- Это не скучная обязанность! - жестко сказал Волот. - Это обязанность. И я не хочу более полагаться на тебя. Суд должен быть нашим общим делом.

- Что ж, я не смею возражать. И, если хочешь, помогу тебе в этом.

Волот хотел сказать, что помогать ему не надо, что он разберется сам, но вдруг вспомнил, зачем все это затеял, и опустил голову. Он даже не знал, с какого конца к этому подступиться!

- Скажи, есть ли в твоем окружении люди, которым ты мог бы это доверить? - спросил посадник. - Только учти, это должны быть честные люди, которые не запятнают имени князя и справедливости его суда.

Волот задумался, а потом покачал головой.

- Я не хотел бы тебе советовать. Ты не доверяешь мне, ведь так? Иначе бы ты не завел этого разговора. Тебе надо найти только одного человека. Не столько разбирающегося в вопросах права, сколько умеющего искать людей и обращаться с казной. Возьми его на службу, дай ему серебра и позволь набирать людей, которые обеспечат работу твоего суда. Но помни, это должен быть честный, проницательный и деятельный человек.

- Где ж я такого возьму? - растерянно пробормотал Волот.

- Я же сказал, что не хочу тебе советовать. Но… У твоего отца был такой человек. И княжий суд при твоем отце не ограничивался присутствием князя на его заседаниях.

- А где же он сейчас? И почему, как это получилось? Он что, ушел?

- Да, он ушел. Через три месяца после смерти твоего отца. Ушел сам, но, думаю, не по своей воле. Он сейчас в университете, на отделении права, и доволен своей судьбой. Его зовут Родомил Вернигора. Но тебе придется поклониться ему в пояс и просить вернуться. И доказывать, что ты нуждаешься в нем, а не он в тебе. Понимаешь?

- Его обидели в Городище? Кто?

- Этого я говорить не стану. Если он захочет - расскажет сам. Это честный и верный человек. Во всяком случае, так считал твой отец.

Волот подумал, что Ивор тоже был верным человеком для отца, иначе тот не сделал бы его тысяцким пожизненно.

- Я знаю, о чем ты думаешь, - Смеян Тушич положил руку на плечо князя, - тут совсем другое. Вернигора не ищет ни серебра, ни власти. Иначе он бы давно их получил. Впрочем… ты решишь сам. Но сейчас у тебя все равно никого больше нет. Суд - это место обогащения. Место, где берут мзду, где помогают родственникам, где сводят счеты. Даже жалкий писарь может обогатиться, что уж говорить о дознавателях и приставах! Ты думаешь, откуда взялся суд новгородских докладчиков? Бояре создали его нарочно, в этом они единодушны. Я думаю, при твоем отце он бы не появился. Это суд больших людей против малых. Это суд, где не Правда, а мошна решает вопрос. Вернигора приложил немало усилий, чтобы вече не согласилось на создание суда докладчиков. Но он ушел, а суд докладчиков существует, процветает и богатеет.

- А если он не согласится? Что тогда? - спросил Волот.

- Ну, тогда мы поговорим снова. А теперь, если это не тайна, не можешь ли ты сказать мне, почему вдруг решил не доверять мне и моему суду?

- Это не тайна, - Волот вдруг улыбнулся, настолько лицо Смеяна Тушича показалось ему доверчивым и приятным. - Я хочу узнать, кто убил Белояра. А оказалось, что у меня для этого никого нет.

- Вот как? - посадник удивленно покачал головой. - Я мог бы догадаться… Старый я дурак… Пойдем. Суд все же наш общий, посадника и князя. И пока у тебя нет своих людей, поговори с моими. Дело о смерти Белояра - государственное дело, и среди моих многочисленных родственников убийц нет. Мои люди от убийц мзды не возьмут, да и не заплатит никто. Так что можешь поверить - они ищут убийц не за страх, а за совесть.

- Ты уже ищешь, кто убил Белояра?

- Конечно, сынок, - Смеян Тушич смутился и тут же поправился: - князь. Я начал искать их, не дожидаясь, когда закончится вече. Пойдем. Пусть мои люди сами расскажут тебе о том, что успели выяснить.

В судебные палаты посадник провел Волота коротким ходом, о существовании которого князь и не подозревал. Десятки людей корпели там над бумагами, десятки столов стояли вдоль окон, множество книг пылилось на полках, и вороха грамот, свернутых в свитки, лежали в раскрытых сундуках. Простые беленые стены и сводчатые потолки - без росписи и резьбы - удивили князя: он привык видеть только парадную сторону посадничьего двора.

Конечно, дознание показалось Волоту скучнейшим делом, когда он взглянул на него поближе. И, как выяснилось, делом, которое стоит немалых денег! Он никогда не задумывался о том, во что обходится Новгороду защита горожан.

Три врача, три знатока рукопашного боя и целая толпа свидетелей решала, с какого расстояния и под каким углом метнули нож в спину волхва. Судейские приставы искали тех, кто на вече мог стоять рядом с убийцей. И при этом все понимали: нож можно метнуть так, что стоящие вплотную люди ничего не заметят. Но все равно искали - а вдруг?

С другой стороны, дознаватели трясли Сову Осмолова, как главного подозреваемого. Но всем было ясно: Осмолов не посмел бы этого сделать. Слишком страшен был бы гнев новгородцев. Соврать, изготовить поддельную печатку, подкупить свидетелей - на это пронырливый и алчный боярин пошел легко: терял при разоблачении немного - мечту о том, чтобы стать посадником в ближайший год-другой, - зато в случае выигрыша получал немалую выгоду. Выставлял он себя невинным обманщиком, который ради поддержки веча разыграл это представление, эдаким лицедеем, скоморохом даже. Утверждал, что толпа любит лицедейство, даже нуждается в нем. Никто не верил в его невинность, никто не сомневался в отсутствии у него совести, но и оснований для чего-то более серьезного, чем этот балаган, у Совы Осмолова не было. А для убийства Белояра и подавно. И трогать такую фигуру, какой Осмолов являлся для Новгорода, без веских на то причин не смел и Воецкий-Караваев. Слишком влиятельным было его семейство, слишком много денег от него получал город, слишком сильно от него зависела торговля, и множество купцов встали бы на его сторону, окажись посадник неправ.

Никто, включая Смеяна Тушича, не верил в странных людей, обладавших potentia sacra, и не рассматривал всерьез наличие силы, которая смогла заморочить сорок волхвов, - на вопрос Волота об этом все отвели глаза и спрятали улыбки.

- А почему никто не говорил с этим волхвом? Почему он сам не пришел в суд? - спросил Волот главного дознавателя.

- Доктор Велезар пока не велел его тревожить: он болен. Он потратил на вече слишком много сил, у него едва не остановилось сердце. Так что подождем разрешения доктора.

- Доктор его знает? - удивился князь.

- Да, и, похоже, очень неплохо. Этот волхв наставник в университете.

Волот решил, что сам поговорит с волхвом. И с доктором Велезаром. Однако прошло пять дней, прежде чем доктор появился в Городище, - ополчение уже вышло в поход. За это время князь убедился в том, насколько нуждался в них обоих - в Белояре и в докторе. По прошествии времени испуг, возмущение, желание отомстить за Белояра ушли в тень, остались только боль и тоска: Волот начинал постигать, что такое смерть. Он еще не чувствовал ее необратимости, но постепенно понимал: смерть - это надолго. Это расставание надолго, и нет таких сил, которые могут на самый короткий, на самый ничтожный срок вернуть ему отца. Хотя бы для того, чтобы увидеться. Ни о чем не спрашивать, не пытаться узнать тайн, которые князь Борис унес с собой на погребальный костер, не попросить совета, - просто повидаться.

Теперь повидаться и с Белояром возможности не осталось. Волхв никогда не придет в Городище, никогда не сядет рядом, никогда не посмотрит в глаза пристально и понимающе… И никогда не подскажет, что есть путь Правды… Как Волот мог винить его во властолюбии? Как мог не доверять? Это был самый честный, самый чистый и мудрый человек из тех, что его окружали!

Рядом остался только доктор Велезар. Из тех, кому можно доверять, - только доктор Велезар. Дядька не в счет.

И Волот ждал его прихода и не смел сам искать встречи, хотя доктор примчался бы на его зов в тот же день.