Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Этим тоже я заведую, — скривившись, ответил Федор.

— Отлично! — обрадовался я, глядя на собеседника наивно-счастливыми глазами. — Мне что-то причитается с похода?

Сложно было сказать, что именно отразилось на лице у завхоза-главбуха. Шли секунды, а реакции все не было.

Вдруг, со стороны послышался звук приближающейся машины. Буквально через минуту во двор въехал тентованый «ЗИС-150». Внутри сидели люди с ружьями. Ага, вот и остальные пожаловали…

— Смирнов? Это ты?

Я не сразу отреагировал — ну не моя это фамилия. Иимя не мое. Привыкать не хотелось, но разве был выбор? В поселке я Женя Громов, а тут Иван Смирнов. Штирлиц, блин…

Рядом с остановившейся машиной стоял крупный человек с густой черной бородой. Одежда на нем была странная, что-то похожее на тулуп, сшитый из шкур животных. А лицо… На какой-то момент я подумал, что это был Никита Джигурда собственной персоной. Но нет. В пятьдесят шестом году его тут быть точно не могло.

— Кто это? — спросил я, вновь повернувшись к Федору.

— А это как раз Василий, — ухмыльнулся завхоз. — Уткин, ага. Старший группы, с которой ты ходил на промысел.

— Да ладно, серьезно?

Вот он тот момент, когда нужно поговорить. О многом поговорить.

Я медленно направился к здоровяку. Даже навскидку было понятно, что он выше меня чуть ли не на голову. Крупный, широкий в плечах, однако. Однако лицо какое-то слащавое, что ли… По возрасту сложно определить, где-то слегка за сорок. Я тут же вспомнил слова егеря, которыми он ранее описывал этого человека. Подлый, мелкий, алчный человечишка, что маму родную за пачку рублей продаст, если ему это будет выгодно.

— Доброго… — пробормотал я, глядя ему в глаза.

— Угу, и тебе привет, Смирнов, — по глазам заметил, что он меня явно опасается, словно ждет чего-то. — Рад, что ты жив и здоров. Федор сказал мне, что ты с егерем вернулся…

— Верно, — кивнул я, затем надавил. — Повезло вернуться живым и почти здоровым. Только не пойму, как так получилось, что вы меня одного бросили на той долбанной поляне? Разве у нас принято своих бросать, едва на горизонте медведь появился?

— А что ты вообще помнишь?

— В том-то и дело, что ничего, — вздохнул я, мгновенно остудив пыл. Само собой, намеренно. Мои слова нисколько не удивили Уткина.

— Ну и не мучай голову. Меньше знаешь, крепче спишь.

Недолго думая, я резко выкинул правую руку и двинул его кулаком в челюсть. Ощутимо хрустнуло. Здоровяк пошатнулся, схватился ладонью за подбородок. Кажется, даже поплыл немного, но на ногах устоял.

— Э-э, Ванька, да ты оборзел? — внезапно голос подал возмущенный завхоз, который до этого молчал словно рыба. Однако Уткин его здорово осадил.

— Угомонись, Федор. Нормально все, — вытирая кровь с разбитой губы, произнес Уткин, затем смерил меня взглядом, в котором промелькнуло что-то неопределенное. — Признаю, я заслужил. Легче стало?

— Возможно. Что-то не похоже, что вы по мне скорбили. — выдержав паузу, ответил я. — Бросили раненого, забрали плот, оружие, патроны… Ничего не оставили. Без шансов на выживание. Еще и медведь…

— Признаю, нехорошо вышло. Но как же так получилось, что ты ничего не помнишь?

— Так вот ты мне и расскажи, что там произошло? — жестко ответил я.

Разговор был каким-то сумбурным. Выглядело так, будто диалог был построен как в дешевом малобюджетном фильме, где сценаристу слегка недоплатили.

— Идем в барак, расскажу, — подумав, ответил Уткин.

Я кивнул головой.

Мрачный как туча Федор, тоже потащился следом за нами, при этом, не проронив ни слова.

С прошлого раза внутри деревянного барака ничего не изменилось. Тот же бардак, не заправленные кровати. Запах нестиранных носков, табачного дыма и как ни странно, жареного мяса. На полу пыль, ошметки подсохшей грязи, пыль. Валяются чьи-то рваные сапоги.

Уткин подошел к столу, на котором стоял самовар, выдвинул табуретку. А затем полез в малоприметный шкаф, откуда выудил бутылку самогона, большую банку тушенки и ломоть черного хлеба. Затем там материализовались два не очень чистых стакана, алюминиевая тарелка с массой, очень похожей на квашеную капусту.

— Садись, Ванька! — произнес Вася.

Федор потоптался на входе и вышел обратно. Понял, что его не приглашали. Честно говоря, я был в недоумении — что за игру затеял этот человек? Расскажет все как есть или будет байки сочинять?

Тем временем он молча взял бутылку, сорвал с нее пробку и разлил по стаканам содержимое. Судя по запаху, это была самогонка — ну, кто бы сомневался?

— Кто старое помянет… В общем, будем! — он не договорил. Чокнулся со мной и залпом опрокинул содержимое стакана в рот. Тут же зашипел от боли — видать, хорошо я ему врезал, раз стерилизация ротовой полости сработала.

Я тоже выпил, поборов в себе чувство брезгливости. Хрен его знает, сколько лет назад мылись эти стаканы и мылись ли они вообще…

— В общем так, расскажу тебе все, что произошло в тот вечер, — крякнув, произнес Уткин. — Мне Федор сказал, что у тебя что-то вроде провалов в памяти, с головой беда?

— Последние полгода — ничего не помню.

— Ясно. Ну, не удивительно.

— Ближе к делу. Тяжело бродить среди людей и не понимать, кто ты такой.

— Понимаю. В общем, слушай… Мы вшестером почти три недели по Илистой долине бродили. Собрали там богатую добычу. — Уткин вооружился ножом, принялся открывать банку с тушенкой. В нос ударил ароматный запах тушеной свинины.

— Волчьи шкуры? — уточнил я.

— Они самые. Мы как-то и не ожидали, что так получится. Вообще, места там глухие, раньше Сергей Сергеевич нас туда не посылал, да топографы знакомые ему наводку подсказали. Ну, сам понимаешь, он человек влиятельный, много кого знает… Из Москвы же приехал. Так вот, разложили мы приваду, оцепили несколько троп и принялись ждать. В общем, набили мы много. Очень много. А как тащить? Общими усилиями освежевали шкуры, собрали два плота, ну и на них решили сплавляться вниз. Настолько, насколько это возможно. Плыли долго, почти двое суток. На ночевку остановились на берегу, возле «большой подковы». Так вот пока наш носильщик Вязовскин дрова собирал, случайно берлогу нашел. Ну, сам знаешь, в наших краях медведей давно нет, поэтому и сунулись туда. Переночевать хотели — место-то хорошее. Да только кто ж знал, что там медведица была с медвежонком. И ведь увидели не сразу. Придурковатый наш упасть умудрился, да так, что ненароком и разбудил ее. Сам понимаешь, что дальше началось. Дура косолапая решила, что мы ее чаду угрожаем… Сама чумная, не проснулась толком. В общем, выстрелом мальца мы случайно и задели. Тот еще жив был, когда мы вновь на плоты прыгнули и дальше на сплав пошли. Часов через пять остановились на «Ведьминой поляне». Ну, у нее много названий, кто как зовет. Разбили лагерь. А ночью…

— А вот тут поподробнее, — произнес я, взяв гнутую вилку и поддев кусок тушеной свинины, отправил его в рот. — И кто стрелял в медвежонка?

Глава 13

Первые шаги

— Так это, ты ж и стрелял! — запнувшись, ответил Уткин.

— В медвежонка? — на всякий случай уточнил я. Кажется, сбывались мои худшие опасения.

— В медведицу, а попал в мальца, — ответил браконьер мельком взглянув мне в глаза, а затем снова взялся за почти пустой стакан. — Ну, там темно было… Место неудачное. А потом еще Карамыш выстрелил. Мы еле ноги унесли, никто ж ранее с медведем вот так вплотную не сталкивался. Издалека много раз видели но, то другое совсем. Мы и в берлогу-то полезли, потому что дождь полил — чего зря всю ночь мокнуть? Проверить ее никто не додумался, так бы может и пронесло бы. Да и пятый день очень теплая погода стояла… А оно вон как все получилось.

— И что потом?

— Да ничего, — взяв бутылку, он обновил содержимое стаканов. — Так и плыли несколько часов под дождем, пока до «ведьминой поляны» не добрались. Ну, те места я неплохо знаю, там и решили остановиться. А как только лагерь развернули, решили завтрак приготовить. Ранее утро уже, ночь даже. Около трех часов было, спать собирались. А тут неожиданно та медведица и нагрянула.

711
{"b":"872674","o":1}