Первым из шатра вышел перебежчик, но уже свободно, следом пошли и мои бравые дружинники. Боярин Лука, понятное дело остался.

- Что думаешь, Олег? - спросил он у меня, едва полог шатра скрыл от нас спины уходящих людей.

- Не знаю, что и думать, - ответил я. - Его могли как люди наместника отправить, так и этот самый боярин Фома. Вопрос только, почему он раньше не ушел к нам, к Орлу не двинулся? Зачем в Курск приехал?

- Так он живет тут, - сказал Лука Филиппович. - Есть у него две деревни, но он там только наездами бывает, когда дань собирает, или когда надо что-то селянам. А так постоянно в Курске.

- А не уехал почему?

- Так, может быть, побоялся? У него дом, хозяйство богатое. Могли ведь и отобрать. Ты-то, понятное дело, вернул бы потом, но ведь если разорили бы, это же все нажитое потом снова копить.

- Не знаю, - покачал я головой. - Но с этого Афанасия глаза спускать не будем на всякий случай.

- А по поводу вылазки что думаешь?

- Так, она рано или поздно была бы. Другое дело, что мы теперь подготовиться можем. Заранее выспаться, засаду обустроить, да перебить всех, кто наружу полезет. Малым числом тут не обойтись, потому что площадку всегда охраняют, и это со стены видно. Значит, полезут большой кодлой, как бы не полусотней. А если мы эту полусотню перебьем, это большим ударом станет для курских. Их там четыре сотни, как этот приказчик сказал, так, получается, одну восьмую выбьем. Хорошее дело.

- И что думаешь делать?

- Ну, во-первых, будем днем спать, а ночью дежурить, - улыбнулся я. - Мечом махать лучше выспавшимися, чем сонными, как ни крути. А еще выставим десятков шесть лучников, а еще полусотней в засаду сядем. Как курские выйдут на дистанцию стрельбы, так накроем их несколькими залпами. А потом добьем.

- Могут к стене ломануться, а оттуда их прикроют уже, сбегут, - сказал боярин Лука. - Нужно иначе все делать. Заманить их к самым камнеметам, дать ввязаться в бой с охраной. Потом зажать двумя клиньями по полсотни, чтобы сбежать не могли.

- А если уйдут, как тревога поднимется? - спросил я.

- Не уйдут, - качнул головой Лука Филиппович. - Если к самым камнеметам дадим подойти, уже не уйдут. Драться будут, попытаются сжечь.

- Риск, - ответил я. - А если и правда пожгут? Полсотни врагов убить - это, конечно, хорошо, но ведь машины осадные потом заново строить придется… А лес из Орла так просто уже не подвезешь, раскисли дороги. Ждать придется. А, судя по всему, именно этого наместник и хочет. Я только вот не понимаю, зачем. Он ведь до последнего держаться собирается, судя по тому, что они запасы еды в детинец переносят. Чего ж он будет ждать?

- Может быть, не знает, что Артем сбежал, и что Белгород тебе без боя сдался? - спросил боярин Лука.

- Может быть и так, - покивал я. - Только вот дураком его считать тоже нельзя. Он должен понимать, что если я еще войско привел, то скорее всего именно из Белгорода. Ну, не из упрямства же он в самом деле собирается держаться до последнего.

- Не был бы он в убийстве отца твоего замешан, так я предложил бы тебе его дочку в жены взять. Ту, что старшему сыну Ивана предназначалась. Да только вот ты же не согласишься.

- Не соглашусь, - покачал я головой. - Если бы дело где-нибудь на закате происходило, и мы сейчас брали какой-нибудь Минск или Полоцк, то согласился бы, конечно. Все-таки целое княжество - это солидное приданое, а там стерпится-слюбится. А так… Нет, пока я и этого на костре не сожгу, не успокоюсь. Сам ведь знаешь, боярин Лука.

- Знаю, - спросил он. - Ну что тогда, будем готовиться?

- Будем готовиться, что еще остается, - ответил я.

Курское городище и окрестности. Середина осени 2225-го года от Рождества Христова.

Сидеть в засаде и ждать - то, чему учат всех воинов. Дело это требует немалого терпения, так что по силам далеко не каждому. Но дружинники, которых я отрядил на это дело, сидеть в засаде умели. Да и мне пришлось научиться. Не зря Игнат меня так гонял все то время, что был жив, да и потом пришлось в засаде посидеть. Ничего не поделаешь.

Сегодня из моего войска не спал почти никто, кроме, может быть, полутора сотен тех, кому завтра придется охранять лагерь. Остальным придется выспаться на случай, если атака будет не сегодня, а завтра. Точно ведь никто нам не сказал.

Я был в отряде, который должен был навалиться на курских слева. Денис Иванович командовал правым отрядом, а боярин Лука был на самом опасном участке. Он добровольно вызвался командовать теми, кто охранял камнеметы. Их было всего с десяток, и их задачей было заставить людей наместника втянуться в битву.

Усилить охрану площадки, на которой располагались камнеметы, я не мог, это могло возбудить подозрения у людей наместника, и они могли отменить атаку. Так что первоначальный удар придется принять на себя именно этому десятку. Потом уже мы зажмем курских в клещи и перебьем всех, но потери…

О потерях я решил не думать. Подсчитать их придется потом. Радовало одно: курских точно поляжет больше, чем наших.

Ночь была темная, тучи скрывали луну и звезды, а видно было не дальше своей вытянутой руки, даже несмотря на то, что глаза наши уже привыкли к темноте. С одной стороны, нам повезло, потому что так гораздо меньше шансов, что нас заметят, особенно тут, в отдалении от горящих костров лагеря и факелов охранников камнеметов. С другой, и мы не могли увидеть курских, когда они полезут со стен.

Освещенную площадку было видно хорошо, а вот стены… Только громадные массивные фигуры. Если люди наместника станут спускаться по веревкам, мы не увидим их до самого конца.

А вот то, что было нам не на руку - это то, что тучи эти проливались на нашу грешную землю дождем. Причем, дождь был довольно сильный, а у меня так и вообще имелось ощущение, что скоро разразится гроза. Уж слишком весь день было душно, воздух был спертый, будто мы не на открытой местности находились, а в каком-то подвале без продухов.

Да, шум падающих с неба капель воды скрывал звуки, но сидеть под ним было неприятно. Промокнем мы все до нитки, потом придется поддоспешники сушить и сброю жиром натирать и чистить, чтобы не проржавела. Вообще осень для войн время довольно неподходящее, но куда деваться, не отступать же нам в самом деле обратно к Орлу. Особенно сейчас.

Как бы не заболеть. Только вспышки какой-нибудь легочной болезни нам не хватало. Если от кишечных инфекций мы были защищены тем, что вся вода кипятилась, а еду для войска готовили специально отобранные повара, которые проверяли и качество продуктов, то стояние под дождем точно ничего хорошего нам не принесет.

Но, будем надеяться, никто из нас не заболеет. А если и заболеют, то немногие. Лекарств у нас, если что, хватит…

Прятались в темноте два отряда, в каждом по семь десятков воинов. Я решил выбрать именно столько, потому что опасался, что наместник пошлет в бой больше народа, чем предположил боярин Фома. Да и маловато это, если подумать, полусотню на такое дело отправлять: кто-то не добежит, кто-то в бою с охраной поляжет, а им ведь зажечь камнеметы надо, а это дело непростое. Особенно под проливным дождем.

Понятное дело, что справа для поджогов у них есть, обольют дерево маслом или еще какой-нибудь такой дрянью, а потом запалят. Ну и соломы сухой накидают, наверняка солому сухую они с собой возьмут, как и еще что-нибудь горючее.

Правда, не успеют. Потому что мы с полутора сотнями нападем на них раньше, а потом перебьем.

Были еще и лучники, но они сидели чуть поодаль, шагах в семидесяти. Командовал ими, ясное дело, боярин Ян, и они должны были подойти, как только мы влезем в свалку. И несколькими залпами вывести из боя большую часть врагов, а потом, когда те побегут, выцеливать отступающих.

Да, план был таков, хорош он или плох, не мне решать. Ничего лучше мы с боярином Лукой придумать не могли.

Я опасался нападения и на лагерь, именно поэтому почти никто из моего войска не спал. Правда, я несколько завидовал остальным, потому что они-то находились в шатрах, да палатках, а не мокли под струями льющейся с неба воды.