Включил, принялся осматривать темноту.

На дощатом полу повсюду валялись пустые бумажные гильзы. Буквально в полутора метрах от входа, на досках лежало разломленное пополам ружье. Оно было в пыли.

Отпихнул ногой сапог, двинулся дальше.

Вдруг, что-то треснуло. Зажужжало!

— Осторожно! — крикнула Оля и я едва успел среагировать. Мимо меня пролетело подвешенное на веревке бревно, утыканное гвоздями. Долетев до крайней точки, оно ударилось о стену — одна из веревок лопнула. Сухое дерево заскребло по дощатому полу.

— Ну ни хрена себе… — вырвалось у меня.

Повисла тишина. Комментировать это я пока не решился — если бы это бревно долетело до меня, во мне бы появилось несколько дырок и пара сломанных ребер.

— Идем дальше, только очень осторожно!

— Постой лучше здесь! — отозвался я.

Ружье пришлось держать одной рукой, во второй был фонарь. Ольга послушалась и осталась снаружи — не зачем нам обоим сюда лезть. Мало ли еще что прилетит.

Внутри был полный погром. Неподалеку, прямо на ребре лежал перевернутый дубовый стол, превращенный в… Огневую точку! Рядом лежали мешки набитые землей и листьями. Все в пыли и паутине. Тут и там гильзы…

Я обошел стол и обомлел — там лежали двое. У одного была оторвана челюсть, у другого отсутствовала рука по локоть. Оба тела были мертвыми и лежали давно, частично разложившись от времени.

Ружья лежали рядом с ними, а коробки с патронами прямо на столе. Часть из них была пустой.

— Вот дерьмо, что тут произошло? — пробормотал я, глядя на все это безобразие.

Я продолжал осматриваться. Постепенно желтый луч света выхватывал из темноты все новые и новые странности. Оказалось, тут повсюду были организованы некие баррикады из всего, что было в шаговой доступности. Доски, стулья, шкафы, мешки… Я дальнем конце здания я нашел еще один труп, только у того были переломаны ребра и одна из рук. Он что, от кого-то отбивался?

— Жень! — я обернулся на голос девушки.

— Что?

— Тут тоже мертвец… Гляди! Она указывала на тело, которое я поначалу не заметил. Мертвец у входа, за брезентовым полотном, в неестественном жесте выкинул руки перед собой, словно…

— Как жутко! Он как будто от кого-то защищается!

— Угу, но точно не от мороза! — хмыкнул я, ощутив в затылке неприятное чувство. Стало не по себе. Почему тут одни мертвецы? Это что, люди Снегирева?

— Жень, пошли отсюда, а?

— Погоди, рано. Нам нужно понять, что тут случилось!

Ольга вздохнула — ее это не сильно интересовало. Она озиралась по сторонам, хотя вроде бы никакой угрозы не было. По крайней мере, сейчас уж точно!

Я увидел лестницу, ведущую на второй этаж. Направился туда. Здесь запах тухлятины был слабее, но я все равно морщился…

Здесь тоже валялись пустые бумажные гильзы. Черт возьми, почему возникает чувство, что я где-то подобное уже видел? И даже чувство подобное ощущал!

Точно, примерно те же ощущения я испытывал, когда мы нашли покойного Степана Кузьмича. Мистика буквально висела в воздухе, опасность чувствовалась на каждом шагу.

Двинулся еще дальше, поднялся на второй этаж. Здесь тоже было что-то вроде баррикады из снятой с петель двери и досок, в которые кто-то набил кучу длинных гвоздей. Ну прям как противотанковый еж!

— Какого черта? — снова вырвалось у меня. От непонимания происходящего, я начал злиться.

Войдя в помещение на втором этаже, я увидел профессора — даже смерть и прошедшее время ничего не смогли сделать с его экзотическими усами. Узнал его сразу — тот самый, что отраву для волчьей привады придумал и даже частично реализовал. Он был мертв — свитер разорван, а ребра, по-видимому, сломаны в нескольких местах. Рядом даже пистолет валялся, системы «наган». Патронов не было.

— Точно люди Снегирева! Неужели они все тут погибли?! — громко пробормотал я, обращаясь к пустоте.

Я насчитал семь трупов, а что же дальше? Что убило столько вооруженных людей? Ну, даже если их и застали врасплох… В голове не укладывалось, как такое может быть?

Когда же я добрался до конца помещения, я увидел что-то вроде баррикады из мешков с песком, у которой даже бойницы имелись. Заглянув внутрь, я охренел…

Внутри, прямо на полу лежал Николай Николаевич Снегирев, тот самый маньяк и лидер браконьерского сообщества. Его я узнал по деревянной ноге… Он был буквально засыпан гильзами, на полу лежало сразу два ружья.

Атмосфера была жуткой, пугающей. Она звенела от напряжения.

— Твою мать! — мрачно процедил я, понимая, что занявшие мельницу люди, вляпались в какое-то дерьмо. Очень серьезное дерьмо…

Обратно к Оле я вернулся под сильным впечатлением.

— Жень, ты чего? — девушка смотрела на меня с растерянностью и даже ужасом. — Что там? На тебе лица нет!

— Уходим отсюда! — с трудом выдавил я. Перед глазами застыло лежащее среди пустых гильз тело Снегирева. Я даже не рассмотрел, что с ним случилось.

— Что ты там нашел? — повторила она, вот только отвечать мне совсем не хотелось.

— Мертвые все, — все-таки пробормотал я. — Они все тут. Все погибли.

На несколько секунд повисла напряженная пауза.

— Уходим! — повторил я, направляясь к выходу. — Уходим! Не думаю, что здесь безопасно!

Она направилась за мной, но сделав несколько нерешительных шагов, остановилась.

— А куда уходить? — спросила она. — Уже темнеет. Мы слишком много времени потратили на то, чтобы подобраться к мельнице и осмотреть тут все. А ночью, в лесу…

Девушка была права. В прошлый раз, нас было трое — все люди с опытом. Тогда мы тоже не понимали, с чем имеем дело. Вот только сейчас даже мне было не по себе, скептицизм во мне забился в самый дальний угол и затих. Я нутром чувствовал, что-то здесь не так.

— И что ты предлагаешь? Здесь остаться?! — я обернулся и наградил ее выразительным взглядом.

— Ну… — она осеклась на полуслове, но двинулась за мной.

А я вышел на крыльцо и остановился в нерешительности. И впрямь снаружи быстро темнело. Еще буквально минут пятнадцать и все. Как же мы так не рассчитали-то?

А ответ был прост — пока я с девушкой находился под кронами деревьев, пробивавшийся сквозь ветви дневной свет искажал картину, отчего и получилось неверное восприятие времени суток. Время летело быстрее, чем мы себе представляли. Когда же мы полезли на мельницу, то уже не смотрели за небом и тем более за часами — все внимание было сосредоточено только на том, чтобы во что-нибудь не вляпаться.

— Дерьмо! — выругался я вслух.

В голове вертелся рой мыслей — у нас с собой ни еды, ни спальников. Даже гамаков нет, мы ведь налегке отправлялись. Я считал что мы доберемся до мельницы гораздо быстрее, а тот факт, что пришлось делать крюк, в расчет просто не взял. Сначала машина, потом останки председателя Соболевки, теперь вот это…

У нас только полупустые вещевые мешки, патроны, маскхалаты и оружие. Ночевать придется в любом случае вне поселка, вот только где? До темноты до Прокофьевки гарантированно не доберемся, с большой вероятностью потеряемся где-нибудь в лесу. И к тому же, оставаться здесь после всего, что мы тут увидели? После всего, что произошло в этом месте? Тот, кто все это сделал, может быть, все еще где-то рядом и не дай бог с ним столкнуться…

Ну, нет. Идти в лес нельзя.

Был ли страх? Не знаю, сложно сказать. А впрочем, кого я обманываю? Конечно же, страх был, но я его успешно подавлял его на корню. Яза время службы я привык сражаться с людьми, с вооруженными противниками, которые могут быть хитрыми и коварными. А здесь творилась какая-то чертовщина… От непонимания происходящего трудно было держать себя в руках, и если бы не мой прошлый жизненный опыт боевого офицера, наверное, я бы посыпался… А может и нет. Не знаю.

Что теперь делать? Трепать языком и высказывать предположения можно сколько угодно, только яснее от этого вряд ли станет. Зато наступление темноты все ближе и ближе. Сам я может и рискнул бы отправиться к поселку по темноте на своих двоих. Либо взять машину, только скорее всего они уже не заведутся — все-таки стоят они тут давно.