваливаясь опорами в подземные ямы. Оттуда свежие войска под прикрытием втягивались под защиту стен и занимали позиции. Гарнизон, по скорым прикидкам Элая, здесь мог собраться весьма приличный. Тысяч двадцать разместить можно. Подземные коммуникации, системы туннелей и коридоров, переплетающихся в недрах базы, десятки холодных казарм, сотни боевых ячеек… Да, наверное, и побольше влезет. В те времена, когда на планете шла стройка цитадели — Элай воевал в джунглях, а здесь базировался корпус «Стального клыка».

И не стоило забывать, что Воннерут знал о крепости. Ведь он же в ней и сидел, перед тем, как уйти в Глубину на поиски тараканьей матки, а значит, все плюсы и минусы цитадели Халамер знает.

Среди вновь прибывших неожиданно оказалось двое клириков Элементиума. Бледные жрецы с ритуально собранными на затылке бесцветными волосами были закреплены за эскадрильей Ветродава и собирались высаживаться во второй волне, после того как закрепится десант, поэтому судьба и пламя с небес их миновали. Элай немедленно прикрепил обоих к отрядам самого последнего периметра. Однако молчаливые воспитанники далекой и безжизненной планеты Черномол держались обособленно и к распределению отнеслись холодно и без интереса. Пару раз стратег видел, как жрецы в сопровождении охраны уходят в туман, на черную пустошь, и, поднимая клубы пепла, бродят вокруг базы. Ловсон нервничал, опасаясь за их жизни, но не мешал. Пути жрецов известны только им. Командовать Храмами нельзя, они подчиняются только по доброй воле и по своему усмотрению.

На второй день после приземления Наре стало еще хуже, и уже к вечеру Элаю пришлось сделать первый укол. Под действием транквилизатора девушка быстро успокоилась, но при этом на нее напала такая апатия, что Ловсон всю ночь не мог отделаться от мысли: не лучше ли оставить жрицу наедине с призраками, чем так превращать ее в живой труп.

Но наутро, войдя в каюту подруги и найдя Нару испуганно забившуюся в угол и плачущую, он безропотно сделал девушке инъекцию. Сомнения развеялись, так сказать, сами собой. И с этого момента Элай старался урвать хоть несколько минут, чтобы заскочить к жрице и проведать ее. Например, чтобы дать попить, чтобы помочь добраться до туалета, чтобы помочь проглотить серую бурду из бортового синтезатора пищи.

Или всадить лошадиную дозу успокоительного и, прежде чем одуревшая морт провалится в наркотические грезы, получить свою порцию магии для сдерживания клеща.

Так прошло три дня. Три долгих, утомительных дня, в течение которых ни на поверхности Раздора, ни на орбите ничего не происходило. Войска Воннерута исчезли, и Бонган Скорп на совете предположил, что они вообще покинули систему, но открывать тылы все равно не спешил. Эндрю шел на воссоединение с Элаем неторопливо, обстоятельно, единым фронтом, и тоже не торопился.

Челноки с его кораблей стали прибывать на планету на исходе четвертого дня. Элай ради такого дела даже покинул «Рывок», выбравшись на смотровую вышку базы. Десятки очерченных огненным контуром судов решительно шли на посадку. Военная машина империи была готова забрать обратно то, что уже принадлежало ей по праву. И на этот раз не собиралась ограничиться десантом.

Ловсон залюбовался тем, как рвут атмосферу могучие звездолеты Эндрю. Все… Теперь его работа закончена. Теперь он может наконец-то передать управление боевому лорду, который и приведет солдат императора к победе. Было бы неплохо, если Эндрю сделает это побыстрее. Пока еще есть возможность успеть удрать с планеты в сторону Прокхата.

Где Элай, наконец, избавится от клеща. Почему-то он был убежден, что на планете, издревле сочетающей в себе все пороки империи, ему, несомненно, помогут. Хватило бы денег, которых на его банковском счету должно было быть в достатке. Император хорошо платит своим солдатам, а уж старшим офицерам тем более.

Ловсон отвернулся от южной стороны, откуда неслись клубы пепла и дыма. Прикрыл глаза рукой, глядя на горизонт и черную гряду гор. В душе ворочалась непонятная досада. Ощущение, что он чего-то не сделал. Что чего-то не закончил.

Или наоборот, что-то уже сделал, но не так, как было надо!

Элай облокотился на перила и прищурился, вглядываясь в белесую дымку, повисшую между джунглями и угольной пустыней. Ему вдруг показалось, что он заметил какое-то движение. Стратег захлопнул забрало шлема, включил обзор на максимум.

Да, в тумане определенно кто-то был. И не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кого именно к их стенам привела Глубина. Стратег потянулся за коммуникатором и связался с рубкой управления базой. Интеллектуальная система поиска цели заботливо выделяла красным цветом шипастые, уродливые тела наступающих с севера инсектоидов. В основном среди тварей преобладали «драчуны»: шестилапые, семифутовые монстры. Твари прижимались к земле, и из-за широких хитиновых воротников казалось, будто они плывут по выжженному болоту.

Кроме них Элай разглядел и неторопливо ползущих на позиции «плевак». Эти были повыше простой тараканьей пехоты и больше напоминали вставших на дыбы получервей-полуящеров, чем жуков. На расстоянии — весьма опасные враги, но вблизи безобиднее слепых котят. Кислота, которой плевалась «легкая артиллерия» инсектоидов, проедала все известные людям материалы, но зато и их нежное пузо, неуязвимое для ядовитой гадости, легко пробивалось даже пулей.

— Боевая тревога! Атака с севера! — рявкнул Элай в передатчик, дернулся, оборачиваясь туда, где садились корабли Эндрю, и ощутил, как в нехорошем предчувствии замерло сердце.

Из джунглей, милях в трех к западу, в сторону ближайшего к ним челнока, похожего на гигантского, растопырившего ноги коня, яркими росчерками взмыли чужие ракеты. Силовая защита судна, отключенная при входе в атмосферу, их не остановила, и потому удар противника оказался роковым. Бок корабля вспучился огненными разрывами, челнок неторопливо и так же неумолимо накренился, продолжая роковое снижение.

— Атака с востока… — сипло сказал в микрофон Элай.

Пожар в несколько секунд охватил падающий корабль, и его объятая пламенем туша накрыла сразу три брошенных в болотах десантных шлюпа. От взрыва задрожала земля, и Ловсон крепче ухватился за перила.

— Передайте эскадрилье Эндрю, что мы находимся под атакой! — бросил в передатчик Элай и стал торопливо спускаться по лестнице.

Над базой поднялся рев сирен, и тут же, словно им в ответ, ухнули северные турели. Гигантские орудийные башни были оснащены могучими установками, способными поражать противника на расстоянии до нескольких миль. Очень хорошая игрушка против жуков, но только пока те не доберутся до стен.

К сожалению, из-за проклятого тумана инсектоиды подобрались слишком близко. Первые волны уже вошли в слепую зону турелей. Визгливо заработали дальнобойные разрядники снайперов, загремели установленные в стенах пулеметы.