Скоро меня догнали боярин Лука и боярич Никита. Никита выглядел воодушевленным, Лука задумчивым. Странно это было для старого вояки, он никогда особо сомнениями не терзался, а вот сейчас, похоже, стал.

- Что не так, боярин Лука? - спросил я. - Главного заговорщика против отца моего убили только что, да так, что и могилы не останется. Народ, вроде, принял это все, считай, что на нашу сторону перешел.

- Не знаю, Олег, - ответил Лука Филиппович. - Жестоко это было, живьем его сжигать. Может быть, и не к чему. Ткнули бы кинжалом под ребра, вывезли из города, да закопали бы где-нибудь в лесу, да так, чтобы и сами потом не нашли бы.

- Странные вещи говоришь, отец, - сказал за меня Никита. - Его же только вчера пытали по твоему с Олегом приказу. И тебе его жалко не было. А сейчас, когда на костер поставили, так говоришь, что жестоко.

- Не знаю, - покачал головой боярин Лука. - Не то это все.

- Он это заслужил, - ответил я. - Он отца моего предал, отравил его. Он страну разделить собирался. Да и вообще, уверен, он много еще чего успел натворить. Он ведь и твой враг был, и Никиту у него в темнице чуть со свету не сжили.

- Так-то оно так, да только… Вот отомстил ты за отца. И что, тебе легче стало?

- Не легче, - ответил я. - Да и не мстил я за него. Работу сделал, которую нужно было сделать. А теперь мы дальше пойдем. Лекаря местного отыщем, да за остальных наместников возьмемся. Много еще работы предстоит.

- Много, - согласился Лука Филиппович.

И мы, со свитой из дружинников, двинулись дальше, к княжьему терему. Тому самому, что должен стать моим домом на всю жизнь. Если, конечно, повезет.

Курское княжество. Усадьба боярина Андрея Кота. Начало осени 2225-го года от Рождества Христова.

И снова мы отправились в путь, оставив позади Орел. Не в день казни наместника, и даже не на следующий, нам пришлось задержаться почти на неделю для того, чтобы уладить свои дела. Зато теперь за нашими спинами была надежная твердыня, в которую, в случае чего, можно будет вернуться. И она гораздо ближе, чем тот же самый Брянск, что было немаловажно.

В городе, как я и предполагал, остались Борис Русланович и почти вся городская стража, из тех, что примкнули к нам. Еще я и смоленский наместник оставили по полсотни дружинников. С учетом того, что у них были достаточные запасы еды, потому что люди наместника Ивана, естественно, не успели съесть все, держаться в городе они смогут долго. Я бы даже сказал, очень долго, и уж точно достаточно, чтобы мы успели вернуться и ударить в спины осаждающим.

А штурмовать город, как это сделали мы, с разных сторон, у них не получится. Нас было семь сотен, мы потратили почти две недели на подготовку, построили осадные башни и ударили с разных сторон. И все потому, что у нас были на это силы, да и держало город чуть больше сотни воинов. У наместников же таких сил нет.

Но таким образом, в нашем войске осталось чуть меньше четырех с половиной сотен. Этого было вполне достаточно для того, чтобы разбить в чистом поле войско любого из наместников, но брать города таким числом… Это будет сложно, если, конечно, не найдется никого, кто откроет нам ворота изнутри. А на это я не рассчитывал бы, особенно с учетом, что письма до курской дружины не дошли, иначе кто-то из них наверняка уже приехал бы.

Однако четырех сотен не хватит на случай, если войска наместников объединятся. Силы будут примерно равны, и победить без большой крови уже не получится. У нас ведь и нет какого-то преимущества, войска в целом равны, обучены примерно одинаково, так что сеча будет жестокая и кровавая, а после нее, даже в случае победы, придется долго и кропотливо восстанавливать силы.

Я скрипел зубами, но мне не оставалось ничего, кроме как распылять силы. Формально за нами было уже три княжества, но на самом деле в Брянском и Орловском мы держали только столицы, а остальные мелкие города и деревни подчинялись только наместникам. Да, мы разослали гонцов с письмами, но ездить и собирать клятвы верности нужно было самому. Или кому-то из доверенных бояр, а таких было не так уж и много, и они были нужны мне самому, в войске.

Нет, можно было, конечно, потратить еще времени, проехаться по городам и деревням, потребовать себе ополчение. И даже дали бы, как не дашь, если полсотни опытных воинов приедут. Да только вот времени нет, и толку с того ополчения… Они ведь в первом же бою все полягут. Хорошие воины - штучный товар, их готовят с самого детства, тренируют долго. Оттого у них и получается первый бой пережить новиками, а потом и воинский пояс получить. Не у всех, но у многих. Да и бои у них чаще всего проходят не с дружинниками, а с разбойниками. А тут людей на убой гнать… Не будут меня после такого любить.

Но люди были нужны, правда идей, где их брать, не было.

Правда, были и хорошие новости. После того как я, предварительно посоветовавшись с боярином Лукой, отпустил всех пленных. Примерно половина из них изъявила желание присоединиться к моему войску, и я, не мудрствуя лукаво, рассовал их по дружинам разных бояр, чтобы они, в случае чего, не могли сговориться. Брат Маруськи, той самой девочки-служанки, например, попал в дружину к бояричу Никите, в которую я еще под Херсоном определил наемников из отряда Степана.

А еще, почти все, кто был ранен при штурме, вернулись в строй. Даже те, кому не повезло попасть под отравленные стрелы. Лекари, которые были у нас с собой, свое дело знали, и это было хорошо. Человек шесть или семь, конечно, пришлось оставить в городе, но и там за ними будет кому ухаживать, а потом они пополнят ряды обороняющих город.

Мы же собрались выдвигаться дальше. По этому поводу был собран очередной совет, в том же составе, как и перед штурмом города. Решения предлагалось два: двинуться на Курск, чтобы попытаться взять его, либо обойти Курское княжество по широкой дуге и вторгнуться в Белгород. Сам я склонялся ко второму варианту, потому что Белгород должен был оказаться гораздо более простой целью. Там ведь даже наружной крепости не было, а запереть врага в детинце должно оказаться очень просто.

Однако меня отговорили. Долго говорили о том, что нельзя оставлять врага за спиной, ведь мы откроем ему дорогу не только на Орел, но и на Брянск. До сих пор никаких новостей из города не было, значит, курский наместник его не осадил. Он мог пройти к нему через Локоть, минуя Орловское княжество и наши заставы.

Тяжело было без разведки, но до сих пор я не рисковал рассылать людей. Там ведь наверняка сейчас всех хватают без разбора, кого подозревают в сотрудничестве со мной. Но перед тем как войско покинуло Орел, я отправил два десятка человек в разные стороны. Двоих - к Брянску, чтобы выяснили, все ли там в порядке, еще пятерых - по Орловскому княжеству, ну а остальных вперед - в Курск и Белгород.

На следующий день войско покинуло Орел. Большая часть двинулась напрямую к Курску, и имело задачу осадить его, заперев внутри дружину наместника, если, конечно, они еще там. А я с десятком доверенных воинов из брянской дружины, с которыми мы вместе штурмовали стену Орла, и с отрядом Лехи Муравья двинулся в другую сторону, к имению боярина Андрея Кота.

По моим расчетам семи десятков вполне должно было хватить для того, чтобы взять штурмом боярскую усадьбу. Тем более, что все необходимое для штурма мы взяли с собой: у нас были и веревки с крючьями для того, чтобы перебраться через частокол, и щиты. Не было разве что стрелков, потому что, как по мне, так стрелки были гораздо нужнее под Курском.

Нет, среди разбойников Лехи Муравья тоже были вооруженные самострелами, но я уверен, что они ни в какое сравнение не шли с дружинниками. И уж тем более с теми, кого отобрал в свой отряд боярин Ян. Но ничего, разберемся.

Мы ехали со всем бережением, выслали вперед пятерых на случай засады. Даже если они в нее угодят, то хоть один, но успеет повернуть назад, чтобы предупредить нас. Правда, не было в окрестностях мест для засады, леса под Курском, конечно, тоже были, но сейчас мы ехали не через них, а через луга. Тракт вел именно через них, а спрятаться здесь будет не так уж и просто.