Трех часов она не дождалась, вывела машину из гаража и решила на этот раз не брать с собой детей - пусть смотрят мультики.
Подъехав к церкви, она взлетела по ступенькам крыльца и нос к носу столкнулась с двумя уже знакомыми ей прислужницами в закрытых длинных балахонах и черных платках. «Как вороны», - подумала Ника с жалостью.
- Опять пришла, ведьма рыжая! - заворчала ей в лицо та, что была не в себе. - Угробила батюшку, так все мало тебе, еще бед нам хочешь?
Она шагнула вперед, наступая на Нику, и хищно выставила вперед грубые руки с изъеденными грибком ногтями, как будто хотела схватить ее за лицо. Ника, опешив, стала пятиться по ступеням вниз, но вовремя остановилась - не хватало еще испугаться юродивой! Тем более что старшая немедленно ее одернула:
- Ты что, Наталья! Оставь в покое женщину, она ни в чем не виновата!
Юродивая опустила руки и что-то невнятно зашипела себе под нос, всхлипывая без слез и кривя рот.
- Вы уж простите ее, не в себе она, с самого детства не в себе, - тихо обратилась к Нике пожилая прислужница. - Но, уж знаете, так батюшку нашего любит, что и сказать нельзя. Сирота она, вот отец Артемий и пригрел ее у храма, прислуживать поставил, хотя сами видели, какой с нее толк? Но все при пользе при какой. Человек ведь, небось, не кошка. А с утра с батюшкой с нашим беда приключилась - удар хватил, так что едва до больницы довезли, и сейчас плох, ой, плох!
Ника удивленно подняла брови. Ну вот, все и выяснилось… А она обвиняла священника в невнимательности… Ей стало неловко, она взглянула на прислужницу внимательней и заметила, что по лицу ее тихо струятся две ниточки слез.
- А что произошло с отцом Артемием? - спросила Ника, поняв, что дело принимает новый оборот.
- Инфаркт, сказал доктор, обширный. В его-то годы, да откуда? Жена, детишек двое, дай Бог, чтоб сиротами не остались, все молиться будем за батюшку нашего. Уж какой хороший, какой добрый, таких нынче и не бывает почти.
- А в котором часу случилось несчастье?
- Сразу после литургии. Он ведь к вам сегодня собирался, да вот не успел. Как сел в машину, так и прихватило.
Ника похолодела. Неужели и в этом виноват плотник? Неужели сила его столь велика, что он смог дотянуться и до церкви? Может быть, она напрасно надеялась на то, что молодой священник сможет с ним справиться? Но пока рано опускать руки! Это может быть простым совпадением.
- Скажите, а отец Артемий - он один у вас в церкви служит? Или есть другие священники? - Ника понимала, что вопрос ее звучит не очень-то тактично, но отказаться от идеи с освящением дома не могла - ей хотелось действовать немедленно.
- Нет, конечно нет, - ответила тихая старушка. - Приход большой, и летом дачников сколько! Отец Феофан сегодня вечером служить будет. Он, конечно, старенький уже, но без окормления не останемся. Только… батюшку священником нехорошо называть…
- А могу я с ним поговорить? - загорелась Ника.
- Конечно, он в храме сейчас, подойдите к нему просто. Только отец Феофан строгих правил батюшка…
Что она хотела этим сказать, Ника поняла, только когда заговорила со старым батюшкой. Она застала его рядом с распятием и узнала в нем священнослужителя лишь по простой черной рясе. Худой старик небольшого роста глянул на нее из-под бровей недобрым, настороженным взглядом.
- Что ты хочешь, дочь моя? - спросил он неожиданно густым басом, оглядев ее с головы до ног - наверное, ее непритязательный наряд не показался ему достаточно скромным.
Ника смутилась и начала мучительно подбирать слова.
- Я хотела… сегодня я договаривалась… - начала мямлить Ника, боясь, что священник ее перебьет, но тот слушал молча и внимательно. - Мне должны были дом освятить, а с отцом Артемием приключилось несчастье. Я не могла бы попросить вас провести обряд? Мне нужно это очень срочно…
Лицо батюшки потемнело, брови сошлись на переносице, а глаза вспыхнули:
- Так вот, значит, кто в проклятом месте дом поставил! Да еще и освятить его теперь хочешь? А когда строила, небось, у церкви не спросила разрешения? Артемий, божий человек, пожалел тебя, но от меня так просто прощения не жди. Виданное ли дело, в проклятом месте поселиться!
- Но я же не знала… - прошептала Ника, отступая на шаг.
- Не знала? Ходила бы в храм почаще, исповедовалась бы, причащалась, глядишь, и хватило бы ума у батюшки совета спросить!
- Но что же мне теперь делать? - Ника чуть не расплакалась: и от его мечущих молнии глаз, и от едкого тона, а главное - от безысходности.
- Что делать? Могу сказать. Завтра постись, приходи на утреннюю и вечернюю службу, послезавтра приму у тебя исповедь. Но к причастию пока не допущу, рано. Грех свой отмолишь, тогда и посмотрим.
- Но я… я не могу так долго… - пробормотала Ника и вдруг разозлилась. Да он пользуется своей властью над ней, он хочет ее унизить, заставить стать примерной прихожанкой. Не выйдет! Она найдет батюшку, который не станет ломаться: в конце концов, она готова хорошо заплатить за освящение дома. Все ее знакомые всегда вызывали священников на дом, если в этом была такая нужда! И сами в церковь за этим не бегали. Она гордо выпрямила плечи и развернулась к батюшке спиной. Не хочет - его дело! Проклятое место! А кто должен разбираться с этим проклятым местом, как не служитель культа? Нет, издеваться и унижать себя она не позволит! Пусть юродивые, которых вытащили с помойки, на коленках тут ползают - она найдет другие способы решения проблем!
Батюшка ничего ей вслед не сказал, да ее и не интересовало, что он об этом думает. Она сейчас же позвонит Алексею: если он не может прислать охрану, пусть пришлет хотя бы священника.
Ника вышла на крыльцо и тут же снова столкнулась с ненормальной прислужницей. Ее тихой и ласковой товарки рядом не оказалось, и Ника слегка растерялась, тем более что лицо юродивой искажала маска ненависти: кривой рот приоткрылся, глаза хищно сощурились - ни дать ни взять Баба-яга!
- Угробила батюшку, ведьма рыжая! - дохнула она несвежим запахом в лицо Нике.
- Оставьте меня в покое, - Ника попыталась обойти юродивую: не хватало подхватить какую-нибудь заразу!
Но прислужница не дала ей прохода, вскинула грязные нездоровые руки и потянулась к Никиному лицу. Ника не успела отпрянуть - юродивая изловчилась и вцепилась ей в волосы, выкрикивая невразумительные проклятия. Нику охватила паника: ничего подобного она не ожидала. А юродивая уже пыталась дотянуться до ее щеки, растопыривая широкие короткие пальцы.
Неизвестно, чем бы это могло закончиться для Ники, но тут подоспела вменяемая прислужница и с немалым трудом оттащила сумасшедшую от Ники.
- Прекрати сейчас же, Наталья, отпусти женщину! Совсем ты ума решилась, у храма драку затеяла, где ж это видано, позорище! - причитала она, пытаясь утихомирить юродивую.
Неожиданно сумасшедшая ее послушалась, хотя и не успокоилась, - бормотала неразборчиво свои ругательства, оборачивалась на Нику и зыркала на нее злыми маленькими глазами, пока не скрылась за углом часовенки.
Ника без сил опустилась на крыльцо и прислонилась к бревенчатой стене. Сегодня все глумятся над ней - и злобный батюшка, и ненормальная прислужница! За что? Что она сделала плохого? Миллионы людей ходят в церковь раз в год и считают себя православными, вот Надежда Васильевна, например! И никто их не оскорбляет, когда они хотят окрестить ребенка или отпеть покойника. Она всего лишь просит освятить дом - что в этом странного или оскорбительного для веры?
Ника не сразу заметила, как кто-то ласково гладит ее по плечу. Подняв глаза, она увидела старшую из женщин - та присела рядом и виновато улыбалась Нике. Видимо, она чувствовала себя неловко и, как могла, хотела загладить выходку товарки.
- Попробуйте не сердиться на Наталью. Я вижу, несчастье у вас какое-то, а тут еще она со своими выдумками… А у вас где дом-то, я что-то вас ни разу в поселке не видела, или вы недавно приехали?
