- А среди горожан какие настроения ходят?

- Боятся люди, - Денис вздохнул. - Боятся, но дома свои защищать готовы. И помогать на стенах тоже будут. Кто-то даже драться собирается, в ополчение идти, другие просто станут кипяток готовить и смолу, камни, чтобы в вас их бросать. Если вы обстреливать начнете крепость, камней-то у них много будет.

Чего именно боятся, можно даже не спрашивать. И так понятно. Вот странное дело, войну слухов, которую мы начали еще в Брянске, когда приготовили письма, мы выиграли везде. И в Орле, и в Белгороде. А тут проиграли. И все благодаря Пашке. Он не врал перед смертью, кровью я умоюсь под Курском. Куда уж тут деваться.

- В детинце же бывал? - спросил я. - Сможешь показать, что там и где? На земле карту начертить, ну или что-то такое. Где постройки какие, где терем, где тюрьма. Как ворота расположены, башни, и прочее.

Даже если он нарисует не очень точно, или вдруг решит специально исказить схему, то у меня будет, кому ее проверить. Кто-то в моем войске уж точно бывал в курском детинце. Но с другой стороны, все, что он говорил до этого, звучало вполне правдиво. Так что, может быть, он и не решится врать.

- Хорошо, начерчу, дайте уголь только и доску какую-нибудь, - после недолгого размышления проговорил пленный.

- Начертишь, но позже, - проговорил я. - А пока вот что скажи… Почему вы вообще за боярина Георгия деретесь?

- Так как почему? - удивился Денис. - Он ведь наместник. Ты, правда, говоришь, что он не наместник, а я не понимаю, как это так…

- А вот так, - ответил я. - Отца моего, князя Кирилла, они убили. Отравили мышьяком. Ты не видел, кстати говоря, там лекаря? Не местного, из Орла должен был приехать примерно с месяц назад, может быть, полтора.

- Видел, - кивнул пленный воин. - В крепости он, в тереме живет.

- Так вот, именно этот лекарь по наущению бояр, которые себя стали наместниками называть, отца моего и отравил. Мышьяком. А потом они поддельные жалованные грамоты выправили для себя. А недовольным рты заткнули, кому силой, а кому деньгами боярина Артема, которого ты знаешь, как белгородского наместника. Так что не наместник он, ошибаешься ты, Денис Кухарь… Вот, если бы в Белгороде узнали о том, как оно было на самом деле, многие от Георгия ушли бы?

- Не знаю, - ответил пленный. - Старики, может быть, их тех, кто твоему отцу служил, и ушли. Но их немного совсем, человек тридцать осталось. Кто-то из бояр наверняка от наместника отвернулся бы, особенно сейчас, если бы узнали, что ты Белгород взял. Сила на твоей стороне, князь.

- На моей стороне не только сила, но и правда, - ответил я. - А уговорить старики могли бы кого?

- Сколько-то человек уговорили бы, - согласился Денис. - Меня нет. Я, знаешь, во все эти дела не лезу, кто там при власти, мне не очень уж интересно. Мне главное, чтобы на совсем уж смерть нас не бросали, чтобы кормили и платили исправно.

- Лучше умереть? - спросил боярин Лука.

- Что? - переспросил пленный.

- Лучше умереть? - повторил боярин и добавил. - Лучше умереть, чем пойти князю Олегу служить?

- Да не знаю я, - ответил Денис. - Наместник нас не обижал никогда, платил исправно, жить давал, жалование платил. Мы ему и служили. Да и уважают его в дружине. На самом деле есть за что.

Даже странно, что такого человека десятником выбрали. Хотя, кто его знает, может он только по мирным делам такой, а в бою вообще бог войны, и решения принимает быстро, и командует правильно, так, чтобы все подчинялись.

Но какая же паскуда этот Ромка. Чувствую ведь, можно было хотя бы полсотни на свою сторону переманить. И бояр тоже хотя бы нескольких. И тогда штурм Курска точно прошел бы гораздо меньшей кровью. А так…

- Ладно, - проговорил я. - Сейчас найдем тебе угольев, да стол какой-нибудь или доску. Нарисуешь, что там в крепости внутренней. Ну и как по городу туда пройти можно, тоже.

Чувствую я, скоро мы на штурм пойдем.

Курское городище и окрестности. Середина осени 2225-го года от Рождества Христова.

Последние три недели все были невыспавшиеся и злые. Все потому, что обстреливали город мы и днем, и ночью, чтобы завершить осаду как можно быстрее. А ведь нужно было еще и охранять камнеметы и лагерь на случай, если наместник Георгий решится на еще одну вылазку.

Тяжеленные камни улетали в сторону крепости, разбивая стены. Через три недели беспрестанных обстрелов нам удалось проделать в них два пролома. Именно туда мы и планировали ударить, но на самом деле не только.

У нас были осадные щиты и лестницы, с которыми мои воины должны были пойти на стены. У нас имелся боевой сарай с тараном - бревном, обитым железной накладкой. Сарай был сделан по всем правилам, а на крыше прикрыт сырыми шкурами, чтобы его нельзя было поджечь. Хорошо, что мы постоянно ездили на охоту, чтобы разнообразить пищу и немного сэкономить запасы, и шкур у нас имелось достаточно.

Камнеметы мешали спать. Стон распрямляющегося дерева, визг рассекаемого валунами воздуха, удары, когда снаряд попадает в цель. Нет, все были бодрые, потому воинов учат спать даже в таких условиях. Да и после ночного караула в дружинном доме засыпаешь даже если там что-то бодро обсуждают. Но я не завидовал курским, которые решат заступить нам путь.

Мы были злы и сегодня мы должны были взять Курск. Если не весь, то, по крайней мере, наружную крепость. Детинец можно будет оставить на потом, когда придет зима, когда мы сможем привести подкрепления из Брянска и Орла. Тем более, что нам больше не придется жить в палатках и шатрах, где с каждым днем становилось все холоднее. Нашим временным домом станут жилища горожан. Нет, понятное дело, мы не станем никого выгонять на мороз, но им придется потесниться.

Сам я решил возглавить атаку на один из проломов. Перебираться через обломки стен и валяющиеся вокруг камни нам было не впервой, проходили еще в Херсоне. Другое дело, что за стенами в проломах, скорее всего, построены баррикады, через которые придется пробиваться уже с боем. Хорошо хоть, что защитникам, что на самих крепостных стенах, будет не до нас. Иначе нас попросту засыплют стрелами в спины.

Попытка обменять боярича Никиту на пленных провалилась. Наместник попросту не вышел для переговоров, прислав какого-то из своих бояр, который только матерно обругал нас. Впрочем, пока Никиту показательно не казнили, все было нормально. Просто воинов у наместников будет на полтора десятка меньше. Нам же легче.

И снова мы шли на приступ, прикрываясь большими щитами. Сколько крепостей уже было взято, и сколько еще будет? Если, конечно, меня сегодня не убьют, а такая вероятность всегда есть, когда идешь драться в первых рядах. С другой стороны, кто еще должен быть в первом ряду, если не князь?

И снова мы месили землю своими ногами, стараясь ступать шаг в шаг. Земля, кстати говоря, была сухая, потому что дожди, достававшие нас всю первую половину осени, прекратились. Погода держалась теплая, даже земля подсохла, а пожухлая, было, трава, снова поднялась вверх. Правда деревья были желтые.

Такое бывало не каждый год, но достаточно часто - после сбора урожая погода быстро портилась, но потом все налаживалось на пару недель. Однако это был обман от природы, осень все равно упрямо наступала и входила в свои права. Так что скоро снова с неба польют дожди и все раскиснет.

Большинство воинов радовались хорошей погоде, и я в глубине души тоже. Но, если уж совсем честно, то мне бы хотелось, чтобы сейчас шел дождь. В дождь стрелы летят плохо, льющаяся с неба вода их сбивает, да и видно хуже, чем в ясную погоду. Но дожидаться погоды у природы… Мало ли, что случиться может за это время?

Какая-то внутренняя тревога толкала меня на то, чтобы начать штурм как можно скорее. Я не понимал, откуда она взялась. Осознавал, что могу совершить ошибку и потерять гораздо больше людей, чем потерял бы, если б выждал. Но я приказал готовиться к штурму.