- Тише ты, - севшим голосом проговорил Ефим. - Про то, что отца твоего убили, точно знаешь?

- Нет, - мотнул я головой. - Но у лекаря Орловского мышьяк видел. И про отца тоже говорили, что умер он не сразу, а болел. Если на понос изошел, то тем самым мышьяком его и отравили, уж будь уверен.

- Тогда слух пустим такой, что князя Кирилла убили. Пустим по деревням дальним, дальше он сам разлетится, жизнь у них не сказать, чтобы сахар, так что в лучшее верить хотят. В города я своих людей отправлять не буду, иначе они быстро в темницу попадут, а там и расскажут, кто их и куда послал. А если слухи своим чередом дойдут, то еще попытайся источник отыскать.

- Ну, вроде все правильно, - пожал я плечами.

- Правильно ему, - криво усмехнулся боярин. - Чтобы слух пустить, серебро нужно. Есть оно у тебя?

Серебро у меня было: кое-что оставалось из старых запасов, заработанных еще в Брянске, сотня из шатра разбойников, да еще семьдесят мне дали за голову главаря. Но почти все оно оставалось в лагере, под бдительным приглядом Игната, с собой же я взял только тридцать пять рублей на дорожные и другие непредвиденные расходы.

- Сотню могу дать сейчас, - ответил я, вытащил из кармана оба кошеля, пересыпал все деньги в один и отсчитал пять монет, которые забрал себе. - На первое время хватит?

- Хватит, - кивнул Ефим. - А я попытаюсь с кое-кем из бояр договориться. Наместники многих верных Кириллу людей задвинули, и если их правильно позвать, встанут на нашу сторону, никуда не денутся.

Уже на нашу, вот как. Хитер шурин у Луки Филипповича, ничего не скажешь, быстро же он решился. Такого в ближники получишь, никакой власти не оставит, все на себя возьмет.

Но это когда еще будет, да и будет ли. А сейчас уж пусть лучше этот хитрован будет на моей стороне. Так что я, молча, передал ему кошель с сотней полновесных серебряных рублей.

- Тебе остановиться есть где? - спросил Ефим.

- Есть, я не один приехал, - ответил я. - Товарищи мои в “Конском седле” остановились, боярин Лука посоветовал. Я к ним пойду, завтра уже в обратный путь тронемся.

- Правильно он вам посоветовал, - кивнул боярин. - На Купеческую сторону не суйтесь лучше сегодня. А завтра с самого утра уезжай, не задерживайтесь.

- А что такое?

- Сам ближе к ночи увидишь

Белгородское городище. Конец весны 55-го года от Последней Войны

О чем говорил боярин, стало ясно поздним вечером, когда мы всей компанией завалились в главный зал харчевни, оккупировав самый большой стол, и заказали на всех пива, мяса и закусок: соленых крендельков, рыбки вяленой. Из мяса, кстати говоря, выбрали курятину, потому что от дичи, которая была у нас основным продуктом второй месяц, уже тошнило.

Первые кувшины пива уже успели показать дно, когда с улицы послышались крики и звон набата. Похватав оружие, мы всей гурьбой вывалились наружу и уже тогда поняли, что именно произошло.

Купеческая сторона горела. Не вся, конечно, но несколько подворий явно занялись пламенем. Пожар был таким большим, что зарево было видно даже отсюда. Выглядело это по-своему красиво, словно закат неожиданно расширился на все небо. Правда, дым, столбами поднимавшийся вверх, портил весь вид.

А вместе с дымом порыв ветра принес и запах гари. Ромка даже закашлялся, а меня больше интересовало другое: откуда боярин Ефим Сыч знал, что сегодня на Купеческой стороне будет пожар? Из-за суеты, которую мы видели там днем? Но она, возможно, всегда происходит, там ведь деловые люди живут, и это может быть с бедствием не связано.

Но ведь боярин точно намекнул нам, чтобы мы на Купеческую сторону не совались… Правильно, кстати говоря, сделал.

- Может, поможем тушить? - спросил Пашка, кивнув на пробежавшего мимо мальчугана с двумя пустыми ведрами.

Ну да, его широкая душа требует что-нибудь сделать, помочь. Без дела стоять мой друг не может.

- Нет, - отрезал я. - Не хватало обгореть еще. Людей здесь немало, сами справятся.

- Красиво горит, - вдруг проговорил Ромка, который перестал кашлять и мечтательно уставился на рвущиеся к небесам столбы огня.

Послышался жуткий хруст, слышный даже отсюда, и у одного из самых высоких домов провалилась крыша, раскидав во все стороны куски горящей кровли. Ну вот, теперь, если другие дома водой облить не успели, пожар дальше разойдется…

Хотя, что-то мне подсказывало, что успели. Не просто так этот пожар возник, явно ведь подожгли. Но кто и для чего?

- Пошли внутрь тогда, раз помогать не будем? Как бы еду нашу кто не забрал, - забеспокоился Пашка.

- Пойдем, - пожал я плечами.

Все вместе мы двинулись обратно ко входу в харчевню, но не успел я войти в нее, как услышал за спиной голос.

- Воин, подожди пожалуйста, - обратился кто-то ко мне.

Я развернулся и увидел перед собой того самого старичка, на которого ругался стражник у ратуши. Одет он был по-прежнему так же бедно, а на лице его застыл скорбный вид. В общем-то не был он похож на ростовщика и вора, как описывал их племя тот мужик.

- Что такое? - я кивнул своим, чтобы они возвращались в зал харчевни без меня, а сам остановился.

- Я думаю, не ошибусь, если скажу, что ты - наемник, так? Наемник со своим отрядом.

- Ну да, - я пожал плечами. Так оно в общем-то и было, мы ведь уже один раз помогали торговцам с охраной караванов, да и за разбойниками охотились не бесплатно. - Есть у меня отряд, не все здесь, правда, но несколько человек у меня в городе есть.

- Меня зовут Авраам, - как-то невпопад представился старичок. - Моя семья живет в местной общине. Ну ты, наверное, в курсе?

- Про жидов-то? - спросил я, и старичок резко отшатнулся, услышав это слово и, как мне на секунду показалось, собрался дать деру. Я успел сообразить, что слово это не очень хорошее, поэтому решил поправиться. - Ну вернее про то, как местные вас зовут. Я, если честно, из других мест родом, и до этого ни разу не встречал…

- Иудеев, - вставил Авраам. - Да, иудеев или евреев. Жидами, - когда он произнес это слово, лицо его передернулось от отвращения. - Нас зовут те, кто нас не любит. А нас многие не любят.

- Это я уже понял, - пожал я плечами. - Только не понял за что.

- Люди склонны не любить тех, кто от них отличается, - как-то даже печально проговорил еврей. - На самом деле, я хотел попросить тебя о помощи, если, конечно, ты станешь помогать такому как я.

- Вообще, мы собирались отдыхать, а завтра рано утром уехать из города.

- Это и хорошо, об этом я и хотел тебя попросить. Я хочу покинуть этот город вместе со своей семьей, как можно раньше. Желательно прямо сейчас, как только мы закончим собирать вещи.

- На ночь глядя? - удивился я.

- Да. Поэтому мне и нужна помощь наемника, - подтвердил старик и, будто нехотя, добавил. - Я готов заплатить, если вы соберетесь и поедете с нами прямо сейчас. Пятьдесят рублей.

- Этого мало, - пожал я плечами.

- Сто, - не раздумывая, удвоил сумму старик. - Сто полновесных рублей князя Кирилла.

- Вы верхом? - теперь я уже задумался. Сто рублей - серьезные деньги, которые точно стоят того, чтобы прервать отдых и отправиться в путь. Тем более, что парни уже успели отдохнуть, да и лошади сытые и свежие.

Правда, было у меня ощущение, что предложение еврея имеет двойное дно. Никто просто так не собирается и не убегает из города на ночь глядя. А судя по пожару, в Белгороде вот-вот произойдет что-то очень серьезное.

- На повозке, - ответил старик. - Не задержим.

- Докуда проводить нужно? - спросил я.

- До Харькова, - ответил он.

До Харькова, насколько я знал, два-три дня пути, если конным. В общем-то сто рублей достаточно хорошая сумма за такое дело, если бы оно не попахивало душком. Плохо будет, если в пути выяснится, что нас кто-то преследует - например, обманутый кредитор. Не особо я верил еврею, так что лучше выяснить это заранее...

- Пойдем-ка, поговорим, - кивнул я в сторону конюшни. - Слишком здесь людно, чтобы обсуждать такие вещи.