Я вновь обошел здание, миновал баррикады и поднялся наверх, где снова увидел тело Снегирева. Но он меня совершенно не интересовал. Я еще в прошлый раз заметил, что за баррикадами была прикрытая дверь. Очень уж мне хотелось туда заглянуть и как оказалось, не напрасно.

В небольшом закутке стояла пара деревянных ящиков, которые были накрыты пыльным брезентом. Сначала я подумал, что найду там еще запасы динамита, но все оказалось гораздо интереснее. Это было золото. Небольшими кусками, размером с мелкую щебенку. Это что, из золотоносной шахты?

Все это было намешано с какой-то породой. Видно было, что их доставили сюда в спешке, не успев перебрать.

Вот почему браконьеры не ушли, они надеялись разобраться с назойливыми морлоками! А потом вернуться за оставшимся в шахте золотом. Но судьба распорядилась иначе, все вышло из-под контроля. Я уже хотел было выйти из закутка, когда взгляд упал на что-то непонятное, сложенное в темном углу.

Подошел поближе, присмотрелся. Сдул пыль.

Сама собой на лице появилась довольная улыбка. Ну, ни черта себе…

— Вот так находка! — пробормотал я, уже размышляя, как бы воспользоваться ей по уму.

Надо ли говорить об изумленных лицах Андрея и Матвея Ивановича, когда я вышел наружу со старым ранцевым огнеметом.

— Женька, итить твою! — восхитился егерь. — Ты где это взял? Это же РОКС-3!

— Где взял, Иваныч, уже нету! — довольно крякнул я. — Думаю, он окажет нам большую помощь… Пули это, конечно, хорошо. Но огонь — вот, где сила! И освещает и обжигает! Два в одном, как говорится.

Бесспорно, с этим не поспоришь.

— А с топливом что? — спросил старик. — Достаточно?

Я тряхнул емкость, постучал кулаком по корпусу.

— Мало очень.

— Это не беда. Его можно заправлять чем угодно, лишь бы горело. Хоть спиртом.

Взгляд сам собой упал на стоящие неподалеку машины.

— Так, я сейчас! — заявил я и сбросив ношу, рванул к машинам.

В баках еще оставалось какое-то топливо, но определить, что именно было уже невозможно. Слив его через самую обычную шлангу-подсос, мы получили примерно семь литров смеси. Залив все это в бак, мы стали обладателями полностью заправленного огнемета. В баллоне было достаточно сжатого воздуха, редуктор функционировал. Даже комплект воспламенительных патронов для поджигания огнесмеси имелся.

Мы тут же опробовали его и остались довольны результатом. Струя раскаленного пламени била на добрых семь-восемь метров. Что бы живое ни попалось на пути этой струи, оно непременно сгорит…

Единственный минус — тяжелый зараза, аж двадцать с лишним килограмм. Учитывая, сколько еще всего на мне было навешано, тащить эту дуру было тяжело. Но я ж упрямый, твердо был уверен, что его непременно нужно взять с собой. Андрей и егерь слегка разгрузили меня, но особого облегчения я не заметил.

— Федя, где вход в шахту? — громко спросил Матвей Иванович.

Когда мы опробовали РОКС в действии. Парень настолько перепугался, что свалился на землю, обхватил голову руками и завыл. Пришлось егерь вновь успокаивать нашего проводника.

Ко всем его припадкам я относился скептически. Может это и неправильно, но ничего с собой поделать я не мог.

— Огонь… Огонь… Огонь… — твердил одно и то же Федор. — Огонь это хорошо. Огонь поможет!

— Да-да, веди уже! — хмыкнул Андрей.

И мы продолжили путь. Как оказалось, место, где браконьеры начали свою подрывную деятельность, располагалось не далеко от территории брошенной мельницы.

Миновав небольшую рощицу, мы вновь вышли к берегу реки Гнилуши, которая образовала в этом месте открытое место. На берегу был большой выход горной породы. И даже сверху я различил следы взрыва.

Люди Снегирева заложили динамит и подорвали его так, что целый фрагмент скалы обвалился и открыл доступ к внутреннему туннелю. Интересно, как браконьеры вообще узнали, где нужно взрывать? Не случайно же у них это получилось?

Но тут правильного ответа никак не узнать.

Спустившись вниз и обойдя каменную гряду, мы оказались у входа в шахту. Повсюду валялись кости, ошметки вещей. Тут и там были пятна крови — судя по всему от мяса, которое стаскивали с округи. Запах был соответствующий. Ну, еще бы, почти три месяца морлоки творили, что хотели, совершенно не заботясь о чистоте.

— Тухлым воняет! Настоящий смрад, — хмыкнул егерь. — Не хочется мне туда лезть, но другого выхода у нас нет.

— Давайте, что ли какой-нибудь план составим? — предложил я. — Конечно, хочется поскорее начать и закончить. Но мы даже понятия не имеем где искать похищенных женщин. Мы не знаем, сколько там морлоков, несколько десятков или пара тысяч! Как будем действовать? Возможно, Ольгу и остальных утащили в самые дальние уголки, чтобы те не сбежали.

— Наверное, огнемет лучше использовать только в самом крайнем случае? Учитывая, что сейчас день, морлоки наверняка спят. Попробуем проникнуть по-тихому, используя только холодное оружие ближнего боя! Одного выстрела из обреза хватит для того, чтобы весь этот муравейник бросился выяснять, что произошло.

— Согласен! — я потянулся за топором. — Только двигаться тихо, значит двигаться медленно. Но и залетать сюда сломя голову, не оценив степень риска тоже нельзя!

Подготовили факелы, взяли запасные. Проверили оружие. Сбросили все лишнее. Через несколько минут, мы были готовы.

— Ну, вот и все! Выдвигаемся? — глухо спросил Андрей. — Дети подземелья мы пришли вернуть свое!

— И принесли с собой огнемет! — добавил я, шагнув в темноту.

Пробитый динамитом туннель встретил нас не только пугающей темнотой и малоприятным запахом, но еще и мрачной подземной прохладой.

Свет от факелов хоть и освещал внутреннее пространство, но бил недалеко. Повсюду попадались кости, клочки шерсти и ошметки шкур. А еще старые гильзы — видимо результаты обороны браконьеров.

Везде были следы присутствия морлоков.

Как оказалось, люди Снегирева совершили не один взрыв, а целую серию. Толщина породы была около трех метров. Они определенно знали, что один из туннелей золотоносной шахты проходит близко к поверхности. Вот только откуда? Быть может, была какая-то трещина или яма.

Матвей Иванович предположил, что так вышло потому, что близкое расположение реки за много лет частично размыло берег, при этом, возможно, обнажив часть туннеля.

После быстрого осмотра мы пришли к выводу, что этот туннель оказался самым обычным тупиком. Видимо добравшиеся сюда шахтеры поняли, что это направление не имеет перспектив и двинулись в другую сторону. А может река начала топить, вот они и прекратили все работы.

Сразу после того, как мы выбрались в центральный туннель, стало понятно, что шахта была очень старой. Возможно, ее начали разрабатывать еще с девятнадцатого века. Ширина туннеля была не более двух с половиной метров, высота чуть больше человеческого роста. Повсюду стояли массивные распорки из просмоленных деревянных балок, сбитых между собой ржавыми скобами. Все вокруг оказалось затянуто густой пыльной паутиной. Но, почему-то ни одного паука я так и не заметил.

Зато невольно обратил внимание, что через каждые двадцать — двадцать пять метров, на столбах висели старые керосиновые лампы. Некоторые валялись на земле с разбитыми плафонами. Из уцелевших даже удалось поджечь три штуки — в них все еще были остатки керосина. Скорее всего, их заправляли уже браконьеры Снегирева, когда сунулись сюда в поисках легкого золота.

Воздух в туннелях был затхлый, прохладный. В нем ощутимо пахло плесенью, одновременно пылью и еще чем-то старым, неприятным. И эта смесь запахов не походила ни на что. По крайней мере, на тот момент конкретного ответа у меня не было.

По центру туннеля шла узкоколейная железная дорога. Неподалеку от нашего местоположения были видны несколько чугунных вагонеток, наполненных породой. Возможно, они стояли здесь уже не первый десяток лет, несмотря на то, что шахта была закрыта в начале пятидесятых. Впрочем, это непроверенная информация.