- Кому отдают?

- Так что, прогонишь? - не стала отвечать девчонка и на ее глазах вдруг появились слезы. - Побрезгуешь девкой деревенской?

- Иди сюда, - я подвинулся на полке так, чтобы на ней было место сесть, взял жбан с пивом и вылил еще немного в ковш. Когда девчонка подошла ближе, схватил ее за руку, усадил, сунул емкость в руки. - Расскажи мне по-человечески, кому тебя собираются отдать? Еще и против воли: вижу же, что не хочешь.

Девушка вдруг всхлипнула, и тогда я приобнял ее за плечи и буквально насильно заставил сделать глоток пива. Она всхлипнула еще раз и вдруг разревелась, уткнувшись мне в грудь. Я неловко погладил ее по голове и проговорил:

- Расскажи мне. Если это в моих силах, то постараюсь помочь. Обещаю.

- Обещаешь? - девчонка подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза взглядом полным надежды.

- Обещаю, - вздохнул я. - Ну так, кому тебя собираются отдать?

- Человеку-медведю, - ответила девушка, снова всхлипнула, отпила из ковша и, кажется, немного приободрившись, принялась рассказывать. - Он года полтора назад появился, поселился в соседнем лесу. А потом пришел к нам. Он великан настоящий, на две головы выше тебя. Сходу двух мужиков избил, так, что один потом месяц встать не мог. И сказал, что теперь ему дань платить будут, иначе жизни он не даст.

- И что, согласились? - спросил я.

- Не сразу, - девушка качнула головой. - Сначала отказывались, так он стал коров наших резать, которых на лесные пастбища водили. И пастухи говорили, что медведь приходил. Они сбегали естественно, а когда возвращались, то видели, что одной-двух коров нет, а земля кровью залита.

- Медведь ничего таскать не станет, - заметил я. - Где порвет, там и сожрет.

- Ну так это не медведь же, - на лице девушки появилось такое выражение, будто она втолковывала мне прописные истины. - Это человек-медведь. В облике медведя зарезал корову, потом в человека обернулся и унес.

- Так силен что ли, что цельную корову унести может? - снова засомневался я.

- Да, - девчонка снова всхлипнула, приложилась к ковшу и продолжила. - Пока не увидишь, не поверишь. Он великан настоящий, говорю же.

- Да понял, понял, - кивнул я. - А дальше что?

- Потом двое охотников, как раз братья того, которого он избил, пошли его по лесу искать. Землянку его нашли, только вернулся всего один. Второго великан убил. И следы вокруг землянки были медвежьи. Сам великан притащил труп первого в деревню, и сказал, что в последний раз добром просит. А если его не послушают, придет и возьмет, что сам пожелает.

- И что, согласились платить? - теперь я уже стал догадываться, почему деревенские не хотели, чтобы мы отправили охотников в лес.

- Пришлось согласиться, - кивнула девушка. - С тех пор спокойнее стало, сам он в деревню почти не приходил, приносили ему на лесную поляну мешки с овощами, туши забитых свиней и коров, солонину, мясо вяленое. Брал он немного.

И вдруг по лицу девушки вновь потекли слезы. Похоже, что мы вплотную подобрались к причине, по которой девчонка решилась на такой отчаянный шаг и потревожила мой покой.

- И дальше? - приободрил я ее, взял из рук ковш и сделал глоток. На секунду мне показалось, что я почувствовал вкус ее губ.

- А теперь ему вдруг вздумалось невесту себе заполучить. Вот он и потребовал самую красивую девку в деревне ему отдать.

- А ты, значит в деревне самая красивая? - спросил я и чуть не прикусил язык: кто же девчонке такое говорит...

Но к несчастью, слово не воробей, и девушка вскочила с полки и уставилась на меня злыми глазами. Ага, привык, что почти год провел в исключительно мужской компании, когда подначки по поводу недостатков во внешности сыпятся градом, и никого, в принципе, не задевают.

- Да, самая красивая, - она откинула волосы назад и показала мне свою грудь. Достаточно большую и даже с виду очень упругую.

- Я не хотел тебя обидеть, - только и ответил я. - Ты действительно очень красивая.

- Вот. вроде бы княжич, а перед деревенской девкой робеет, - проговорила она, схватила меня за руку, и положила себя на грудь, так, что я мог убедиться в ее упругости. - Чего ж ты так? Откуда это? - спросила она, погладив меня по шраму на груди.

- Волкулак оставил, - ответил я.

- Ты дрался с волкулаком? - глаза девушки расширились от удивления. - И убил его?

- Нет, - мотнул я головой. - Это он меня чуть не убил. А меня спас один из дружинников. Но это давно было.

- Мог бы и соврать. У меня ведь не было еще никого, - проговорила она и опустила руку ниже, схватилась за мой член. - И если меня ему отдадут... Я не хочу умереть, не узнав любви. Не гони меня, прошу.

И я не смог ей отказать.

Ничьи земли. Бывшее Воронежское княжество. Начало лета 55-го года от Последней Войны

- Тише, княжич, - прошептал Антон, когда я в очередной раз задел какую-то ветку, которая с громким шелестом распрямилась. - Тише. Если это и правда оборотень, то нам с ним не справиться.

Ну не лесной я человек, не лесной. Да, Игнат меня учил, как бесшумно ходить, как ориентироваться среди деревьев, но мы-то это делали в зимнем лесу. А не в летнем, когда на деревьях растет листва, которая начинает шелестеть от любого движения, а под ногами подстилка из той же листвы, только прелой, которая нещадно шуршит.

Да ещё и не видно ничего толком было. Солнце толком даже не встало, да и кроны часто растущих деревьев его не так уж много пропускают. Вышли мы ни свет, ни заря, после того, как я разбудил наших "лесных братьев", как их дружинники называли между собой, да боярина Яна, который недавно, наконец, избавился от лубков. Разбудил только их, потому что прекрасно понимал, что если мы отправимся на поиски человека-медведя всей ватагой, то непременно переполошим местных.

- Извини, - только и мог ответить я.

- А то ты много оборотней в жизни видел, - заметил Глеб. - Я вот лично вообще не уверен, что это правда. Если в село действительно оборотень повадился, то чего они о помощи не попросили? У нас ведь сорок клинков, неужели не побили бы мы его?

- Так почему тогда не попросили? - спросил я.

- Да потому что за настоящего князя тебя приняли, - ответил боярин Ян, который на самом деле и возглавлял наш отряд. - Если они к тебе за помощью обратятся, то платить дань уже придётся тебе. А оборотень этот явно меньше берет, чем князь взял бы.

- Я девчонке верю, - сказал я. - Незачем ей врать, похоже, действительно отдать собирались кому-то. Но насчёт того, что это оборотень… Не видал я как-то раньше оборотней.

- Насчет оборотней не знаю, а великана я видел один раз, - заметил Ян. - Когда в Орел циркус приезжал, с ними было трое братьев-великанов.

- Циркус? - незнакомое слово резануло слух. - А это что такое?

- Да, это артисты странствующие, - ответил боярин. - Ездят по городам, песни поют, зверей ручных показывают, и диковины всякие. У них трое великанов и было, они доски в три пальца толщиной ломали, подковы гнули, гвозди. Ещё женщина у них была бородатая.

- Ну это уже враки, - заявил Антон. - Бородатых женщин не бывает. А если встретишь такую, то лучше сначала проверить, не болтается ли у неё чего лишнего под юбкой.

- Не все является тем, чем выглядит на первый взгляд, - добавил Глеб.

- То есть в оборотней вы верите, а в бородатых женщин, нет? - спросил я.

- Ну баб мы перевидали много, и среди них ни одной бородатой не было, - заметил Антон. - А про оборотней много рассказывают. Вот волкулаки - чем не оборотни? Про них тоже говорят, что они получаются из тех, кто от волчьего укуса умер.

- Так меня же волки покусали, - напомнил им Ян и показал руку, на которой шрамами остались следы волчьих зубов. - И я пока ни в какую тварь превращаться не собираюсь.

- Так тебя, боярин, княжич спас, - ответил Антон. - Нам рассказывали об этом, что он над тобой колдовал. Значит, и порчу он с тебя снял.