- А если что, пусть к “ратуше” отходят, - добавил Ефим. - Там даже неопытные воины продержаться смогут до прихода подмоги. Но я не думаю, что нападут молдаване. Им надо сейчас попытаться своих залечить, из тех, что после кипятка и смолы выжили. Ну и вообще, они уже треть войска положили у стен.

- А теперь мы остальные две трети положим, - решительно кивнул я. - Значит, селянам чучела делать, остальным отдыхать. Ночью сегодня спать не придется.

Союз Торговых Городов. Ямпольская застава и окрестности. Середина зимы 2224-го года от Рождества Христова.

Все получилось, как мы задумывали. Молдаване больше на приступ не пошли, но со стен было видно, что они собирают и сколачивают из свеженарубленных бревен боевой сарай. И таран тоже приготовили, срубив самый большой дубок, что рос в этой самой роще. Похоже, что “княжич” не задумывался о том, что будет после них, а ведь так и зверье может из леса уйти, да и Днестру ничего хорошего не будет, оттого, что вырубили лес, растущий на его берегу. Хотя мы сами хороши, дрова-то на большой костер, когда костеглотов били, мы в этой же самой роще брали, хоть и старались выбирать валежник и сухостой. Его рубить легче и горит он лучше.

Но на боевой сарай сухостой не пойдет, как раз потому, что горит хорошо. А вот сырые стволы, если они еще и толстые, загораются неохотно, так что мы можем сколько угодно лить наверх смолу и кипяток, все равно не схватятся. А если еще и сырых шкур сверху на гвозди набить, так это вообще даст осаждающим почти абсолютную защиту.

Однако мы давать им шанса на новую атаку не собирались. Первыми со стен спустились пятеро людей боярина Луки. Их задачей было снять часовых, которых молдаване наверняка расставили, не дураки ведь они. Спускались, кстати, на тех же самых веревках, которые до этого принадлежали атакующим, и которые мы бережливо подобрали.

Следом пошли и все остальные, общим числом в три с половиной десятка. Короче, спустились со стен почти все, кто мог драться, оставили мы в крепости только молдаван, да раненых.

Спускались вдалеке от ворот, потому что за ними молдаване наблюдали особенно пристально. Именно поэтому в надвратной башне я оставил целых троих воинов, помимо чучел, которые за день наделали селяне. Работали они, кстати, охотно, видимо, были рады, что их самих на стены не гонять, да и прекрасно понимали, как с ними обойдутся нападающие, если им удастся прорваться в крепость. Горе побежденным - этот закон работает всегда и везде.

Похоже, молдаване боялись, что мы предпримем атаку именно из ворот. Ну да, обрушиться на их лагерь конной лавой, порубить, сколько получится, а потом отступить назад в крепость, было бы хорошей идеей, если бы ворота не были завалены. А на веревке лошадь через крепостную стену не переправишь.

Меня беспокоило то, что мы толком не отдохнули после напряженного дня. Готовиться пришлось к ночной вылазке долго и трудно: мы чернили доспехи углем и сажей из печей и прогоревших костров, чтобы случайных отблеск луны или звезд не выдал нас. Поспать удалось по паре часов, сменяя друг друга, потому что на стенах все равно нужно было дежурить, но и на том спасибо. В прошлый раз, когда мы брали хутор Грача, или, когда нападали на лагерь разбойников, спать нам не приходилось вообще.

А вообще нам повезло, ветер нагнал облаков, которые скрыли звезды и луну, и ночь была по-настоящему темная. Было у меня ощущение, что скоро начнется дождь, и вот это могло быть уже плохо, потому что воевать, а уж тем более красться куда-то в дождь, будет сложно. Он, конечно, неплохо заглушает звуки, но с другой стороны земля под ногами становится скользкой, а когда достаточно напитается водой, начинает чавкать.

Да и поджечь шатры в дождь будет гораздо труднее, промасленная ткань горит хорошо, но не когда на ней собирается вода.

Когда мы отошли от крепости на достаточное расстояние, я обернулся, чтобы посмотреть, как сработала моя задумка с чучелами. Издали все выглядело в порядке, на стенах горели факела, и стояли воины. В такой темноте разобрать, где чучело, а где настоящий человек, не было возможности. Оставалось надеяться, что среди молдаван нет особо глазастых, и они не сумеют заметить, что люди на стенах подозрительно недвижные.

Боярин Лука поднял руку и все мы дружно замерли. Впереди было какое-то шевеление. Мгновение спустя из темноты показался один из людей боярина Луки, успокаивающе кивнул и тихим шепотом сказал:

- Скрали мы караульных, можно в лагерь идти. Там еще есть, но уже внутри, мы лезть не стали. Их, если что, из самострелов постреляем.

Самострелы, памятуя об атаке на лагерь разбойников у Лисицы, я приказал взять с собой. Убрать часовых так будет гораздо проще, чем пытаться подкрасться и зарезать. У них ведь факела с собой, к ним так просто и не подойдешь.

Нет, все-таки хорошо, что боярин Лука к нам присоединился. Ни капли я не жалел о том, что помог его сыну выбраться из Орловской тюрьмы. Люди его не просто воины, а золото настоящее. И в строю держатся на загляденье и часового тайком скрасть могут. Мне и моим до такого учиться и учиться. Беречь я их буду до последнего, иначе ничего у нас не получится.

С высоты крепостных стен мы могли хорошо рассмотреть лагерь, так что, что и где, запомнили. И где у них припасы хранились, и где они недостроенный боевой сарай поставили, да и как шатры и палатки расположили. Так что вошли мы в лагерь широкой цепью, так, чтобы никого не пропустить.

Справа щелкнула тетива самострела, и часовой, что стоял спиной к нам, упал на землю. Вскрикнуть он не успел, болт вошел правильно, в самое сердце. Я посмотрел на того, кто стрелял, и увидел, что это был Ромка. Нет, надо его в стрелки переводить под начало боярина Яна, у парня талант, и в общем строю ему делать нечего. Хотя сам пойдет ли? Рубиться ему нравится, это я точно знаю, да и получается неплохо.

Вход в первый из шатров оказался прямо перед нами. Я показал четыре пальца, и четыре бойца вместе со мной неслышными тенями двинулись внутрь, двое при этом держали самострелы на случай, если кто-то из молдаван не будет спать. Конечно, крик все равно поднимется, но на такой случай у нас был запасной план.

Краем глаза я успел заметить, как боярин Лука повел небольшую группу в шатер, стоявший рядом. Кто-то отправился резать спящих в небольшие палатки на одного-два человека. Даже если нам удастся отправить к праотцам половину от оставшихся людей Аурела, битву можно будет считать выигранной. Полусотней он нам ничего не сделает, ему останется только уйти восвояси.

Но я рассчитывал на то, что нам удастся полностью устранить угрозу этой ночью.

Все враги в шатре, в который мы вошли, спокойно спали вповалку. Не на холодной земле, конечно, а на тюфяках, которые притащили с собой, на лапнике, принесенном из леса, на каких-то шкурах. Их здесь было с десяток, и все они дрыхли без задних ног после тяжелого перехода и двух попыток штурма. Раненых тут не было, похоже, их держали в одном месте. Ну это логично.

Я поколебался мгновение, все-таки совсем молодые парни, жить бы им, да жить. Нет, все-таки прав боярин Лука, лучше бы они вино свое делали, да фрукты выращивали, вместо того чтобы идти воевать.

Но все же сейчас это были враги, которые пришли нас убивать. Я подал знак, и мы приступили к грязной работе.

Зажав рот ближайшего из молдаван, я тут же вогнал свой боевой нож ему под седьмое ребро и прокрутил. Тот успел открыть глаза, дернулся мне навстречу, но больше ничего ему не удалось, как только сердце оказалось пронзено, парень обмяк и больше не подавал признаков жизни.

Звуки ножей, протыкающих грудную клетку, раздались с разных сторон. Я перешел к следующему и зарезал его, этот не успел даже дернуться. Повернулся, посмотрел на своих воинов. Да, с десятком врагов было покончено. Мы двинулись наружу, прочь из шатра, в котором запах пота и немытого тела перебил отчетливый запах крови и смерти.