Доктор кивнул:

– Я не отрицаю того, что вы видели это своими глазами. Я даже готов поверить, что это не было фокусом. Но скажите, разве увиденное вами превращение доказывает, что совершивший его человек – представитель Исподнего мира? Разве это хоть как-то подтверждает существование другого мира?

– Да! Потому что он может превращаться не только в кобру. Тела чудовища, убитого чудотворами, никто не видел. И, я надеюсь, вы не отрицаете, что чудовище в самом деле появлялось над Беспросветным лесом в ночь на второе мая сего года.

– Нет, не отрицаю, – спокойно согласился Чаян.

– К вам пришел не фантазер Горен – я председатель думской комиссии, расследующей появление чудовища!

– Вы знакомы с Гореном? – поднял брови доктор.

– Да, я знаю его. Это он посоветовал мне обратиться к сомнительному магнетизеру.

– Горен долго лечился у нас. И не от психоза, который обычно бывает следствием экстатических практик для обычных людей. У него более серьезный диагноз: схизофрения.

– Я догадывался, что он не в себе… – проворчал Йера.

– Он не просто не в себе. Он проводит в клинике шесть месяцев в году. Это сейчас он подлечился и до осени не будет угрожать ни себе, ни окружающим. А в сентябре его привезли сюда из Магнитного, голышом, в грязи и птичьих перьях. Таким образом он собирался говорить с Внерубежьем и полагал, что именно в этом наряде Внерубежье должно его услышать. Он тоже грезит Исподним миром и тоже совершает по нему путешествия. Вот и задумайтесь, судья. Мошенник-магнетизер, сумасшедший Горен, человек, называющий себя богом Исподнего мира и превращающийся в змей… Это ли доказательства существования Исподнего мира для председателя думской комиссии?

– Есть еще книга. «Энциклопедия Исподнего мира», изданная в Тайничной башне.

– Ее дал вам Горен? Или мошенник-магнетизер?

– Какая разница? Эта книга существует, я не только видел ее своими глазами, я успел прочитать два тома из трех, что попали мне в руки.

– А знаете… Мне было бы интересно увидеть эту книгу, – задумчиво улыбнулся Чаян.

– В следующий раз я возьму ее с собой, – пообещал Йера. – И… мне бы хотелось перейти к главному.

– Конечно. Однако замечу, что желание вновь оказаться в магнетическом трансе – тоже нехороший признак.

Все было как в прошлый раз: расслабленная поза, успокаивающая речь… И мир – чужой, странный, дождливый. Йера нарочно разглядывал брусчатку под ногами, чтобы убедиться: это не игра воображения. Нарочно запоминал мозаичный рисунок окон в храме, оправу солнечного камня. Он всматривался в лица низкорослых, нездоровых людей на улицах и в вычурные одежды знати, в форменные плащи бравых военных и необычную отделку зданий. Вслушивался в стук лошадиных копыт, звон шпор и шлепки босых ног по лужам.

Но когда сеанс закончился, доктор Чаян продолжал стоять на своем: это греза, видение.

– Я могу дать вам лишь одно заключение, судья, – сказал он напоследок. – О том, что я видел ваши видения, довольно реалистичные и подробные. Но что породило эти видения, я сказать не могу. А если спросят о моих предположениях, я отвечу: мошенник-магнетизер пытается свести с ума председателя думской комиссии. И я советую вам придерживаться именно этой точки зрения, если вам дорог ваш рассудок.

Йера вернулся домой раздраженным и необычно уставшим. Не хотелось ни есть, ни работать, ни читать. До ужина он пробыл в библиотеке – просто сидел и смотрел на террасу через стеклянную дверь. И сам собой вспоминался тот страшный вечер: кобра на журнальном столике, спокойное лицо Инды и последний взгляд Йоки, убегавшего прочь.

Ясна, заметно повеселевшая за последние дни, подошла сзади и поцеловала его в висок.

– Устал?

– Да, немного.

– Сегодня на десерт Сура приготовил бланманже, и Мила ждет ужина с нетерпением. Пойдем?

– Конечно. – Йера поднялся и почувствовал, как тяжело, как лень ему двигаться. Лень говорить и слушать.

А Ясна между тем спешила поделиться произошедшим за день.

– Сегодня нам удалось получить в наш фонд три мешка сахара – пожертвовал муж Нежны Празанки. Надеюсь, ты не возражаешь, что я за наш счет сняла небольшой склад возле вокзала? Завтра в парке мы проведем детский праздник, Мила выучила три стихотворения. Знаешь, она сама предложила отдать детям Исподнего мира свою старую куклу, я ее этому не учила. Она выступит завтра на празднике с обращением к другим детям, чтобы они тоже отдали свои игрушки. Мне кажется, это очень хорошо, когда они с детства учатся делиться.

– Да, конечно… – кивнул Йера, стараясь улыбнуться. Если все, что скопилось за сводом, отобрали у детей Исподнего мира, то три мешка сахара и старые игрушки с чердака вряд ли им помогут.

– Я думаю, надо рядом со складом снять еще одну комнату. Что-то вроде штаба. Куда люди могли бы приходить и приносить пожертвования. Счет мы, конечно, уже открыли и опубликовали в газетах и журналах. Представляешь, нам не сделали никакой скидки! Я считаю, ты должен внести в Думу предложение: благотворительная деятельность не должна облагаться налогом на рекламу.

– Да, это хорошее предложение, – снова кивнул Йера.

– Сегодня к нам приходил Инда, и я поговорила с ним о нашем благотворительном фонде. Ты слышал? Мы получили официальное название: Фонд помощи детям Исподнего мира. Так вот, приходил Инда. Он, конечно, сначала очень удивился, но потом заверил меня, что чудотворы передадут наши пожертвования в Исподний мир и сами проследят, чтобы не было никаких злоупотреблений.

– Неужели? – опешил Йера.

– Да-да! И еще пообещал написать несколько статей о тяжелой жизни детей в Исподнем мире, только просил опубликовать их анонимно. У него есть товарищ, коллега, который частенько там бывает, он поможет ему составить эти статьи. Он попросил показать ему энциклопедию, которую ты мне читал, и мы вместе выбрали несколько рисунков, с которых можно снять копии для иллюстраций к этим статьям.

Йера сидел как громом пораженный. Инда? Напишет статьи об Исподнем мире? Чудотворы переправят туда собранные пожертвования? Это невозможно.

– Он зайдет к нам завтра, я пригласила его на обед. Надеюсь, ты не возражаешь? – щебетала Ясна.

– Конечно нет, – ответил Йера. Сейчас его особенно раздражала невинная дружба (а он не сомневался, что эта дружба невинна) жены с Хладаном.

– Сура пообещал, что справится с обедом без меня, я ведь буду на детском празднике. Ты же завтра никуда не поедешь?

По лестнице в гостиной уже стучали каблучки Милы, и слышался голос няни, уговаривавшей девочку не бежать.

– Я постараюсь вернуться к обеду, – пообещал Йера, вздохнув.

Мила обогнала няню по пути в столовую и кинулась Йере на шею.

– Папа, папа, смотри скорей! Я нарисовала Исподний мир и мою куклу в нем! Вот это, видишь, бедная-бедная девочка. У нее нет куклы, и она плачет. А кукла – вот она! Сейчас девочка ее увидит и обрадуется!

– Очень хорошо, – сказал Йера, натянуто улыбаясь. – Я рад за бедную девочку. Надеюсь, так и будет на самом деле.

После ужина он сел за стол в библиотеке и долго не мог понять, чего на нем не хватает. От сытной еды его тянуло в сон, и он хотел лечь пораньше – просто отдохнуть, почитать на ночь какую-нибудь беллетристику. Он сел сюда по привычке, забыв, зачем пришел.

На столе не хватало трех томов энциклопедии Исподнего мира. И бессмысленно было допрашивать Ясну – если Инда видел эти книги, он не мог оставить их здесь. Сам ли он незаметно забрал их отсюда или прислал кого-то, кто тайно проник в дом, – какая разница? Главное, что теперь доктор Чаян никогда не поверит в то, что Йера держал их в руках.

На следующий день Йера вернулся из Славлены как раз к приходу Инды, а вот Ясна задержалась на детском празднике. И Йера решил, что это к лучшему, – ему хотелось поговорить с гостем наедине.

– Я рад тебя видеть, Йера, – начал Инда, усаживаясь в кресло возле журнального столика. – Как твои дела? Я слышал, ты побывал в Исподнем мире…