Тяжелая промасленная ткань шатра, конечно, не бревенчатая, и уж тем более не каменная стена, но звук все равно удерживает. Так что снаружи все было тихо. Из соседнего шатра выбрался боярин Лука и успокаивающе кивнул мне. Значит, разобрались. Ну что ж, получается мы отняли у войска Аурела еще два десятка народа. Еще пара шатров, и можно будет отходить обратно в крепость.

Добраться бы до самого молдавского княжича, убить его, и тогда история будет закончена. Нет, конечно, есть вариант, что его люди начнут мстить за него, и пойдут в атаку с утроенной силой, но, обычно, люди, потеряв командира, не знают, что делать.

И мы ведь знали, где его шатер, потому что он был самым богатым, расшитым разноцветными нитками, и еще на нем была изображена такая же бычья голова, как на знамени, с которым они выходили на переговоры. Но они специально разбили его в самом центре лагеря, более того, ближе всего к реке и к парому. Похоже, был у него в войске кто-то грамотный, вот и подготовил запасной путь отхода.

Стоит им забраться на паром и начать переправляться через реку, и мы их не достанем. Другой-то переправы мы не знаем.

Я махнул рукой, и мы вошли в следующий шатер. Здесь народа было поменьше, но и шатер был тоже маленький, так что спали они друг на друге. Пройти через него, не наступив никому на руку или на ногу, было сложно, особенно с учетом того, что внутри стояла полная темнота.

Было бы еще хуже, если бы мои воины предварительно не закапали в глаза по паре капель экстракта красавки. Средство было верное, мы им уже пользовались, когда ходили на хутор Гаврилы Грача.

Но все же без неприятностей не обошлось.

- Э, ты чего пихаешься? - послышался из темноты негромкий недовольный голос, тут же сменившийся предсмертным хрипом.

Я замер, зная, что и мои воины поступят точно так же. Мы молчали и неподвижно стояли, пытаясь понять, проснулся ли еще кто-нибудь из молдаван. Не знаю, сколько прошло времени, но вернулись к делу мы только когда сипение и негромкий храп снова послышалось со всех сторон. Повезло, никто не проснулся.

Тогда мы продолжили резать людей.

Когда мы закончили и вышли из шатра, я увидел, что люди боярина Луки уже разобрались со своим, и пошли к следующему. Я жестом показал своим людям двигаться дальше, а сам остановился у палатки. Заглянул внутрь, там лежало двое, оба уже были мертвы.

Мы шли через лагерь частым гребнем, никого не пропуская. Почти сорок человек для такого дела было более чем достаточно, мы уже уполовинили войска Аурела, и не собирались на этом останавливаться.

В следующем из шатров, в который я вошел, лежали раненые, а точнее, попавшие под кипяток, который мы вылили на отряд, штурмовавший ворота. Это было опасно, потому что раненые могли не спать, мучаясь болью. Ожоги-то всегда сильно болят, это мне еще мама рассказывала.

Но все казалось в порядке, раненые мирно лежали на лежаках, укрытые одеялами. О них позаботились, в этом я был прав. Никто не сидел, никто не лупал глазами, все они мирно спали.

Я наклонился к одному из раненых, но что-то тут было не так. В темноте трудно было понять, что именно, но какая-то деталь заставляла меня напрягаться.

Рука раненого с ножом в руке стремительно дернулась ко мне, но только бесполезно проскрежетала по пластинам брони. Куртку молдаванин все-таки проколол, в ребра отдалось болью, потому что бил он с замахом, сильно.

Перехватив руку, чтобы не дать ударить во второй раз, я размахнулся и всадил ему нож между пятым и шестым ребрами. Удар у меня был поставлен, резать спящих мы тоже учились, так что сердце я ему пробил без проблем. А вот рот не зажал.

Молдаванин вскрикнул, и голос его, раздавшийся в полной тишине, показался мне громче раскатов грома. Сзади послышались звуки борьбы, похоже, что кто-то из раненых вскочил, но его быстро утихомирили. Всего раненых оказалось немного, с полдесятка, так что мы скоро разобрались с ними.

Мы быстро покинули шатер и оказались на улице. Люди, что шли с боярином Лукой, были рядом, остальных было не видно в темноте, похоже, что они продолжали резать молдаван.

Нет, все-таки небезопасная это была затея. Не нужно было лезть в шатер к раненым, они все равно не могут драться, и добивать их было ни к чему. Знал ведь, что кто-то из них может не спать.

У нас было всего несколько мгновений до того, как молдаване поймут, что происходит, и навалятся на нас. Всего несколько мгновений, чтобы начать сеять хаос или наоборот отойти к крепости и укрыться за надежными стенами.

- Начинаем? - спросил у меня боярин Лука. - Или отходим?

Можно было и отойти, все-таки мы перебили уже не меньше полусотни молдаван, и в суматохе они вряд ли сумеют нас преследовать. К тому же они спали без броней, так что мы легко нарубим и десяток, и полтора, пока отойдем к стене, где нас ждут веревки.

Но нет. Если уж все так удачно началось, то стоит закончить дело прямо сейчас.

- Начинаем, - ответил я, подскочил к жаровне, полной тлеющих углей, у которой грелись часовые, и ткнул в нее факелом, который тащил с собой.

У каждого из моих воинов с собой было по факелу, как раз на случай поднявшейся тревоги. Масло, которым была пропитана тряпица, быстро занялось, я поднял факел вверх, и мои воины тут же принялись зажигать об него свои. Мгновение спустя факелы горящими дугами полетели в стороны шатров, которые тут же занялись ярким пламенем. Теперь у молдаван не будет времени собрать доспехи, им нужно будет спасать свои жизни от огня.

Я мысленно поблагодарил Господа за то, что сегодня не было дождя. Если бы ткань шатров и палаток напиталась бы водой, то ее было бы не так просто поджечь. А так половина лагеря, которую мы не успели зачистить, вспыхнула ярким пламенем. Шатры горели яркими кострами, и чуть более скромно горели палатки поменьше.

Быстро пересчитал людей, которые стояли вокруг меня. Два десятка. Еще два десятка, значит, ушли дальше. Ну ничего, они не должны растеряться, тем более, что я сейчас им сигнал подам.

- Мечи из ножен! - заорал я так громко, насколько был способен, и сам же исполнил свою команду. - Рубите их парни и так, чтобы ни один не ушел.

- За князя! - стройным хором ответили мне нашим боевым кличем.

И началось. Молдаване повыскакивали из шатров, в которые мои воины метнули горящие факела. Босые, в одних рубахах, но с оружием в руках. Похоже, что кое-что им все-таки успели вбить в голову воины поопытнее.

Но защитить это оружие их не могло. Без брони против оружного и доспешного воина не выстоишь. Мы были словно волки, оказавшиеся посреди отары овец, резали всех подряд.

Я взмахнул мечом, подрубая бедро одному из бегущих на меня молдаван, тут же ударил в другую сторону, рассекая шею второму, перехватил клинок обеими руками и долбанул навершием в висок третьему. Дружинники мои от меня не отставали, рубили всех, кто бежал на нас, и тех, кто убегал. Все вместе мы прорывались к той части лагеря, в которой находился шатер самого Аурела.

Я не знаю, сколько людей я убил, потому что перестал считать их уже на пятом. В конце концов, молдаване не выдержали и стали убегать в темноту. Их никто не преследовал, нашей целью был молдавский княжич и его приближенные.

Но у шатра нас встретил правильный строй из примерно полутора десятков дружинников. Это были старые воины, такие же, как те, что воевали на моей стороне. Лица их были испещрены морщинами, а руки боевыми шрамами. И доспех они успели надеть, а что еще вероятнее, попросту спали в нем. Так, конечно, делают редко, но, видимо, они ожидали, что мы попытаемся напасть ночью.

Но не думали, что у нас получится скрытно убрать часовых. Они думали, что мы - обыкновенные наемники, а не княжья дружина. И они за это поплатятся.

На темной глади Днестра за ними был виден отдаляющийся от нашего берега паром. Княжич Аурел позорно бежал от драки. Уплыл на пароме, оставив своих людей прикрывать свой отход. Хотя, может быть, они и сами остались, если между ними были такие же отношения, как между мной и Игнатом.