Инда снова блефовал. Но Назван был далек от политических игр клана и, судя по выражению его лица, поверил в блеф.

– Вы чудовище, Хладан… – повторил он тихо и зло.

– А вы – нет? Вы обрекаете всех нас на страшную смерть. Я лишь хочу защитить свой мир и людей этого мира. И если вам не страшно, поезжайте в Брезен, посмотрите, куда теперь течет Лудона, – у вас не останется никаких сомнений в моей правоте.

Раздражение помешало Инде привести более веский аргумент: безопасность самой девочки – в Хстове ее могут убить.

Домой Инда вернулся около полуночи, где его ждала телеграмма от Приора. День был слишком тяжелым (и слишком неудачным), и просьба явиться в Тайничную башню окончательно выбила Инду из колеи. Но он пошел, уверенный, что речь пойдет о повышении, и снова – в который уже раз за последние дни! – ошибся.

Никакой радости от пешей прогулки Инда тоже не испытал – осенний холод волнами шел от земли, лето догорело, и казалось, что не осталось ничего… Ничего хорошего.

А Приор все так же сидел в зимнем саду в окружении цветов, фруктов и попугаев… В шелковом халате и с книгой в руках.

– Я надеюсь, что-то действительно важное? – раздраженно спросил Инда.

– Пожалуй, да, – ответил Приор, отрывая глаза от книги. – Завтра Йера Йелен сделает чрезвычайно важное заявление. В думскую комиссию официально обратился профессор Важан. Как мрачун и доктор прикладного оккультизма.

– Вот как?

– Именно так. Он сообщает, что в ближайшее время собирается обрушить свод и прорвать границу миров. И он не блефует, как ты сам понимаешь.

Но еще третьего дня профессор говорил о трех-четырех месяцах… И вряд ли, узнав о пророчестве Югры Горена, стал бы трубить на весь мир о том, что скоро обрушит свод… Значит, это не только пророчество. Значит, он имеет достоверную информацию. Значит… Йелен привез информацию из Исподнего мира. И передать ее могли Назван или Красен, никто больше.

Но зачем? Зачем Важану это сообщение? Инда не сомневался, что Важан мечтает своротить чудотворов, для этого он и создал… гомункула… Вечного Бродягу… Нет, понятно, что без прорыва границы миров Обитаемый мир погибнет, но зачем так прямо заявлять о своем злонамеренном плане? Ведь для всего Обитаемого мира Важан становится монстром номер один! Абсолютное зло в воплощении!

И тут Инда вспомнил: жалкое выступление Йеры Йелена в Думе! О новых подстанциях, которые не удержат свод. Бумага за подписью Важана – более серьезный аргумент, нежели сказка о подстанциях. Важан хочет, чтобы в падение свода поверили… Тщеславие? В тщеславие профессора Инда верил скорей, чем в его человеколюбие. Особенно вспомнив Мирну Гнесенку и ее предшественниц.

– Ты понимаешь, что будет твориться в Славлене, если мы не опровергнем этого заявления? – Приор вздохнул и обернулся на неожиданный выкрик попугая за спиной.

– А разве мы его не опровергнем? – усмехнулся Инда.

– Я запросил Афран телеграфом. Тебе поручено выступить от имени чудотворов, текст у меня с собой. – Приор полез в широченный карман халата.

– Я не люблю публичных выступлений… – поморщился Инда.

– Инда, я получил достоверную информацию о твоем повышении. Не ломайся.

– Этой достоверной информацией мне пудрят мозги больше месяца.

– Всего? Я ждал назначение Приором больше трех лет. А это вторая ступень…

– У нас нет трех лет. Кстати, в какой последовательности Важан говорит о катастрофе? Что вначале – обрушение свода или прорыв границы миров?

– Как в Откровении: сначала рухнет свод.

Инда кивнул. Как в Откровении. Но совсем не так, как в головах обывателей: сначала прорыв границы миров, который приведет к падению свода.

Приор наконец вынул из кармана сложенный вчетверо листок с «опровержением». Инда взял его нетерпеливо, развернул, едва не порвав… Повторять с высокой думской трибуны эту чушь не очень хотелось: чудотворы уверяли общественность, что обрушить свод никому не под силу, а гомункула, способного прорвать границу миров, создать невозможно. Но… обещали повесить мрачуна Важана и уничтожить Врага. А то, что прочесть эту чушь поручили именно Инде, больше напоминало последнюю проверку на лояльность…

– Не проще ли сказать, что заявление Важана – подделка? – кисло спросил Инда.

– Афран против. Я спрашивал об этом. У меня на примете даже был человек, которого можно загримировать под Важана. И обычно мы сами писали тексты выступлений наших людей в Думе. Инда, скоро ты поднимешься на первую ступень посвящения и поймешь, что это значит. А я… могу только догадываться. – Приор грустно улыбнулся и окинул взглядом зимний сад.

Догадываться, в сущности, не о чем: так мило со стороны профессора принять ответственность на себя – как и положено абсолютному злу. Так замечательно укладывается в далеко идущие планы чудотворов!

– Послушай, может, Важан и не блефует, но я догадываюсь, на чем он строит свои планы.

Инда не стал рассказывать о пророчествах Югры Горена, но показал отчеты из Исподнего мира: одно только предположение о том, что девочка, получающая силу Йоки Йелена, может разрушить Хстов, напугало Приора. Нет, не падения свода он испугался – он испугался того, что произойдет это слишком близко к Славлене…

– И что ты предлагаешь? Убрать из Хстова девочку-призрака? – усмехнулся Приор.

– Да. Вотан уже доложил?

– Нет, не Вотан – сам Назван. Я подтвердил приказ, конечно: не выставлять же тебя в дурном свете. Но мне кажется, ты поторопился.

– В Хстове ее убьют храмовники, а это расходится с официальной стратегией максимального сброса энергии. И, возможно, приведет к смерти Йелена.

– Ты же сам еще месяц назад настаивал на том, чтобы ее доставили в Хстов!

– Месяц назад она раскручивала вихри, а это не такое сильное оружие, как направленный удар. И храмовники нас слушать не станут. Им нет дела до стратегии максимального сброса и жизни Йоки Йелена.

– В любом случае пугать Названа не стоило – это неэтично.

– Наплевать. Мне надоели эти высокодуховные сопли. Красен, Сребрян, теперь еще и Назван… Шутник… Все хотят на елку влезть и зад не ободрать. Будь что будет – никто и пальцем не шевельнет, чтобы не отяготить свою драгоценную совесть. Ведь не убить прошу – обмануть!

– Инда, а ты мог бы убить ребенка? – отстраненно и даже мечтательно спросил Приор.

– Да, – жестко ответил Инда.

– В самом деле? Не ради красного словца?

– В самом деле.

– Тогда ты действительно готов управлять миром. – Приор покачал головой. – Когда-нибудь ты войдешь и в децемвират.

– Если будет чем управлять… – проворчал Инда.

Ради денег и власти убивать не стоит. Ни женщин, ни детей. Он подумал вдруг, что Важан опирался вовсе не на тщеславие… Профессор не только готов – он уже управляет миром.

Снова ехать в Храст, да еще и среди ночи, – это было бы слишком… Инда отбил телеграмму о немедленном вызове и Явлена, и Красена в Славленскую Тайничную башню и отправился домой – отдохнуть хотя бы часа три.

Сон не шел. Догадки догадками – у Инды не было доказательств того, что девочка разрушит Хстов. Заявление Важана мог спровоцировать любой другой факт. Красен, даже если что-то знает, никогда об этом не скажет, но вдруг? Ведь это и его мир тоже! Явлен глупей, вряд ли задумывается о судьбах двух миров, но зато выложит все, что ему известно. И будет рыть землю, исполняя приказы Приора. Жаль, жаль, что в этой игре на стороне Инды оказался именно он…

Как только на смену размышлениям приходила блаженная дрема, так сладкое головокружение сменялось ощущением падения, провала. В ушах грохотало Внерубежье, пожирающее Беспросветный лес; словно соломинки, летели по сторонам стволы вековых деревьев, сталкивались с глухим страшным стуком и неслись прямо в лицо – Инда вздрагивал, пытаясь вскинуть руки, и просыпался.

Он не боялся бессонницы, даже любил состояние возбуждения, которое не дает уснуть, – он не думал, что это возбуждение может быть изматывающим кошмаром. И в этом изматывающем кошмаре появилась вдруг картина, нарисованная младшим Гореном: девочка с постриженными волосами перед храмом Чудотвора-Спасителя. Не Хстов – весь Хстов рушить необязательно. Достаточно разрушить храмы.