- Не смей… Она сделала то, что ни ты, ни я сделать бы не смогли. Даже не попытались бы.

- Ага! Родина ее не забудет! - Моргот скривился.

- Я не готов сейчас к твоему сарказму. Поэтому лучше помолчи, - лицо Макса оставалось серьезным и непроницаемым.

- Какого черта ты ее не увез из города, ты мне можешь сказать? Как она у них оказалась? Ты что, бросил ее там одну?

- Я не могу быть в двух местах одновременно. И я очень жалел, что ты меня не дождался.

- Ну да, конечно! - фыркнул Моргот. - Я во всем виноват!

- Ты ни в чем не виноват, успокойся. И тебя бы начали искать независимо от того, арестована она или нет. А я… я должен был сначала вывезти документы. Это было правильно, разумно, понимаешь? - Макс посмотрел на Моргота жалобно, словно искал подтверждения своим словам.

- Макс, разумеется, - на полном серьезе ответил Моргот, - я бы даже думать не стал на твоем месте.

- Я дал ей ключи от своей квартиры и велел ждать меня там. А когда вернулся, ее там не было… Я вернулся ночью, поздно…

- Кто тебе сказал, что ее арестовали?

- У меня есть осведомители, - ответил Макс уклончиво.

И тут Моргота прошиб пот:

- Ты что, сказал ей, где живешь?

- Она знала, - спокойно пожал плечами Макс, - она давно знала.

- И ты уверен, что пришел сюда один? Ты уверен, что за твоей квартирой еще не установили наблюдение? Ты сумасшедший… - жаркий пот сменился ледяным ознобом, и Моргот потянул на себя одеяло.

- Она ничего не скажет обо мне, - ответил Макс невозмутимо.

- Да ну? Ты в этом уверен?

- Я в этом, к сожалению, уверен. Лучше бы она рассказала им про меня. Меня бы они не нашли, а ее бы со временем отпустили. Это дело не тянет на международный терроризм, им было бы проще ее отпустить.

- А твоя мама, Макс? Куда бы ты ее дел? Отправил в лес, прятаться в землянке?

- Не знаю. Я бы придумал что-нибудь. Я хотел пойти сдаться, но мне никто этого не позволит. Я слишком много знаю.

- Ты же у нас герой, - Моргот скрипнул зубами, - ты никому ничего не расскажешь!

- Я не знаю, что будет, если мне уколоть наркотик. Это очень рискованно.

- Ага. А Стася ничего про тебя не расскажет даже под наркотиками!

- Не расскажет. Ты не понимаешь. Она любит меня.

- Какую чушь ты городишь! - Моргот покачал головой - от аспирина в ней кое-что стало проясняться.

- Я говорил об этом со спецами. Они сказали, что человека нельзя заставить делать то, чего он подсознательно делать не хочет. Ни наркотиками, ни гипнозом.

- Чушь! Утюг на брюхо, и через три минуты ты подсознательно захочешь сделать то, чего только что не хотел.

- Не надо! - вскрикнул Макс. - Моргот, не надо, слышишь? Не говори мне… Я и так еле держусь…

- Да ладно, - пробормотал Моргот, - держись себе.

- Думаешь, мне не хочется напиться? - Макс опустил плечи и провел рукой по лбу. - Еще как хочется.

- И что тебе мешает?

- Ты! Тебя здесь найдут! Рано или поздно, но найдут. У тебя что-нибудь осталось из того, что может быть связано с цехом? Хотя бы косвенно? Книги у тебя были, выписки какие-то…

- Я все сжег. Вчера, - вздохнул Моргот, вспомнив о тетради Игора Поспелова.

- Точно все? Ты только мне не ври. Ты не видел, как они умеют искать, а я видел. В буквальном смысле: землю роют.

- Я точно все сжег, - повторил Моргот.

- Ты хочешь уехать за границу? Это можно было бы устроить.

Моргот покачал головой. Куда? Кем? А главное - зачем? Мирок, с таким тщанием выстроенный им на развалинах собственной жизни, оказывается, был ему дорог. Он не хотел его терять, он не хотел строить его заново!

- Я понимаю, - кивнул Макс.

- А пацаны? - спросил Моргот.

- Пацаны пойдут в интернат, как и положено. Ты и сам понимаешь, что это не дело. Дети должны учиться. Это же не игрушки, это дети.

- Макс, я что, должен уехать отсюда насовсем, что ли?

- Нет, я думаю, двух месяцев достаточно.

- Два месяца они без меня перекантуются. Они же у меня самостоятельные.

- А если кто-то из них заболеет? Ногу сломает? Отравится чем-нибудь? К ним даже скорая не приедет!

- Перекантуются, - махнул рукой Моргот.

- Короче, я готовлю тебе деньги и документы, мне нужно дня три. Может, четыре.

- Какая заграница, Макс? Меня возьмут в аэропорту или на вокзале!

- Никаких вокзалов не будет. Пойдешь пешком.

- С ума сошел?

- Хорошо, поедешь на машине.

- Мля, что я там буду делать? На кой черт мне это сдалось?

- Будешь, точно так же как здесь, валяться на кровати и читать книжки в какой-нибудь гостинице. Или тебе больше нравятся наркотики и электрошок? Сигарет там выдают десять штук в день, но тебе и этого может не обломиться.

- Я бы съездил куда-нибудь. На море… - примирительно согласился Моргот.

- Разбежался. На море! Я попробую найти что-то поприличней… Да, понадобятся твои фотографии на документы. Я завтра все тебе скажу. Только…

- Что?

- Ты мне пока не звони. На всякий случай. Да и дома меня не будет. Звони Сенко, хорошо? Я ему все передам.

- Чего? Кому?

- Сенко. Однокурснику твоему, - Макс невесело усмехнулся. - И никогда не звони ему с ближайшего автомата, и никогда не говори больше минуты, понял?

- Да ты с ума сошел! Сенко - их единственная зацепка!

- Не верю я, что они ему поставят прослушку. А если и поставят, то тебя не вычислят. Только звони обязательно, каждый день. Часов в семь вечера.

- Ладно, - пожал плечами Моргот.

- Тогда я пошел, - Макс поднялся, пригибая голову.

- Погоди… - Моргот попытался встать.

- Что-то важное?

- Погоди, говорю, - Моргот несколько секунд сидел на кровати, схватившись за голову. - Ну не могу я так быстро встать!

- Руку давай.

- Да толку от твоей руки, если башка раскалывается…

Он вышел из подвала вместе с Максом, босиком и в трусах, и, кряхтя и пошатываясь, направился к соседнему корпусу. Роса на малиновых кустах еще не высохла и обжигала тело бодрящей прохладой, мелкие обломки кирпичей под ногами кололи пятки; Макс молча шел сзади. Моргот вытащил спрятанную тетрадь, оглянулся и протянул ее Максу.

- Вот, возьми.

Макс узнал тетрадку и сквозь полиэтиленовый пакет и легонько толкнул Моргота ладонью в лоб:

- Чего не сжег-то?

- Не захотел, - ответил Моргот. - Верни мне ее потом.

- Зачем она тебе?

- Не твое дело.

- Морготище… Мне больше делать нечего, как прятать тетрадки, - Макс усмехнулся. - Имею я право хотя бы знать, для чего это делаю?

- Если эта технология действительно обгоняла западную, как ты говоришь, Игора Поспелова убили люди Лунича, ты это понимаешь?

- Это чушь, Моргот! Зачем? Если все равно существовали чертежи?

- Чертежи в результате ушли к Луничу.

- Да это же мелочь, это не тот масштаб! Ты представляешь себе, что такое операция по ликвидации человека?

- Во время уличных боев? Как видишь, технология стоила миллионов, миллионов в валюте. И, уверяю тебя, она миротворцам досталась очень дешево, можно сказать - за бесценок.

- Но мы бы ничего не потеряли, от нас не убудет, если кто-то еще начнет использовать эту технологию! - Макс покачал головой.

- У нас - не убудет, зато прибудет у них. Возможно, это была единственная наша технология, которая чего-то стоила. Лунич - политик. Где он взял этого эксперта в такой короткий срок? Я тебе скажу: эксперт у него был, давно был, еще когда Лунич законсервировал цех. Возможно, этим экспертом являлся кто-то из ученых, работавших в цехе, тот же Ганев, например. Лунич уже тогда знал, что это такое и насколько это дорого стоит. Он - знал, а ученые не знали. И смерть ученых никому выгодна не была, кроме Кошева, конечно. Но когда убили большинство из них, Кошев об этом еще не подозревал.

- Ты поэтому хочешь сохранить тетрадь? Чтобы это было не только у Лунича?

- Нет, - ответил Моргот. - Если я когда-нибудь умру, мне бы хотелось, чтобы от меня тоже хоть что-то осталось.