– Так у меня там кроме матери и не было… – начал, было, я и осекся. Понял все.

Машка. Она-то в Васькином осталась и никуда оттуда не уедет. А, если расспросить местных, то и о наших с ней отношениях узнать можно. И тогда ее в заложницы взять могут. Или еще чего похуже сделать. И все с холодным расчетом – чтобы меня из себя вывести.

Меня вдруг с головы до пят накрыло волной ярости. Машка. Да я за нее им не только кишки выпущу – наизнанку повыворачиваю всех! На куски порежу!

– Проняло? – Игнат, как мне показалось, даже усмехнулся в бороду и, кивнув, повторил уже утвердительно. – Проняло.

– Потом об этом поговорим, – закончил я разговор, и так быстро, как мог, пошел дальше.

Прогулка по холоду слегка привела меня в себя, и к лавке я подошел уже абсолютно спокойным. Внутри вкусно пахло свежим хлебом, сахаром и разными посыпками. Покупателей помимо нас там не было, но булок на прилавках оставалось не так уж и много, а значит, товар пользовался неплохим спросом. Здоровенный толстый пекарь завернул четыре кренделя и столько же рогаликов в чистую тряпицу и назвал цену. Даже не очень дорого получилось.

Квас там тоже был, но я решил, что тащить с собой жбан, да еще и платить за него – перебор. Лучше уж прямо в харчевне купить. Отдал пекарю несколько медных монет, забрал покупку и вышел на улицу. Повернулся, посмотрел на невзрачное здание и проговорил:

– Вот все тут не как у людей. Вроде и район дрянь, и грязь везде, а в лавке чисто и булки красивые, одна к одной. Да и харчевня тоже чистая. И тихо-чинно все внутри, спокойно…

Я сплюнул в лужу, и вдруг мое внимание привлек вырезанный на одном из бревен у самого крыльца знак. Он чем-то отдаленно напоминал символ Красного Тельца – большие рога, расходящиеся в разные стороны. Но между рогами всегда должен оставаться промежуток, а тут его не было… Выглядел он будто две травинки, растущие из одного корня.

– А это что такое? – спросил я, указав пальцем на свою находку. – Оберег что ли какой-то? Где-то я видел уже такой…

– Так у крыльца харчевни такой же знак вырезан, – ответил старик и почесал бороду. – Как ты говорил, этого твоего товарища зовут?

Я прекрасно понял, что ничего он не забыл, а просто тонко намекнул мне на то, что и так пару мгновений назад стало ясно. Две зарубки на бревне складывались в фигуру птицы, как если бы ее рисовал ребенок. Если честно, я не знал, как выглядит грач в полете, но думаю, не такая уж большая разница у него с остальными пернатыми.

– Пойдем-ка в харчевню, Олежа, – сказал Игнат, который весь подобрался, будто борзой пес, учуявший добычу. – Там все обсудим.

Брянское городище. Поздняя осень 54-го года от Последней Войны.

Эта харчевня разительно отличалась от той, в которой мы остановились. Как минимум тем, что она находилась не на главной улице, ведущей через весь посад, а где-то на задворках. А, значит, что городской стражи здесь точно не бывает, не суются они в такие места.

Да и внутри все тоже было иначе: грубая деревянная мебель, запах пригоревшей пищи и пота человеческих тел, кислое пиво. И даже девушек-подносчиц тут не имелось, каждый должен был сам идти за стойку забирать свой заказ. Но зато за пару медяков здесь давали большую тарелку похлебки и целую крынку пива, да и закуски самых разных сортов тут хватало. Поэтому сегодняшним вечером зал оказался забит битком.

Но знак у крыльца имелся, а, значит, место это должно было подойти для нашей затеи.

Два дня мы потратили на то, чтобы как следует осмотреть район и, кажется, смогли отыскать большую часть заведений, находившихся под защитой Грача. Причем, подгрести под себя он умудрился самых разных людей: были там и харчевни, и лавки купцов, где торговали самыми разными вещами, и пекарни с бакалейными. Даже кузнец один был.

Меня преследовало ощущение, что все они попали сюда не просто так. Будто всех этих людей выдавили из приличных районов города сюда, толкнули в руки Гаврилы Грача. Можно было придумать десятки способов, как это сделать, обеспечив себе собственный анклав внутри города. Хотя, кто его знает, как оно происходило на самом деле?

Так или иначе, у нас появился план. Если Гаврила Грач брал с хозяев заведений деньги за защиту, то он же и оказывался обязан эту самую защиту обеспечить. Купцы должны были чувствовать, что платят за конкретные дела, иначе могли появиться самые разнообразные трудности… Начиная с того, что бандитов, пришедших за деньгами, встретил бы отряд стражников, и заканчивая тем, что торговцы просто предпочли бы уйти из Брянска, а не отдавать помимо положенного наместнику налога, еще один, в казну Грача.

А если уж он действительно следил за порядком, то никакие расспросы ничего дать не могли: наоборот, купцы тут же побежали бы стучать на нас, чтобы их, сохрани Красный Телец, в соучастники не записали. Я был уверен, что именно на этом и прокололись трое моих предшественников.

Наоборот, нам нужно было заставить бандитов действовать. Устроить небольшой переполох, чтобы люди Грача показались и за ними можно было проследить. Но лезть на рожон при этом не хотелось, потому что, если даже они не догадаются о нашей задумке, то в лучшем случае быть нам битыми.

Поэтому, оставалось только попробовать провернуть все так, чтобы никто ни о чем не догадался. Именно поэтому мы и выбрали для нашего плана харчевню. Народ здесь дикий и буйный, драки наверняка частенько случаются сами собой. Так что мы только немного поспособствуем.

Изначально у меня появилась идея сыграть роль охотников, которые вернулись с промысла, продали шкуры и теперь собираются хорошенько отпраздновать успех. Угостить несколько раз всю корчму, а потом затеять спор, который вкупе с горячительными, должен был перерасти в драку, но Игнат быстро переубедил меня. Сказал, что, растрезвонив всем о нашем выдуманном богатстве, мы привлечем лишнее внимание. И кто знает, чем оно закончится: не увяжутся ли за нами на обратной дороге, чтобы ограбить? А могут ведь и в наше временное жилище вломиться.

А вот наоборот, мысль, сыграть роль неудачника, который пришел в харчевню запивать свое горе, показалась ему гораздо более правильной. Правда, пришлось спрятать в съемной комнате куртку и меч, оставшись только в поддоспешнике и с засапожным ножом за голенищем. Если честно, то за последние четыре дня я настолько привык к висевшей на поясе железяке, что сейчас чувствовал себя почти голым.

Поднявшись из-за столика, я взял крынку пива, кружку, и нетвердым шагом двинулся в противоположный конец помещения, к столику, за которым сидел абсолютно разбойничьего вида мужик. С первого взгляда было ясно, что это именно тот, кто нужен: свирепый взгляд, лопатообразная бородища, длинные сальные волосы, зачесанные назад. А еще – дистанция, которую до него держали остальные посетители.

Хотя за соседним столиком сидела небольшая компания молодых парней, к которым присоединился Пашка. Он уже успел влиться в коллектив, купить им по паре кувшинов пива, а теперь увлеченно рассказывал о странах далеко на Закате, в которых успел побывать. Врал, конечно, но его собутыльники, похоже, были готовы слушать и поддакивать всему, что угодно, лишь бы получить бесплатную выпивку.

Запутавшись в ногах, я как будто случайно приземлился прямо на свободный табурет у стола громилы. Донышко горшка с громким стуком соприкоснулось со столешницей. Поймав на себе недоуменно-злобный взгляд мужика напротив, я спешно, чтобы не дать ему ничего сказать, заговорил первым:

– Выпьем, друг! Выпьем и вспомним жестокую судьбу нашу!

То ли мне повезло, и бородач оказался не таким уж и злобным, то ли тот соблазнился на бесплатную выпивку, но он внезапно криво ухмыльнулся и кивнул на свою кружку:

– Ну, угости, если не шутишь.

Я тут же налил ему, потом себе, подхватил свою кружку и сделал несколько хороших глотков, пролив, при этом, большую часть пива по подбородку на поддоспешник. А потом из всех сил рванул зубами щеку изнутри, так, что из глаз брызнули слезы.