- А другие вожди, значит, ему такого усиления не хотят? - спросил уже я.

- Не хотят, конечно. Да и кому хочется головы класть за чужие земли? Андрей пошел только потому, что надеялся, что получится эти земли под общее управление отдать. Ну или поделить их.

- Дурак ваш Андрей, - высказался боярин Лука. - Хоть и умный, и войско вел в бой хорошо, а дурак. Сидел бы на своих землях, ничего такого бы не случилось.

- В набеги на Кубань в этом году много людей пошли? - снова спросил воевода.

- Нет, - качнул головой пленник. - Собиралось-то много, но Петр всем планы расстроил. Вожди боятся, что купцы мстить за Херсон начнут и войско в Крым отправят, после того как город отобьют. Я вас послушал, и получается, что так оно и есть? Замирять Крым собрались?

- Твое дело на вопросы отвечать, а не задавать их, - заткнул крымчанина боярин Лука.

- Да я это просто к тому, что я готов с войском пойти проводником, - тут же принялся оправдываться крымчанин. - Вы меня, главное. не убивайте. а потом отпустите, как получится. Только не в Крыму, мне за такое дело смерть. Ну и если заплатить готовы, конечно, чтобы у меня серебро было, чтобы устроиться.

- Рано торгуешься, мы не решили еще ничего, - ответил ему Иван. - Ты лучше на вопросы отвечай, а мы подумаем, стоит тебя в живых оставлять или нет. Ты ведь засадным полком командовал?

- Командовал, - снова кивнул пленный. - Меня Андрей поставил на это дело. Сказал, что у вас уж слишком людей много, и чтобы, как вы в бой втянетесь и окружать их начнете, чтобы я во фланг ударил. Но ведь и у вас засадный полк был, значит, и вы нас перехитрили.

- Был-то он был, - проворчал воевода, посмотрев на меня. - Да только я сам понятия не имел, что он у нас есть. Иначе они еще раньше ударили бы, и бой гораздо быстрее закончился б.

И чего он так на меня взъелся? Вроде бы и признал, что мы все правильно сделали, и даже целое стадо лошадей подарил, но все равно ведь... Неужели из-за потерь переживает? Ну а что случилось бы, если бы мы раньше ударили? Так крымчане из засадного полка ударили бы уже по нам, и тогда для моей дружины все закончилось бы куда хуже.

- Но так или иначе, ты, крымчанин, засадным полком командовал, - снова заговорил Иван Резаное Ухо. - И твои люди очень много моих людей убили. А в отрядах наемников люди, сам знаешь, между собой дружны. Когда годами вместе из одного котла ешь, да вместе рядом со смертью ходишь это, понимаешь ли, сближает. Друзьями такие люди становятся, что не разлей вода. Сам-то как думаешь, что они с тобой за своих дружков сделают, если я тебя им отдам?

- Ничего хорошо, - крымчанин явно поник.

И ведь правда, его на части разорвут, и нам даже ничего для этого делать не нужно будет. Просто показать наемникам, да сказать, мол, вот, это тот, кто засадным полком командовал. На нем кровь ваших товарищей.

- Поэтому не пытайся сбежать. Даже если ты в крепость прорвешься, мы ведь тебя все равно достанем, - ответил ему Иван. - Крепость мы возьмем рано или поздно, и ты это знаешь. Так что лучше веди себя смирно. Целее будешь.

- Я буду вести себя смирно, - сглотнув, ответил пленный.

Союз Торговых Городов. Херсон. Конец лета 2225-го года от Рождества Христова.

Почти весь лагерь собрался у площадки где строили камнеметы. Повод был значительный: их постройку наконец-то закончили, и теперь на площадке высились четыре конструкции из дерева, переплетенных воловьих жил, металлической проволоки и прочих материалов. И честно скажу, они внушали уважение, это были громоздкие машины длиной в несколько человеческих ростов, и они должны были метать камни весом в несколько пудов. Да, до чего только не может додуматься человек, когда перед ним стоит такая трудная цель, как осада крепости.

Этот момент должен был оказаться поворотным в осаде Херсона, ведь у нас появлялось оружие, которым можно было раздолбать стены, которые защищали от нас крымчан. И тогда у них просто не будет шансов, потому что их внутри неполные две сотни, а нас все еще больше тысячи. Да, много народа может полечь, но если сделать все по уму, а я не сомневался, что Иван будет делать все именно так, то можно выбить врага из крепости с не такими уж большими потерями.

И уж точно такой штурм унесет меньше жизней, чем если бы мы лезли на стену.

С момента битвы с отрядом Андрея прошло уже почти десять дней. Больше со стороны Крыма так никто и не пришел. На третий день я даже отправил пятерых своих новиков под командованием боярича Владислава в Одессу, чтобы они продали лишних лошадей и закупили овса. Всем настолько надоело сидеть в лагере, что народ даже стал спорить по поводу того, кому именно придется отправиться на эту самую прогулку. Чтобы избежать споров, я назначил людей сам, и никто на это не обиделся. Решили, что раз княжич сказал, значит так надо.

С моим мнением в отряде вообще никто не спорил.

Пленного, кстати говоря, держали в специально для него сооруженной деревянной клетке. Его не унижали, не били, и даже кормили из тех же котлов, из которых ели и сами наемники, но давать свободу передвижения по лагерю ему никто не собирался. И в этом вопросе я был полностью солидарен с Иваном. Мало ли, насмотрится он тут на что-то, а потом возьмет, да сдернет в крепость, и там все расскажет. А ведь сил у крымчан еще много, они могут и вылазку устроить.

Иван Резаное Ухо стоял возле правого из камнеметов и, молча, смотрел на крепость. Да, он был командиром самого сильного отряда наемников в Союзе Торговых Городов, но до этого ему ни разу не приходилось самому командовать осадой крепости. Я выяснил это в одном из разговоров.

После битвы, в которой мы практически спасли наемников, воевода приблизил меня к себе и часто вызывал в свой шатер для долгих разговоров. Он стал советоваться со мной, да и просто рассказывать о своих похождениях и своей жизни в качестве наемника. Что меня удивило сильнее всего, так это то, что Резаное Ухо не пил. Вообще не пил, даже пива, и никому из своего отряда не давал. Объяснял он это тем, что пить и веселиться нужно в мирное время, а на войне такими вещами заниматься не стоило.

Иван, как оказалось, был из обыкновенной семьи селян, родом из-под Житомира. Но идея ковыряться в земле, да выращивать урожай, ему не нравилась с самого детства, и он решил пойти в сельскую стражу, для чего начал тренироваться.

И вот готовился он стать стражником и защищать закон, да только вернулся в родную деревню его дядька, который еще в молодости связался с отрядом наемников и пропал на долгие пятнадцать лет. И так увлек он молодого парня своими рассказами, что тот сразу же решил записаться в отряд. Его проверили, и так, как он показал себя ловким и сильным, взяли. Так и началось восхождение Резаного Уха, от рядового наемника до командира самого большого и сильного отряда.

Интересным человеком был Иван, ничего не скажешь, и судьба у него была на события богатая. Воевал он и в Польше, где как раз получил свое прозвище, и в немецких землях, и на полуночи в Литве, и в Карпатских горах. И везде ему везло, он набрал вес в разных кругах. Как он говорил, даже в немецких землях знают его имя, потому что он помог кому-то из их бояр, или, как их там называли, баронов, подтвердить права на свои земли. А если проще, то завоевать отобранное наследство. Да, такие вещи на Закате часто решали силами наемников.

И вот сейчас этот человек стоял и ждал, пока камнеметы не приготовят к стрельбе. Рядом с ним стоял и главный из розмыслов, человек, который постройкой этих самых машин командовал. Рабочие сейчас возились вокруг осадных орудий, закручивали какие-то маховики, под действием которых натягивались воловьи жилы и проволока, деревянные стрелы постепенно поддавались назад. Стоял жуткий треск и скрежет, так что некоторые наемники даже подались назад, а то мало ли, вдруг дерево не выдержит, вдруг машины развалятся. Кучу народа ведь побьет.