- Так как не слышал, если мы только об этом и толкуем? Кто-то из местных даже думал, что костеглоты появились потому что отец мой землю эту проклял. Хорошо, хоть сами молдаване думали, что это они виноваты, что это души воинов, тела которых они из кургана в речку повыкидывали.

- Да, - Богдан снова почесал голову. - Как-то это мимо меня прошло, знаешь, Олег…

- Ну и сам представить можешь, как парни отреагируют, когда узнают, чей я сын…

И тут я, сам того не ожидая, замолчал. Я ведь и не подумал об этом, когда парней брал в отряд свой, а ведь им рано или поздно придется рассказать, кто я такой. Вот ведь дурень я, ничего не скажешь. Окрылен был успехом от того, как ловко деньги большие заработал, и как у меня деревню от разбойников защитить получилось.

Но это ладно я, я в таких делах неопытен. Почему Петр с боярином Лукой молчали? Неужели тоже не додумались до этого? Да нет, должны были додуматься, как иначе… Может, просто значения этому не придали? Когда вскроется, кто я такой, парни уже полгода в нашей дружине будут. Им тогда придется либо с насиженного места уходить, либо гордость свою проглотить и принести мне клятву на верность.

А ведь так просто и не уйдешь, к прошлой жизни они уже вернуться не смогут, потому что попробовали новой, воинской. А, значит, если уходить, то и нового командира искать надо. Нет, кто-то и может уйти, но не все, это уж точно. Большинство останется.

- Да какая разница, кто чей сын, - сказал вдруг Богдан. - Главное, что людей своих ты в обиду не даешь, и сам не обижаешь. Тебе служить неплохо на самом деле. А что насчет отца твоего, так молдаване могут и не знать, что это именно он все это устроил. Вот я же не знал, и они могут не знать. Да и вообще, это ж дела давно минувших дней, Олег, ты же не твой отец, и это не ты их города сжигал и грабил.

Может быть, конечно, они и так подумают, как сейчас Богдан сказал. Это ведь правда, я за то, что мой отец делал, ответственности не несу. Остановить или как-то повлиять на него я все равно не мог, потому что меня тогда еще и на свете-то не было, когда это все случилось.

Так что, думаю, поймут меня молодые молдаване, тем более, что я им жизнь новую открыл. Надо будет посоветоваться с боярином Лукой и Петром, глядишь, и чего дельного подскажут, ни разу ведь от них дурного слова не слышал.

Другое дело - старики, которые в селах молдавских живут. Вот им лучше о том, кто я такой, не говорить. Точно отомстить попытаются, причем, не исключено, что подло, исподтишка. Бурдюк с вином отравить, например, или другую какую еду.

- Смотри, Олег, - Богдан поднял руку и указал куда-то вдаль. - Всадник, кажется, едет.

Я присмотрелся и все мысли вылетели из моей головы.

Стало только понятно, что не до советов с боярином Лукой мне сегодня будет. И уж точно я не пойду пить пиво и играть в кости с Ромкой и Пашкой. Потому что не бывает такого, чтобы человек зазря так погонял коня. Только если он везет какие-то важные новости.

- Беда! - услышал я, когда всадник приблизился на расстояние слышимости. - Беда! Беда!

Только это он и повторял, будто все остальные слова вылетели из головы парня. Я его узнал, это был один из новиков, тот самый Игорь, что подвернул ногу в логове костеглотов. Непонятно было только, почему он один, ведь в дозоры людей мы отправляли по двое. Чаще всего, одного новика и одного молдаванина, обоих верхом, чтобы в случае чего, они могли быстро вернуться обратно и предупредить тех, кто остается в крепости.

Когда парень подъехал ближе, я увидел, что с морды лошади его капает пена. Уставшее животное хрипело, но, понукаемое ударами в бока, все так же несло его вперед.

- Беда! - снова крикнул парень, и тут лошадь его не выдержала бешеной скачки и пала.

Парень вылетел из седла, перекувыркнулся через голову, но каким-то чудом умудрился не только не сломать шею, но и вообще остаться невредимым. Он посмотрел на меня с земли, и снова повторил:

- Беда, княжич.

- Да я понял уже, что беда, - нетерпеливо ответил я, даже не обратив внимания на то, что Игорь назвал меня титулом, что было строго-настрого запрещено. - Что случилось-то, рассказывай.

- Идут, - ответил он и принялся подниматься на ноги. - Отряд идет, сотни полторы-две, все вооруженные. На крепость идут, точно брать собираются.

- Откуда знаешь, что крепость брать собираются? - спросил я.

- Ниоткуда не знаю, но нас когда увидели, тут же принялись из самострелов стрелять. Емила наповал сразу убили, по мне промахнулись, ну нас же дядька Петр учил, как уклоняться от стрел можно, когда ты верхом сидишь.

Я почувствовал, как мерзкий холод разливается в моей груди. Ну вот, началось, только полгода спокойно прожили, как какие-то ублюдки решили все порушить. И ведь не поймешь кто, пока не придут. Да еще и одного из новобранцев убили, молдаванина, я его помню, он такой мелкий и вертлявый. Еще одно имя на моем личном кладбище, еще один груз на душе. Но молитву за упокой я позже прочитаю, сейчас делом заниматься надо.

- Богдан, - повернулся я к парню, который, как и я, стоял и слушал, что рассказывает дозорный. - Иди к Луке и позови его сюда, он на тренировочной площадке сейчас. Скажи Олег зовет, срочно. А потом найди Яна и скажи, что нужно срочно стрелы с дымом в небо пустить. Отзывать своих надо, а то как они в крепость попадут, если нас тут осадят.

- Все сделаю, - кивнул Богдан, развернулся и побежал в крепость.

Теперь лишь бы не перепутал ничего, лучше было бы из моих новиков кого-нибудь отправить, но никого под рукой, как назло, не оказалось. Сам я подошел к лежавшей на земле без движения лошади, отстегнул от седла флягу с водой, открыл и передал Игорю. Дождался пока он напьется, после чего спросил:

- Одеты, вооружены как?

- Как сброд, - ответил он. - В настоящих доспехах я никого не видел, остальные в лучшем случае стеганые куртки, да у кого-то еще кожанки с нашитыми пластинами металлическими. И оружие под стать: дубины, топоры. Самострелы есть еще у нескольких. Но много их, княжич, сильно много, как бы весом не задавили.

- Что случилось? - спросил боярин Лука, выходя из-за ворот.

- Идут на нас, - ответил я. - Одеты в стеганки, вооружены всяким хламом, но их две сотни, а нас полусотня неполная. Так еще и из той полусотни один уже мертв, а шестеро в дозоре.

- Надо стрелу с дымом пускать, чтобы возвращались, - проговорил Лука Филиппович.

- Я отправил уже Богдана Яна искать. Пустят и без нас. Нам-то что делать?

- Селян со всем скотом в крепость загнать, там избы пустые есть, ничего, потеснятся, - принялся перечислять боярин Лука. - Поставить их воду кипятить и смолу готовить, пусть большие костры жгут у самых стен, сейчас не до этого. Остальных всех на стены, и ждать, что еще остается. Уверен, что на нас идут?

Я уверен не был, но все же кивнул. Уж лучше пусть мы зазря пожжем дрова и переполошим всех, чем останемся беззащитными перед превосходящим нас числом противником.

Союз Торговых Городов. Ямпольская застава и окрестности. Середина зимы 2224-го года от Рождества Христова.

Парни успели вернуться в крепость до того, как соперник подошел. Хорошо все-таки, что небо оказалось безоблачное и дымный след от стрелы в небе было видно издалека. А то, что он обозначает опасность, все и так прекрасно знали, так что быстро покинули места, где стояли в дозоре и двинулись в крепость.

Селян мы загнали внутрь очень быстро, да они и не сопротивлялись особо, понимая, что их неведомые нападающие не пощадят. Впрочем, времени чтобы располагаться на новом месте мы им не дали, потому что поставили их кипятить воду в больших котлах и топить смолу. И котлы, и смола нашлись на складе, они покрылись пылью, конечно, потому что не использовались очень долгое время, но все еще было годны для задуманного.

А потом мы принялись заваливать всяким хламом ворота. Подперли их телегой, засыпали ее мокрой землей, накидали сверху каких-то обрезков от бревен, оставшихся в крепости, короче, сделали все, чтобы через главное слабое место было не войти.